Читать книгу "Зарождение добровольческой армии - Сергей Владимирович Волков"

войска приступил к формированию Добровольческой армии для борьбы с большевиками. (На формировании Добровольческой армии именно на Дону генерал Алексеев остановился, считая, что только там, под прикрытием донских казачьих частей, можно будет сравнительно спокойно сформировать вооруженную силу для борьбы с большевиками. Вообще всем нам казалось, что донское, кубанское и терское казачества не будут восприимчивы к большевистским идеям. – А. А.)

Генерал Алексеев приехал в Новочеркасск в первых числах ноября.

Я пошел к нему.

М.В. Алексеев сказал мне, что он решил сформировать на Дону Добровольческую армию; что в Петрограде и в Москве им образованы общества для помощи офицерам; что эти общества поддерживают тесное общение с общественными организациями, помогающими им материально, и они будут направлять на Дон всех желающих офицеров, юнкеров и кадет старших классов; что союз общества офицеров со своей стороны примет все меры для облегчения желающим офицерам пробраться на Дон и из других районов.

Я на это ответил, что мне представляется необходимым, чтобы он кликнул клич, призывающий офицеров немедленно направляться на Дон, что его имя среди офицеров очень популярно и на его клич потекут на Дон не сотни, а десятки тысяч офицеров.

Генерал Алексеев на это мне ответил, что сам он об этом думал, но сделать это он пока не смеет.

– Как же я могу обратиться с таким воззванием к офицерам, раз в моем распоряжении нет средств? Ведь и теперь, когда имеется всего около пятисот офицеров и юнкеров, я не сплю по ночам, думая, как мне их прокормить, как их одеть.

На это я ответил, что будет сила, будут и деньги.

– Рискнуть надо. Без этого вы, Михаил Васильевич, армии не сформируете. Ведь надо знать нашу общественность: они не дают и не дадут больших средств, пока не будут уверены в успехе, пока в вашем распоряжении не будет достаточной силы. А вы не можете собрать эту силу, не имея средств. Получается заколдованный круг. Повторяю, что не только можно, а должно рискнуть.

Генерал Алексеев сказал, что он еще подумает.

Прощаясь со мной, генерал Алексеев сказал, что нам надо в ближайшие дни условиться относительно дальнейшей совместной работы.

25 ноября (8 декабря) генерал Деникин и я пошли к Донскому атаману генералу Каледину.

Генерал Каледин принял нас очень серьезно, сказал, что, работая в полном согласии с генералом Алексеевым, он убежден, что генералу Алексееву удастся сформировать хорошую Добровольческую армию, а ему – Донскую. Затем он сказал, что очень рад приезду на Дон целой группы генералов, которые помогут наладить организационную работу, но, прибавил генерал Каледин, «имена генералов Корнилова, Деникина, Лукомского и Маркова настолько для массы связаны со страхом контрреволюции, что я рекомендовал бы вам обоим и приезжавшему генералу Маркову пока активно не выступать. Было бы даже лучше, если б вы временно уехали из пределов Дона».

После этого генерал Каледин добавил:

– Я отнюдь не настаиваю, чтобы вы уезжали с Дона. Если вас это не устраивает, то оставайтесь, и вы будете гостями донского казачества. Но я, зная обстановку, счел своим долгом высказать, что вам лучше временно уехать. Я убежден, что в самом ближайшем будущем ваше присутствие здесь будет совершенно необходимо. Тогда вы вернетесь, и мы вместе будем работать.

Деникин, Марков и я решили уехать из Новочеркасска.

Генералы Деникин и Марков решили ехать в Екатеринодар, а я во Владикавказ.

Выехав из Новочеркасска 26 ноября (9 декабря), мы благополучно проскочили через Ростов.

27 ноября (10 декабря) в Ростове произошло выступление местных большевиков, к которому присоединились бывшие в городе солдаты и матросы.

Город был в их руках несколько дней.

В подавлении восстания приняла участие первая сформированная в Новочеркасске рота будущей Добровольческой армии.

* * *

За два дня до бегства из Быхова я послал вестового с вещами к моей жене, бывшей в имении у знакомых под Харьковом. Я ей написал, что буду пробираться в Новочеркасск, и прошу ее, как только будет возможно, доставить мне туда вещи.

Получив мое письмо и зная из газет, что мы из Быхова бежали и что большевики отдали распоряжение нас задержать в пути, она решила немедленно проехать в Новочеркасск самой.

Приехав в Ростов 27 ноября (10 декабря) утром, она в ожидании поезда в Новочеркасск сдала все вещи на хранение, а сама прошла в зал 1-го класса.

Как раз в это время произошло в Ростове выступление большевиков, и они, заняв город, двинулись к вокзалу.

На вокзале началась паника, и бывшим там пассажирам объявили, что, кто хочет спасаться от большевиков, может воспользоваться поездом, отходящим в Таганрог.

Моя жена едва успела вскочить в отходящий поезд и проехала в Таганрог.

5(18) декабря, когда движение опять восстановилось, она поехала через Ростов в Новочеркасск.

Но в Ростове из вещей, сданных на хранение, на складе оказались только два взрезанных и пустых чемодана. Все вещи, как мои, так и ее, пропали.

Приехав в Новочеркасск, про меня она ничего узнать не могла, так как те лица, которые знали, что я поехал во Владикавказ, почему-то считали, что об этом никому говорить нельзя, и моя жена в полной неизвестности принуждена была жить в Новочеркасске.

* * *

Приехав во Владикавказ, я поселился в небольшой гостинице и страшно скучал, ожидая вестей из Новочеркасска.

Один мой знакомый просил меня занести во Владикавказе письмо к Тану Чермоеву, председателю «Союза горцев».

Чермоев меня очень любезно принял и в разговоре спросил, не согласился бы я помочь горцам организоваться и устроить приличную армию.

Я отказался, сказав, что теперь обстановка такова, что можно ожидать резню между горцами и терскими казаками и что в этом случае мое положение могло бы оказаться более чем странным.

Настроение во Владикавказе было напряженное. Почти каждую ночь разбойники-осетины делали набеги на город и грабили магазины.

По вечерам я часто бывал у атамана Терского казачьего войска Караулова, от него узнавал обстановку.

В этот период началось движение в тыл отдельных частей с Кавказского фронта. Терская область и Ставропольская губерния стали наполняться большевистски настроенными солдатами. То там, то здесь начинали вспыхивать беспорядки. Началось брожение и в некоторых станицах Терского казачьего войска.

Атаман Караулов постоянно разъезжал и, насколько возможно, поддерживал порядок.

Во время одной из таких поездок, около половины конца декабря, на станции Прохладной взбунтовавшаяся толпа отцепила его вагон от поезда, и он был убит.

12(25) декабря я получил телеграмму от Завойко[192] (бывший ординарец Корнилова), что он вместе с генералом Корниловым будут во Владикавказе 13(26) декабря.

В