Читать книгу "Следующий год в Гаване - Шанель Клитон"

Его голос срывается, и я вижу того человека, которого любила моя бабушка. Весь его облик выражает серьезность и безмерную печаль оттого, что добрые намерения и надежда на лучшее привели к ужасу и катастрофе.

– Расстрельные команды, кровь… – Он закрывает глаза. – Я верил не в это. Я боролся не за это. Но я не мог сдаться. Мы зашли слишком далеко, чтобы бросать нашу страну. Главная проблема заключалась в том, что никто из нас толком не понимал, что именно делать, чтобы осуществить необходимые преобразования на Кубе. Слишком много задач нужно было решить. Поэтому я остался в стране, чтобы работать. Я хотел помочь с правовой реформой. Одной из целей революции было возвращение Конституции 1940 года. Но вместо этого у нас появился Основной закон. Я работал каждый день. Я копил деньги и строил планы. В сентябре 1960 года Фидель поехал в Нью-Йорк, чтобы выступить перед Организацией Объединенных Наций. Я был в составе делегации. Я поехал в надежде на то, что, оказавшись там, смогу найти Элизу. Я знал, что она живет во Флориде. У меня не было ее адреса, но я нашел штаб-квартиру сахарной компании твоего прадеда в Палм-Бич. Большую часть своих сбережений я потратил на то, чтобы добраться туда, и когда мне это удалось, отец Элизы встретился со мной в своем офисе. Еще до встречи у меня появилось чувство, что Элиза больше не принадлежит мне. Я понимал, что не смогу обеспечить ей безопасность. Куба была в смятении, и я не смог бы защитить Элизу, дать ей ту жизнь, которую она заслуживала. Кроме того, фамилия Перес была слишком известна на Кубе. В стране наступили такие времена, что носить известную фамилию стало просто опасно, тем более для элиты. Фидель национализировал сахарную промышленность. Велись разговоры о том, что правительство конфискует имущество тех, кто уехал. А потом при встрече твой прадед сообщил мне, что Элиза вышла замуж. Я не почувствовал злорадства с его стороны, скорее наоборот. Он показал мне свадебную фотографию, на которой твоя бабушка в свадебном платье стояла рядом со своим мужем.

Боль читается в его взгляде.

– Она выглядела счастливой. Она была в безопасности. Ее отец сказал мне, что они с ее мужем быстро полюбили друг друга и скоро поженились. И у них уже был ребенок. Что мне оставалось делать? Элиза была счастлива. Она жила той жизнью, о которой мечтала – она стала женой и мамой. А я в это время сражался за страну, которая разрушалась на моих глазах. Я не отношусь к категории мужчин, способных вторгнуться в жизнь женщины, не имея ничего за душой. Так поступают только бесчестные люди. Поэтому я вернулся на Кубу и работал с Кальдерио над реформой юридической системы. Потом я работал над составлением учебной программы для студентов, изучающих право.

На этих словах Пабло улыбнулся.

– Наконец, я встретил свою Джулию, и мы поженились. У нас родились дети и сейчас уже шестеро внуков. Конечно, это не та жизнь, о которой мы мечтали с Элизой, но чем старше я становлюсь, тем больше ценю то, что дает жизнь. Я благодарен судьбе за то, что живу счастливо, пусть это не то счастье, о котором я когда-то мечтал.

У меня такое чувство, что, говоря эти слова, он имеет в виду не только мою бабушку. Он показывает на мою руку.

– Можно посмотреть?

Я киваю, снимаю кольцо с пальца и кладу ему в руку.

Его глаза переполняют эмоции.

– Оно принадлежало моей бабушке, – снова улыбается он. – Тогда у меня было немного денег, но я хотел дать Элизе обещание, в которое она могла бы поверить, поэтому подарил ей это кольцо. Конечно, Элиза не могла носить его на руке, поэтому, когда мы не были вместе, она носила его на цепочке, у сердца.

– Раз это кольцо семейная реликвия, может быть, вы хотите его вернуть?

Он качает головой и кладет кольцо обратно мне на ладонь.

– Оно предназначалось тебе. – Он на мгновение замолкает. – Ты похожа не только на Элизу. Когда я смотрю на тебя, то вижу черты своей матери…

– Когда вы это поняли? – спрашиваю я, а сердце мое бешено колотится.

– Когда увидел кольцо. А потом заметил, насколько сильно ты похожа на мою мать. – По его щеке стекает слеза. – У меня есть сын или дочь?

– Сын.

– Расскажи мне о нем. Пожалуйста.

Я выполняю его просьбу. Я рассказываю ему о своей семье, но не перестаю при этом думать о Луисе. Я мысленно молюсь за его безопасность и жду, когда вернется человек Пабло и сообщит нам о том, что ожидает Луиса.

– Ты расскажешь им обо мне? – спрашивает Пабло, когда я заканчиваю. В его словах и тоне я чувствую нерешительность и страх того, что он может быть не принят моей семьей из-за политических убеждений и разногласий.

Революция разделила очень много семей, и наша – не исключение.

– Да.

– Как ты думаешь, они захотят со мной познакомиться? – спрашивает он, и от неуверенности в его голосе у меня щемит сердце.

– Конечно.

Раздается стук. Принеся извинение, Пабло открывает дверь и шепотом обменивается парой фраз с мужчиной, которого я уже здесь видела. Они заканчивают разговор, и Пабло возвращается ко мне.

– Сегодня вечером ты можешь спокойно вернуться к Анне. Они все еще допрашивают Луиса, но я работаю над его освобождением. Мне нужно встретиться с другом, который сможет нам помочь.

Слово «нам» действует на меня невероятно успокаивающе.

– Как вы думаете, вам удастся добиться его освобождения?

– Надеюсь. Марисоль, я обещаю сделать все, что в моих силах.

Глава 27

Я беру такси и еду к Анне. Всю дорогу до ее дома я не могу прийти в себя. Приехав, рассказываю ей, Каридад и Кристине о том, что произошло.

Они воспринимают известие об аресте Луиса со смирением. Раньше, когда я еще ничего не знала о кубинском отношении к жизни, такая реакция меня бы потрясла, но только не теперь. По секрету я рассказываю Анне о встрече с Пабло и о том, что Пабло приложит все усилия, чтобы помочь Луису.

– Что же нам теперь делать? – спрашиваю я, закончив рассказ.

– Будем ждать, – отвечает Анна с мрачным выражением лица.

На следующее утро Луис не вернулся. Я направляюсь к дому своего деда в Мирамаре по адресу, который он дал мне прошлой ночью. Когда я приближаюсь к нему, меня охватывает беспокойство. Что, если его здесь нет? Что, если он не сможет мне помочь или, когда поймет всю шаткость положения Луиса, передумает это делать? Но, несмотря на эти мысли, я продолжаю надеяться, что в память о бабушке, которая любила его, в память о письмах дедушка не откажется и вытащит Луиса из этой передряги.

Всего лишь один квартал отделяет дом Пабло от дома, в котором выросла моя бабушка. Каждый божий день он проезжает мимо старого поместья Пересов. Часто ли он вспоминает о ней?

Подойдя к его дому, я вижу перед собой ухоженную лужайку, огромные пальмы, слабо покачивающиеся на ветру, и очень элегантную постройку. Не могу скрыть своего удивления – положение моего деда, похоже, изменилось к лучшему с тех времен, когда он был адвокатом и представлял средний класс. Его дом находится в гораздо лучшем состоянии, чем дома его соседей.