Читать книгу "Холодный мир - А. Дж. Риддл"

– Они сказали… – начинает он.

– Забудь о том, что они сказали, – шепчу я ему в ухо. – Я рада, что ты дома и ты цел и невредим.

Когда я наконец выпускаю его из объятий, он с любопытством смотрит на меня.

– Я так о тебе волновалась.

– Надо мне почаще уезжать, – улыбается он в ответ.

Следующие действия я совершаю, даже не успев подумать. Наши губы встречаются, и мы целуемся так неожиданно, что это похоже на взрыв ядерной бомбы из эмоций внутри меня. Я чувствую, как мои ноги слабеют, но не потому, что они ослаблены болезнью. Ощущения такие, будто я падаю в глубокий колодец.

Когда мы наконец отрываемся друг от друга, он спрашивает шепотом:

– Оскар?

– Он только что ушел за нашим еженедельным рационом.

Мы снова целуемся, еще более страстно, более торопливо. Он крепко обнимает меня, его руки скользят по моей спине. Спиной я пячусь к своей спальне, тяну его за собой, и, закрыв дверь, мы занимаемся тем, чем я хотела заняться уже очень давно.

44

Джеймс

Мир изменился. И дело даже не в тройном альянсе Атлантического Союза, Каспийцев и Тихоокеанцев.

Мой мир изменился.

И этот мир – Эмма. Мы вращались друг вокруг друга подобно планетам, неуверенные в том, что между нами существует притяжение. Но теперь эта гравитация и расстояние между нами исчезли. Мы столкнулись, и масса нашего влечения друг к другу внезапно оказалась слишком большой, чтобы мы снова могли разделиться. Я не знаю, что будет дальше, но никогда раньше в своей жизни я не был так счастлив.

После столкновения мы лежим в кровати, и Эмма кладет голову на мое плечо.

– Как прошла поездка?

– Проще простого.

– Обманщик.

– Все хорошо, что хорошо заканчивается.

– Они нам помогут?

– Собираются.

– И как быстро планируется запуск?

– Точно не знаю. Раньше мы исходили из того, что не знали, сколько ресурсов нам дадут. И было не ясно, будет ли это только миссия Атлантического Союза или же у нас появятся один-два союзника. Да и об уровне развития их космических программ нам было известно мало.

– Они уже дали ответ?

– Еще нет, но Фаулер и я встретились с учеными и военными каждой из стран. Создана объединенная рабочая группа, так что к концу следующей недели, думаю, мы уже узнаем, с чем нам придется работать. Предполагаю, мы будем готовы к запуску через пару-тройку месяцев, максимум – через четыре. Должны успеть, потому что я не уверен, сколько времени у нас осталось.

Она садится на кровати, закусив губу, как она всегда делает, когда ее что-то беспокоит.

– В чем дело?

– Ни в чем, – бормочет она в ответ.

Сомневаюсь, но что бы это ни было, она, по-видимому, решила, что сейчас не лучший момент для того, чтобы это сказать.

* * *

Встав с кровати, мы с Эммой не говорим о том, что делать дальше или кем мы друг другу теперь приходимся. У нас обоих как будто включился автопилот. Первым делом мы переносим все необходимые вещи из моей спальни в ее – это нетрудное решение, потому что в моей спальне царит невероятный бардак, а ее как будто сошла со страниц мебельного каталога.

Вообще, если не принимать во внимание мой офис и спальню, то во всем доме царит невероятная чистота – он выглядит чище, чем в день, когда мы в него въехали. У меня такое чувство, что я нахожусь в биоизолированной комнате CDC[15]. Эмма очень потрудилась.

– А что ты хочешь делать со второй спальней? – спрашивает она.

– Пока не решил.

– У меня есть идея, – хитро улыбается она.

Я удивленно поднимаю бровь.

– Мастерская по изготовлению зондов.

– Такая же, как на «Пакс»?

– Только с гравитацией повыше.

– Отличная мысль.

* * *

Этим вечером у нас ужинают все: Фаулер и Мэдисон со своими семьями и Эбби с детьми. Народу много, но это превосходно. Мы с Эммой сидим рядом, и, когда ужин подходит к концу, я обнимаю ее одной рукой, и она прижимается ко мне. Это то, чего мы никогда не делали на виду у всех.

Мэдисон бросает на Эмму любопытный взгляд, но что он означает – мне неизвестно. Такие вещи понятны только сестрам. Я хороший ученый и способный изобретатель, но этот код я никогда не понимал.

Джек, Сара, Аделина и Оуэн играют вместе – эти четверо быстро стали друзьями. Дети Фаулера постарше и просто сидят, уткнувшись в свои планшеты, в то время как малыши нарезают вокруг них круги, играя с робособакой, которую они назвали Марко (наверное, потому, что пес отвечает на это «Поло», а дети считают это очень смешным).

Эта сцена напоминает мне Рождество в родительском доме. У моего отца был брат и две сестры, так что Рождество они всегда встречали вместе. Праздник проходил шумно, иногда заканчивался ссорами. Было весело, так же как и сейчас, с одним заметным исключением: здесь нет Алекса. Похоже, мост слишком длинный, а пропасть под ним слишком глубока. И бурная река внизу – если в нее упадешь, навсегда унесет тебя в небытие.

* * *

Когда вечером мы с Эммой читаем в кровати, она неожиданно поворачивается ко мне.

– Мне нужно поговорить с тобой кое о чем.

Она произносит это таким тоном, каким в фильмах обычно девушка сообщает парню, что расстается с ним, или что она беременна, или о каких-то других новостях, способных пошатнуть их устоявшийся мир. Это нервирует, и я мгновенно готов к защите. Пусть она уже выскажется, чтобы я знал, с чем имею дело.

Я откладываю планшет в сторону.

– Конечно. – Мой ответ звучит как выскользнувший из ножен клинок.

– Я отправляюсь в экспедицию.

– Какую экспедицию?

– Нашу экспедицию.

– На Цереру? К «сборщику»?

– Да, туда.

– Эмма…

– Нет, не начинай. Я знаю, что ты не хочешь, чтобы я летела, и что ты беспокоишься о моем здоровье. Но я тоже волнуюсь о тебе. Когда ты уехал, мне было невероятно тяжело. Невероятно. Я не смогу выдерживать это месяцами, думая, что ты ранен или что-то пошло не так. Не могу оставаться тут, ждать и надеяться, что ты вернешься. Поэтому я лечу с тобой, и другого выбора нет.

Мой мозг работает как компьютер, подбирая пароль, перебирая тысячи комбинаций и стараясь найти ключ, придумать аргумент, чтобы заставить ее остаться на Земле. Экспедиция к «сборщику» – это долгая затея. В разы дольше миссии первого контакта и еще безнадежнее к тому же. Так что взять туда с собой женщину, которую любишь, – не лучшая мысль.