Читать книгу "Ход королевы - Уолтер Тевис"

– Ясно, – отозвался Бенни. – Звучит обнадеживающе.

Тем же вечером она сочинила ответ «Всехристианскому крестовому походу», сообщив, что очень заинтересована в их поддержке и хотела бы взять с собой Бенджамина Уоттса в качестве ассистента. Нашла в гостиной бледно-голубую почтовую бумагу со штампом «Миссис Олстон Уитли» вверху. Фамилию приемной матери Бет зачеркнула и написала под ней «Элизабет Хармон». Шагая к почтовому ящику на углу улицы, чтобы бросить конверт, она решила прогуляться в центр города – купить новое постельное белье и новую кухонную скатерть.

* * *

Зимний воздух в Сан-Франциско был удивительно прозрачным – Бет нигде еще не видела такого освещения. Силуэты зданий приобретали в нем невероятную четкость линий, а когда она взобралась на Телеграфный холм и посмотрела вниз, у нее перехватило дыхание от открывшегося вида на круто уходившие к подножию в резком фокусе прямые улицы с домами и отелями и незамутненную синеву залива. На углу стояла цветочница, и Бет купила букетик ноготков. Оглянувшись на залив, она заметила молодую пару, тоже поднимавшуюся к вершине и отставшую на квартал. Парень и девушка оба запыхались и остановились передохнуть. Бет обнаружила, что ей самой подъем дался безо всяких усилий, и решила, что надо будет подольше гулять в течение недели, которую она здесь проведет. И хорошо бы подыскать спортзал поблизости.

Когда следующим утром она отправилась вверх по склону холма на турнир, воздух был такой же волшебный, а краски столь же яркие, как накануне, но Бет нервничала. Лифт в большом отеле оказался набит битком; несколько человек принялись с любопытством ее разглядывать, и пришлось с досадой отвернуться в угол. Когда она подошла к залу, у входа в который стоял стол администраторов турнира, сидевший там мужчина мгновенно оторвался от своих бумажек.

– Можно у вас зарегистрироваться? – спросила Бет.

– В этом нет необходимости, мисс Хармон. Проходите.

– За какой доской я играю?

Администратор, удивившись вопросу, поднял бровь:

– За доской номер один.

Доску номер один организаторы установили в отдельном помещении. Стол находился на подиуме высотой три фута, а панель, на которой воспроизводились ходы шахматистов для зрителей, была огромная, как экран для домашнего кинопроектора. С двух сторон стола стояли вращающиеся кресла с коричневой кожаной обивкой и хромированными деталями. До начала тура оставалось пять минут, и в комнате уже было тесно от зрителей – Бет пришлось пробираться к своему месту сквозь толпу. Когда ее заметили, разговоры начали стихать, и теперь уже все смотрели только на нее. Едва Бет ступила на лестницу, чтобы подняться на подиум, раздались аплодисменты. Она старалась сохранять невозмутимость, но внутри холодела от страха. В последний раз она играла в шахматы с соперником пять месяцев назад и потерпела поражение.

Сейчас она даже не знала, кто будет ее оппонентом – забыла спросить. Пару минут Бет сидела за столом одна, выбросив из головы все мысли, а потом к подиуму энергично проложил себе путь надменного вида молодой человек и поднялся по ступенькам. У него были длинные черные волосы и широкие обвислые усы. Бет его лицо сразу показалось знакомым, и когда он представился, назвавшись Энди Левиттом, она сразу вспомнила, что читала о нем статью в «Шахматном обозрении». Левитт неуклюже уселся за стол, чопорно выпрямив спину; к нему тотчас подошел арбитр, наклонился и тихо сказал: «Можете запустить ее часы». Левитт с безразличным выражением лица хлопнул по кнопке над своим циферблатом – часы Бет затикали. Она, совладав с волнением, сделала ход ферзевой пешкой и постаралась больше ни на что не смотреть, кроме доски.

К миттельшпилю зрителей набралось еще больше; кого-то зажали в дверях, и арбитры зашикали на толпу, призывая всех к порядку. Бет еще ни разу не видела такой огромной аудитории на шахматных матчах. Она снова сосредоточилась на доске и осторожно поставила ладью на вскрытую вертикаль. Через три хода у нее появится возможность перейти в нападение, если Левитт не придумает способ перекрыть ей путь. И если она ничего не упустила. Бет начала продвигаться вперед медленно и осторожно, оттесняя пешек от его рокированного короля. Потом перевела дыхание и выдвинула ладью на седьмую горизонталь. Где-то на обочине сознания звучал хриплый пиратский голос человека в черном, шахматного бездельника, услышанный в Цинциннати много лет назал: «Эта ладья встала у него, как кость в горле, на седьмой горизонтали». Бет подняла голову и посмотрела поверх доски на Левитта. Он и правда выглядел так, будто у него в горле застряла кость, и довольно основательно. Бет охватило ликование при виде того, как соперник пытался взять себя в руки и сохранять невозмутимость. А когда за ладьей последовал ее ферзь и тоже грозно застыл на седьмой горизонтали, Левитт сдался без промедлений. Аплодисменты в зале были громкими и восторженными. Бет с улыбкой спустилась по ступенькам с подиума, и ее сразу окружили люди со старыми экземплярами «Шахматного обозрения» – хотели получить автограф на ее фотографии, украшавшей обложку; остальные просили расписаться на входном билете или просто на листе бумаги.

Подписывая очередной экземпляр журнала, Бет задержала взгляд на черно-белом снимке – она с большой призовой статуэткой турнира в Огайо стоит рядом с Бенни и Барнсом; на заднем плане, не в фокусе, видны другие участники. Ее лицо на снимке казалось усталым и безразличным, и Бет с внезапным стыдом вспомнила, что такой же выпуск «Шахматного обозрения» провалялся в кипе жирналов на столике в гостиной нераспакованный целый месяц, прежде чем она вскрыла желто-коричневый конверт и увидела свою фотографию. Кто-то протянул ей еще один экземпляр журнала, и она отогнала воспоминания. Автографы Бет раздавала на ходу, пробираясь к выходу в заполненном людьми помещении и потом через такую же толпу в коридоре между комнатой с доской номер один и бальным залом отеля, где еще не закончили свои партии остальные участники турнира. Двое арбитров пытались утихомирить зрителей, чтобы не мешали другим шахматистам, когда она шла по залу; некоторые игроки поднимали головы от досок и сердито провожали ее взглядами. Все это воодушевляло и одновременно пугало Бет – она впервые оказалась в плотном кольце поклонников, смотревших на нее с восхищением и стремившихся пробиться поближе. Какая-то женщина, получив ее автограф, воскликнула:

– Я ничего не смыслю в шахматах, дорогая, но вы просто потрясающая!

А мужчина средних лет долго тряс ее руку со словами:

– Вы лучшая после Капабланки!

– Спасибо, – поблагодарила Бет. – Если бы мне это давалось так же легко, как ему…

«Но вроде бы это было не так уж и трудно», – подумала она вдруг. Ее мозг, похоже, был в полном порядке – все-таки не удалось загубить его алкоголем.

Она уверенной походкой направилась по улице к своему отелю под ярким солнцем. Через полгода ее ждет путешествие в СССР. «Всехристианский крестовый поход» согласился купить билеты «Аэрофлота» для нее, для Бенни и для женщины из Шахматной федерации Соединенных Штатов, которая будет их сопровождать, а также оплатить номера в советской гостинице. Питание им обеспечат организаторы московского турнира. Она совершенствуется в шахматах по шесть часов в день и будет придерживаться этого режима.