Читать книгу "Рота Его Величества - Анатолий Дроздов"

— Тем более что с окончательной победой золото все равно станет нашим! — усмехнулся Курочкин. — Похвально, Родион Савельевич! Но как быть с этим Князевым? Его побег — твое упущение!

— Не снимаю с себя вины.

— Мне доложили: Князев до сих пор гражданин Союза и капитан Красной армии! Безобразие!

— Лишить гражданства и звания не трудно. Только зачем? Князев — подданный Новой России, попав в наши руки, становится обычным военнопленным, права которого охраняются законом. А вот гражданин Союза, перешедший на сторону врага…

— Подлежит суду и расстрелу! — продолжил Курочкин. — Умно! Согласен!

— С вашего позволения, товарищ Курочкин, я отправлюсь в действующую армию, где прослежу за исполнением ваших указаний.

— Поезжай! — одобрил генсек. — Я, в свою очередь, отправлюсь к границе. Наши войска слишком долго там топчутся. Надо разобраться и воодушевить!

«Это обойдется в тысячи жизней!» — подумал Семенихин, но благоразумно промолчал.

— Цель известна, задачи ясны, — сказал Курочкин, вставая. — За работу, товарищи!

* * *

Ливенцов потер красные глаза.

«Не спит!» — понял я.

— Ты был прав насчет кавалерийских дивизий, — сказал он. — Только мы не угадали с главным ударом. Рейд на Петроград был отвлекающим маневром. Они принесли в жертву дивизию, чтоб получить стратегическое преимущество. Для них солдаты, как патроны, — расходный материал. Мы б на такое не пошли. Смотри! — Он подвел меня к карте. — Войсками Союза захвачены восточные и часть центральных областей Новой России. Если б мой предшественник не испугался и не оттянул к Петрограду половину армии, мы б остановили врага у побережья, заперев его на плацдарме. Однако противодействия не было, кавалерия Союза вырвалась на оперативный простор. Остановить ее сейчас трудно. Переброска и сосредоточение наших войск идет, но нужно время. Положение с каждым днем ухудшается. Фронт все более растягивается, противник владеет инициативой. Продвижение дивизий Союза надо остановить!

— Одной ротой не справиться! — заметил я.

— Смотря какой ротой! — улыбнулся Ливенцов. — Ты воевал. Что самое неприятное на войне?

— Неопределенность.

— Говоря военным языком, отсутствие достоверной информации о противнике. А теперь представь: ты командир дивизии Союза! Твои полки движутся по незнакомой территории, во вражеском окружении, темп наступления высокий, тылы отстают, коммуникации увеличиваются, связь с главным командованием неустойчива. В любой момент можно ждать нападения противника, причем неизвестно откуда. Сплошного фронта нет, дивизии движутся по расходящимся направлениям, интервал между ними составляет десятки километров, связь с соседом справа и слева затруднена, если не потеряна вовсе. И вдруг тебе доносят: в тылу появился противник, который перерезал коммуникации, громит отстающие части и вообще ведет себя дерзко и решительно. Твои действия?

— Остановиться и выяснить обстановку.

— Правильно! Одновременно над твоими частями появляется вражеский аэроплан, который сбрасывает листовки, а в листовках тех говорится, что дивизия окружена армией противника, солдат и офицеров ждет неминуемая гибель, единственный выход — сдаться в плен!

— Неплохо! — оценил я. — Кто придумал?

— Зубов! В училище он писал курсовую работу: «Влияние слухов на моральное состояние воюющей армии». Получил золотую медаль… Жаль, что работу положили под сукно. В прошедшую войну рейд по тылам противника осуществил казачий полк. Прорвав фронт Союза, он перерезал коммуникации противника и стал громить его тыловые подразделения, сжигать склады с амуницией, уничтожать припасы. Листовок тогда не было, но хватило самого появления казаков. Солдаты не любят, когда на них нападают с тыла, это пробуждает у них панику. А теперь представь ситуацию: в тылу наступающих кавалерийских дивизий появляется неизвестный враг. Он передвигается на быстроходных грузовиках, его солдаты необычно одеты и вооружены, к тому же неуязвимы для пуль. Разгромив гарнизон или уничтожив склад, они исчезают так же быстро, как появились. Пленных оставляют на месте, объясняя тем, что их подберет наступающая армия, а они — всего лишь передовой отряд. Ты б запаниковал?

— Рано или поздно они спохватятся, развернут фронт и прихлопнут нас, как тараканов!

— А ты не жди! Нанеся удар, рота выйдет из расположения врага. Сплошного фронта нет, дороги свободны. Пока дивизия завернет фронт, чтоб уничтожить противника, того и след простыл! Маневренная война! Тем временем по тыловой рокаде рота передвинется севернее или южнее и зайдет в тыл очередной дивизии. У врага сложится впечатление, что против него действует несколько мобильных, отлично обученных и вооруженных частей. Ему придется несладко.

— Как и нам, если наткнемся на наступающую часть!

— Авиационная разведка обеспечит свободные пути. В твое подчинение передается отряд князя Горчакова в составе трех самолетов. Ты сможешь обеспечить их рациями?

— Найдем! — сказал я.

— Как тебе план?

— Гениальный, ваше превосходительство!

— Хочу заметить, — сказал Ливенцов, улыбаясь в усы, — что грубая лесть в отношении непосредственного начальника воспринимается последним не так, как на то рассчитывает льстец.

— Он ни на что не рассчитывает! Как начал войну командиром роты, так и закончу!

— Редкий случай, когда я согласен! — вздохнул Ливенцов. — Ты мне нужен именно в этом качестве.

— Договорились! — Я застегнул планшет.

— Илья! — предупредил Гордей. — Не лезь на рожон! Нельзя недооценивать противника.

— Да ладно! — хмыкнул я. — Тоже мне, кентавры!

* * *

Голос солдата был испуганным:

— Товарищ лейтенант! Там…

Сомов вскочил и автоматическим движением застегнул воротничок гимнастерки. Спустя минуту он был на КПП. У еловой жерди, изображавшей шлагбаум, стоял легковой автомобиль неизвестной Сомову марки: с высоким клиренсом и закругленными углами капота. За легковушкой виднелась колонна грузовиков: больших, незнакомых. Высыпавшие из грузовиков солдаты в странной пятнистой форме держали на изготовку ружья с кривыми магазинами. У шлагбаума, заложив руки за спину, прохаживался высокий плечистый командир в такой же пятнистой форме и шлеме.

«Это кого ж принесло? — мысленно присвистнул Сомов. — Никогда таких не видел!»

— Лейтенант! Ко мне! — прорычал плечистый, завидев Сомова.

И столько было в его голосе силы и власти, что Сомов побежал, а за пять шагов до командира, как то предписывает устав, рубанул строевым.

— Командир взвода охраны лейтенант Сомов!

— Капитан Князев! — представился плечистый. — Особая рота наркомата государственной безопасности. Что охраняете?

— Артиллерийский склад. Снаряды, гаубичные выстрелы, ружейные патроны.