Читать книгу "Порочные - Мира Вольная"

Хорошо, потому что он обнимает меня, потому что гладит по спине, потому что ровно дышит, потому что ничего не говорит, потому что большой и теплый.

Я не знаю, как и когда, но в какой-то момент мы оказываемся на диване. То есть Марк на диване, а я у него на коленях, завернутая по пояс в плед. Все еще тишина. Все еще прячу лицо у волка на груди, и мне не хочется ничего менять.

Волчица заткнулась. Джереми, наверное, ушел.

— Спасибо, — все-таки бормочу, теснее прижимаясь к оборотню.

— Угу, — задумчиво отвечает он и, кажется, целует меня в макушку. Я не уверена, потому что прикосновение едва заметное. — Сильно испугалась?

— Угу, — моя очередь. Мне не очень хочется говорить, но сказать все-таки надо, чтобы все прояснить, чтобы не оставалось этого мерзкого, пакостного чувства. Не у Марка, у меня. — Я сама виновата, Марк, — звучит жалко, язык еле ворочается. — Джереми просто… не смог… остановиться, а я не… смогла его вовремя оттолкнуть. Волчица… — я не знала, какие слова подобрать, никогда не попадала в более идиотскую ситуацию. Произошедшее откровенно сбивало с толку. В голове — каша, вязкая и тягучая.

— Не надо, — руки Джефферсона замерли у меня на спине, перестав поглаживать. — Не объясняй. И не смей его жалеть. — Голос звучит твердо и жестко. Еще чуть-чуть и зарычит.

— Но ведь…

— И ты ни в чем не виновата, зануда, — его руки снова принялись меня гладить, успокаивая и возвращая относительное душевное равновесие. Теплые-теплые руки, большие. И очень медленные поглаживания, заставляющие расслабляться, распрямляться смотанные нервы. Слезы так и не случились — хорошо. Даже больше чем просто хорошо. Только в душ хочется, потому что прикосновения Джереми все еще на коже, его запах все еще на коже и во рту, а мне не хочется их чувствовать.

Реми был груб. Совершенно сознательно груб, словно специально хотел оставить на мне свои следы. Следы пальцев и клыков.

Господи, я ведь в какой-то момент действительно была готова, хотела, чтобы он меня укусил, пометил.

— Эмили в чем дело? — Марк заметил, как напряглось тело, как сжались под его толстовкой руки.

— Ничего, — помотала головой. — В душ очень хочу.

Джефферсон поднялся вместе со мной, на пол опустил меня только в ванной.

— Я буду на кухне, Эм, — проговорил тихо, подтолкнув меня в спину.

Я все еще избегала смотреть ему в глаза, поэтому молча кивнула, дождалась, пока он выйдет, и содрала с себя белье и футболку, чуть не разодрав их на куски. Выкину к чертовой матери, чтобы не видеть. Казалось, что запах и движения Джереми впитались в одежду, что от одежды разит.

Отстойное утро.

Когда я вышла, Марк накрывал на стол: тосты, маффины и шоколадные хлопья с молоком. Пакеты, которые принес Джереми, валялись в мусорной корзине. Кухня залита солнцем, следов крови нигде нет, окна — нараспашку, и слегка стучит о подоконник набалдашник от римских штор. Пахнет свежим кофе.

Желудок заурчал, давая о себе знать, а в голове вдруг промелькнула мысль, что совместные завтраки становятся традицией. Если подумать, то с момента приезда я ни разу не завтракала сама.

Джефферсон поймал меня у стола, когда я пыталась сесть, хотя казалось, что всего секунду до этого он был полностью поглощен кофе, снова подхватил на руки и усадил к себе на колени. Все произошло так быстро, что я почти не успела ничего понять. В последнее время все вообще происходит слишком быстро и непонятно.

— Марк?

— Давай просто позавтракаем, ладно? — прогудел волк за спиной. И хоть и звучало вроде бы вопросительно, как-то… не было ощущения, что он действительно спрашивает. Поэтому я даже шевелиться не стала, положила руки перед собой на столешницу, немного повернула к оборотню голову, ощущая его дыхание у себя на виске.

— Вот так? — переспросила, сама не знаю зачем. Наверное, просто чтобы не молчать.

— Да. Вот так.

— Не думаю, что будет удобно, — нахмурилась. — Со мной ничего не произ…

— Если бы с тобой что-то произошло, я бы его убил, — спокойно пожал Джефферсон плечами, пододвигая ко мне тарелку с хлопьями. Его слова заставили нахмуриться еще больше. Оборотень был более чем серьезен и более чем спокоен.

— Марк…

— Хватит от меня бегать. Хватит со мной спорить. Я просто хочу быть с тобой. Так что давай завтракать, Эмили.

И он серьезно считает, что после этого я смогу нормально завтракать? Просто завтракать?

Глава 11

Маркус Джефферсон

— Я… — Эм замолчала, глубоко вдохнула, с шумом выпустила воздух, — все… как-то непонятно, Марк…

— Что именно тебе непонятно, Эм? — потерся носом о затылок волчицы.

Придурка-блонднчика все еще хотелось грохнуть, выбить все дерьмо и заставить рыдать кровавыми слезами. Картинка отбивающейся от него Эмили стояла перед глазами до сих пор, вызывая почти неконтролируемое желание убивать и рвать.

— Все… Все сложно… Я не могу перестать думать о прошлом, не понимаю, что будет дальше, не уверена, что вообще хочу, чтобы между нами… чтобы что-то…

— Тебе проще ненавидеть меня?

— Я не ненавижу тебя, Марк. Я… боюсь тебя, боюсь того, что…

— Чего, Эм?

Эмили снова вдохнула глубоко и прерывисто, опустила голову.

— Я работаю на совет, на центр. У меня исследования, там…

— Знаешь, в чем твоя проблема? — спросил, крепче прижимая к себе Бартон. Она только плечами передернула, немного раздраженно. — Ты хочешь все контролировать, все расписать: каждый свой вдох и выдох, каждую долбанную секунду собственной жизни, каждый свой и чужой шаг. Но так не бывает, Эм. Жизнь — как хлопушка с дерьмом, и взрывается всегда в самом неожиданном месте и в самый неподходящий момент. Как с Артом…

— Я просто… — тихо начала она.

— Ты просто никому не доверяешь, не разрешаешь себе расслабиться.

— А кому мне доверять, Марк? Родителям? Которые предпочли обо мне не вспоминать? Центру? Которому я нужна, только пока работаю над тем, что им интересно? Тебе? Кто не выполнил ни одного своего обещания, кто оттолкнул меня и…

— Я полагал, что с последним мы разобрались, — нет, определенно, так дело не пойдет. Я развернул девушку в руках, заставил оседлать меня. — Я сделал так, как ты хотела.

— Знаю, — Эмили избегала смотреть мне в глаза, опустила руки на плечи и рассматривала что-то за окном, возможно, облака. — Но это не значит, что я была права, это не значит, что мне не было больно.

— Прости меня, зануда. За все и за идиотизм особенно, — я потерся носом о ее висок, прижал к себе крепче. — Давай сейчас просто позавтракаем, а со всем остальным разбираться будем потом. Я хочу быть с тобой, пока ты здесь. И ты за рулем.