Читать книгу "Легенда бесконечности - Валентина Иванова"

я, нависая над ним.

— Мамбу, на самом деле, обижает то, что твоя жена отвергла его пару лет назад. И хотя он уже забыл о той ситуации, связанной с товаром, и он знает, что она замужем, это не отменяет его чувств к твоей жене. Хотя знаешь, не сказать, что он забыл то, что ты спалил весь его товар, уничтожил репутацию и вдобавок женился на той, на ком хотел он.

Моя жена…

— Увезите их на склад, как мы и договаривались. Созовите совет к завтрашнему утру, пусть все ждут меня в лесу на нашем месте, и еще пусть там на месте будут приготовлены четыре автомобиля. Мы приготовим для Маркоса аттракцион, который он так долго ждал.

— Он убьет жену главы клана. — Сказал Лукас, посмотрев на меня со страхом.

— Где моя жена?! — Яростно приставив пистолет к его лбу, спросил я, но его поведение начало злить меня еще больше, этот псих вместо ответа на мой вопрос начал меняться, как сумасшедший.

— Море, ах, как же хорошо бы сейчас было прогуляться у моря, свежий воздух. — Победно улыбаясь, проговорил он.

— Тварь! — Ударив пистолетом его по сонной артерии, сказал я, и он отключился.

Внутри меня всё перевернулось в один момент, я испытал страх, бессилие и снова опасность, которая грозит моей семье.

— Все по машинам! Мы только теряем время! Прочешите весь город, Азариас, ты со мной.

Я испытывал страх, разочарование и бессилие, как и в тот день, в ту самую проклятую ночь в Катаре, когда я был истощён. Неужели это снова повторится? Неужели легенда бесконечности будет преследовать меня всю мою жизнь?

Боялся ли я смерти? Да, боялся, как и все люди. Но особенно я боялся того, что, когда она придёт, начнётся снова та самая страшная ночь.

Если Маркос найдет их, то ему не составит труда убрать с пути Алекая, и он доберется до Алифнет. А я… И думать не хочу о том, что он сделает с Алиф… Черт, зачем я отпустил их одних!

В жизни каждого человека есть «безумные» пути, которые толкают нас на необдуманные поступки. Только после того, как мы их совершим, мы начинаем сожалеть о них. Именно так было и в моей жизни.

Или же я так себя оправдываю?

Если в моей жизни будут повторяться такие поступки, то только по веской причине, и этой причиной будет моя семья.

Я должен найти новый путь, чтобы навсегда удалить из своей жизни ненужных людей. Я навсегда покину старую дорогу, которая преследует меня, и сделаю всё возможное, чтобы моя семья жила в мире и спокойствии.

* * *

По дороге мне позвонил Алекай, и я поспешно поднял трубку.

— Слушаю Алекай.

— Адам, ты должен срочно прийти. — Тяжело дыша в трубку, говорил он. — У меня две пули на вылет в груди. Третье в колене, он здесь, брат…

Телефон будто самовольно выскользнул из руки, упав на полик в машине. В ушах зазвенело, а вокруг для меня все стало таким, будто я был в тумане.

Нет, этого не должно было произойти…

Мы приехали к месту. Остальные двинулись к автомобилю, проверяя его, я же поспешил спускаться к берегу моря. Ребята издали кричали мне, что машина была пуста, и последовали за мной, а я, уже спустившись к берегу, увидел Алекая, который тяжело дышал и истекал кровью.

— Спускайтесь живее! — крикнул я им, чтобы те поторопились. И, подойдя ближе к Алекаю, я склонился перед ним, поднимая его на руки.

— Оставь меня здесь, я заслуживаю смерти. — Говорил он тяжело, находясь в состоянии между небом и землей. — К-как я буду дальше смотреть в г-глаза тебе? — Тяжело вздохнув, сказал он.

— Ты что несешь, придурок?! Держись, ты будешь жить! — Подбадривая Алекая, говорил я, наблюдая за тем, как его глаза то закрываются, то открываются. — Азариас, звони Хрусталину. Поедем к нему.

— Бр-ат… — Пробормотал Алекай. — Стой. — Сглотнув сказал он.

— Алекай, потом скажешь, иначе потом только на том свете сможем поговорить.

— Мы найдем сестру Алиф… Я знаю, где она… — сказал он, закрыв глаза.

Черт он отключился!

— Ну же вы! Давайте, поднимайте его и немедленно несите в машину, я приеду следом, меня не ждите.

Погода испортилась, дул сильный ветер, начался сильный ливень. Я обернулся в сторону моря, посмотрев куда-то вдаль. Затем, нервно улыбнувшись, снова злясь на всё происходящее, я посмотрел на берег…

Вещи? Черт, она ждала меня…

На берегу лежал плед. Точнее, он был небрежно брошен в сторону вместе с тем, что на нём находилось. Среди вещей была тетрадь, в которой она обычно записывала свои мысли и стихи. Из-за дождя тетрадь промокла и теперь лежала на песке. Я поднял её, ведь когда Алифнет спросит, где тетрадь, я смогу ответить ей, что она у меня. Также я поднял ручку с её инициалами, хотя чернила на ней уже размылись. Но потом я заметил какие-то носки слишком маленького размера и тоже поднял их. Внезапно позвонил Олег Эдуардович, отвлекая меня, я поднял трубку.

— Слушаю. — Ответил я.

— Что, черт возьми, происходит?! Ты сам где?

— Успокойся, у него две на вылет, третья в колене застряла. — Сдерживая дрожащий голос, как девчонка, проговорил я. — Не знаю… Сделай всё, чтобы он выжил, он должен жить…

— Будет он жить, я сделаю всё возможное. — Вздохнув, сказал врач. — Я ведь забыл поздравить тебя.

— Да уж, есть с чем поздравить. — Ухмыльнувшись, пробубнил я, он точно издевается.

— Это уж точно, ты ведь станешь отцом, это большая ответственность, и такие дела из своей жизни ты должен вычеркнуть.

— Что? — Стоя с носками персикового цвета в руках и смотря на них с непониманием, спросил я его, но потом в голову что-то будто ударило, возвращая меня в реальность. — Да… Спасибо. — Бросив трубку, сказал я, поблагодарив.

Неужели я стану отцом? Пронеслось у меня в голове.

Я продолжал стоять с этими носочками в руках, на вид они были не новые, видимо, это были носочки Алиф, когда она была младенцем, похоже, именно по этой причине Алифнет и решила съездить к дому, а затем решила сделать мне сюрприз сегодня вечером. Она была такой улыбчивой, когда уезжала.

— Сегодня вечером мне нужно поговорить с тобой, я хочу кое-что рассказать тебе. — говорила она шепотом, продолжая улыбаться.

— Хорошо, поговорим. — Ответил я.

Я стану отцом, вслух произнес я.

У меня появилось неприятное ощущение, которое подкосило меня, защемляя нерв в позвонке, я упал на колени прямо на песок. От злости на руках взбухли вены, а в глазах я