Читать книгу "Невидимые женщины. Почему мы живем в мире, удобном только для мужчин. Неравноправие, основанное на данных - Кэролайн Криадо Перес"

Несмотря на все пробелы в статистике, после того как в 2011 г. в США при проведении краш-тестов начали использовать женский манекен, звездные рейтинги автомобилей начали стремительно падать. Газета The Washington Post приводит историю Бет Милито и ее мужа, которые купили Toyota Sienna 2011 г. выпуска, ориентируясь в первую очередь на четырехзвездочный рейтинг безопасности автомобиля[786]. Но, увы, их ожидания были обмануты. Пассажирское кресло, в котором, по словам Бет Милито, скорее всего, будет сидеть именно она, когда они с мужем «будут выезжать вдвоем», имело лишь двухзвездочный рейтинг безопасности. В модели 2010 г. переднее пассажирское кресло (тестировавшееся на мужском манекене) имело пятизвездочный рейтинг безопасности. Однако тестирование на женском манекене показало, что при лобовом столкновении на скорости 35 миль/ч (около 70 км/ч) вероятность гибели женщины-пассажира или получения ею серьезных травм составляет 20–40 %. В среднем вероятность гибели пассажира автомобиля этого класса, указывает The Washington Post, составляет 15 %.

Доклад Страхового института дорожной безопасности за 2015 г. обнадеживающе озаглавлен «Усовершенствованная конструкция автомобилей снижает риск гибели людей» (Improved vehicle designs bring down death rates). Звучит прекрасно. Но что стало причиной снижения случаев гибели в ДТП? Принятие новых законов? Вряд ли. Внимательно изучив доклад, мы находим такой пассаж: «Случаи со смертельным исходом включают только случаи гибели водителя, поскольку мы не располагаем данными о наличии в автомобилях пассажиров». Это огромный пробел в гендерных данных. Если в автомобиле находятся и мужчины, и женщины, за рулем чаще всего сидит мужчина[787]. Поэтому отсутствие данных о пассажирах так или иначе означает отсутствие данных о женщинах.

Вот парадокс, который приводит в ярость: представление о том, что за рулем сидят в основном мужчины, настолько укоренилось, что женский манекен используется лишь при испытании пассажирского кресла, а водительское кресло всегда тестируется на мужском манекене. Соответственно, статистика, включающая только случаи гибели водителя, ничего не говорит нам об эффективности внедрения женских манекенов для краш-тестов. Поэтому предлагаю более точное заглавие вышеупомянутого доклада: «Усовершенствованная конструкция автомобилей снижает риск гибели людей, сидящих в водительском кресле, то есть прежде всего мужчин, но кто его знает, как она влияет на риск гибели людей, сидящих в пассажирском кресле, то есть женщин, хотя, как известно, в случае ДТП вероятность гибели женщин на 17 % выше, чем мужчин». Немного длинновато, зато честно.

Доктор наук Дэвид Лоуренс, директор базы данных литературы по безопасности SafetyLit Foundation[788], в беседе со мной сказал, что «в большинстве штатов США качество полицейских отчетов о ДТП оставляет желать лучшего, и вряд ли они могут служить надежным источником данных для исследований». Информации о пострадавших в авариях пассажирах мало. Письменные полицейские отчеты обычно передаются в «подрядные организации, занимающиеся вводом данных в базы», большинство которых использует для этой цели труд заключенных. «Качество данных проверяется редко, а когда проверяется, обнаруживается, что оно низкое. Например, если им верить, то в Луизиане в 1980 гг. в ДТП попадали почти исключительно мужчины, родившиеся 1 января 1950 г., сидевшие за рулем автомобилей только 1960 г. выпуска». Разумеется, на самом деле все было не так. Просто в базах данных были такие настройки по умолчанию.

Дэвид Лоуренс говорит, что, несмотря на то что эта проблема стоит и «во многих других штатах», качество данных не улучшается, «потому что не меняется практика их ввода в базы данных; федеральное правительство требует, чтобы штаты представляли полицейские отчеты Национальному управлению по безопасности дорожного движения, но не устанавливает стандарты качества данных и не штрафует отправителей мусорных отчетов».

Астрид Линдер принимает участие в разработке манекена для краш-тестов, который, по ее словам, должен стать первым женским манекеном, в точности соответствующим женским антропометрическим показателям. Пока это лишь опытный образец, но Астрид Линдер призывает ЕС сделать использование таких манекенов обязательным. Она утверждает, что формально это требование уже сейчас является законным. Статья 8 имеющего обязывающую силу Договора о функционировании Европейского союза гласит: «Во всех видах своей деятельности Европейский союз стремится устранять неравенство и содействовать равенству мужчин и женщин»[789]. А то, что вероятность получения женщинами серьезных увечий в ДТП на 47 % выше, чем мужчинами, – следствие вопиющего неравенства, которое нельзя оставлять без внимания.

С одной стороны, не совсем понятно, почему женский манекен, точно соответствующий антропометрическим показателям женщин, не был разработан еще много лет назад, а его использование при испытаниях автомобилей до сих пор не стало юридической нормой. Но, с другой стороны, учитывая все, что мы знаем об игнорировании женщин и особенностей их организма при разработке дизайна и проектировании, удивляться не приходится. От инициатив в области развития до смартфонов, от медицинских технологий до кухонных плит, от орудий труда до финансовых инструментов – все это создавалось без учета потребностей женщин, и в результате эти продукты и технологии в массе своей их потребностям не соответствуют. Масштабы несоответствия грандиозны. И столь же грандиозны масштабы негативного влияния этих продуктов и технологий на жизнь женщин: из-за них мы становимся беднее, чаще болеем, а если речь идет об автомобилях, чаще погибаем. Дизайнеры могут считать, что создают продукты для всех, но на самом деле они создают их для мужчин. Пришло время позаботиться и о женщинах.

Часть IV

У врача

Глава 10

Лекарства, которые не лечат

Диагноз Мишель поставили только через 12 лет после того, как она заболела. «Первые симптомы начали проявляться лет в четырнадцать, – рассказывает она. – Но я стеснялась обращаться к врачу». Два года девочка никому не говорила, что ей приходится постоянно бегать в туалет, что при дефекации она испытывает боль, а ходит с кровью. Это продолжалось до тех пор, пока однажды ночью ей не стало так плохо, что скрывать болезнь стало уже невозможно: «Я лежала скрючившись на полу в ванной и не могла пошевелиться. Мне казалось, что я умираю». Ей было 16 лет.

Родители Мишель поспешили отвезти ее в больницу, в отделение неотложной помощи. Врач (при родителях) спросил, не беременна ли она. Нет, ответила девушка, она не беременна и не может быть беременна, потому что у нее еще никогда не было близости с мальчиком. Да и в любом случае, боль была в кишечнике. «Меня отвезли в смотровую и, ничего не объяснив, положили мои ноги на подколенники, – вспоминает Мишель. – Потом я почувствовала, как мне во влагалище засовывают огромное холодное металлическое зеркало. Это было так больно, что я закричала и попыталась сесть, но медсестра снова уложила меня на спину и не давала пошевелиться, пока врач не убедился в том, что я действительно не беременна». Девушку отправили домой, сказав, что она просто приняла просроченный аспирин, и посоветовав денек отдохнуть.