Читать книгу "Часовщик с Филигранной улицы - Наташа Полли"

– Давайте постоим несколько минут снаружи. После этого мы будем себя здесь чувствовать, как в тропиках.

– Наверное, я зря это сказал, – пожалел Мацумото, но, захватив с собой чай, послушно вышел на балкон.

С балкона открывалась широкая панорама: выставочная деревня, а вдалеке за ней – Гайд-парк, хоть и отчасти загороженный лесами слева. Небо на горизонте было темно-синим, и деревня внизу светилась огоньками. Стоящую неподалеку пагоду украшали бумажные фонарики и длинные узкие ленты. Плотники соорудили перед ней широкую сцену. На сцене уже воздвигли копию вытянутых, украшенных резьбой ворот из деревни, служащих аркой просцениума, и теперь парнишки, красившие ворота в ярко-алый цвет, замахивались друг на друга кистями с краской.

Позади них появилась Грэйс. В руках у нее был только что купленный в лавке Накамуры бенгальский огонь, и она рисовала им в воздухе светящиеся спирали.

– Наконец-то удалось улизнуть, – сказала она. – Что происходит там внизу?

– Шоу Гилберта и Салливана, – ответил Таниэль. – Премьера состоится здесь в воскресенье.

– Таниэль будет играть в ней на фортепьяно, – пояснила Грэйс, обращаясь к Мацумото, но он только пробормотал что-то вежливое в ответ, так что Таниэлю показалось, что он просто не расслышал ее слова.

Втроем они наблюдали, как женщины, встав на лестницы, чтобы доставать до выступающих балок пагоды, проверяли с помощью зажженных свечей, которые передавали им снизу мужчины, надежность бумажных фонариков. Пламя высвечивало складки их кимоно, придавая им отточенную остроту, мерцая, отражалось в их черных волосах и поясах из шелка. Поздние посетители деревни, привлеченные огнями, стекались сюда посмотреть на происходящее.

Из расположенной под их балконом лавки фейерверков появилась знакомая воинственная фигура Юки.

– Эй, послушай, – окликнула его Грэйс, – я взяла бенгальский огонь и оставила деньги на прилавке!

Юки посмотрел вверх и кивнул, но затем его взгляд уперся в Мацумото.

– Западная обезьяна! – выкрикнул он по-японски.

– Сам ты обезьяна, – ответил ему Таниэль. – Ты живешь в Лондоне, маленький ублюдок!

Мацумото передернул плечами. Он был еще достаточно молод, и его расстраивало неодобрительное отношение со стороны других людей.

– Послушайте, в Риме надо поступать как римляне, – попытался утешить его Таниэль.

Мацумото покачал головой.

– Я в этом не уверен. Иногда я чувствую себя в этой одежде каким-то разодетым павлином, и мне начинает казаться, что, одеваясь на западный манер, я способствую разрушению того, что делает из нас нацию.

– О чем вы разговариваете? – поинтересовалась Грэйс.

– Мальчишка нагрубил ему, потому что он одет по-западному, – объяснил Таниэль.

– Но почему?

– Потому что он – только что вылупившийся невменяемый националист, и ему хочется, чтобы все японцы одевались как самураи и рычали на прохожих. Лавка внизу принадлежит его отцу. Я уже говорил, что неразумно оставлять его наедине с пятьюдесятью тоннами пороха и ненавистью по отношению к каждому, кто носит сюртук, но нельзя же посадить его в тюрьму только за то, что он, может быть, сделает в будущем, – ответил Таниэль, подумав, что следует рассказать Мори о том, что в поведении Юки ничего не меняется. Мори, конечно, и так это знает, но имеет смысл донести до него, что Таниэлю об этом тоже известно.

– Пиджак лучше, чем эти идиотские кимоно, – заметила Грэйс.

– Я с ним поговорю, – сказал Мацумото.

– Мацумото! Ты ведь просто не можешь смириться с мыслью, что есть кто-то, кто относится к тебе без восторженного обожания… так ведь? Ты не хочешь меня слушать? Я ведь разговариваю сама с собой, – пробормотала она вслед отъезжающему лифту.

Таниэль облокотолся на балконные перила и смотрел вниз, чтобы не пропустить взрыва, если он вдруг последует. Грэйс встала рядом с ним.

– Вы огорчились из-за меня, правда? – спросила она. – От того, что я сделала с деревьями.

– Нет. Я просто немного нервничаю оттого, что расстаюсь с привычной жизнью. Только и всего.

– Мори все еще отказывается прийти? – спросила она после паузы.

– Он не придет.

– Я знаю, вам бы этого хотелось, но я рада.

Таниэль посмотрел на нее сбоку.

– Он не колдун. Он просто одинокий человек, которому не с кем поговорить, кроме механизма в виде осьминога.

Грэйс подняла брови.

– Таниэль, проснитесь, наконец. Он помнит о будущем все, кроме произвольных событий. То есть все, за исключением результата при подбрасывании монеты или игре в кости. Вращающихся магнитов, вроде произвольного сцепления шестеренок у Катцу. Он ощущает движение эфира. Ему все становится известно, когда вы еще только собираетесь что-нибудь сделать, потому что электрические колебания в вашем мозгу приводят эфир в движение. Неужели все это не вызывает у вас ни малейшего беспокойства? Ведь это означает, что он знает, как вызвать ваше доверие, знает, как заставить вас изменить свои намерения.

– Я это знаю. Я бы никогда больше не подошел к фортепьяно, если бы он не подстроил мою встречу с Артуром Салливаном. То, что делается с определенной целью, вовсе не обязательно плохо.

– Но вы бы ничего не узнали, если бы он сам этого не захотел. Я его боюсь, потому что думаю, что, если я окончательно ему надоем, он сможет вас убедить, что и вы от меня устали.

– Было бы славно, если вы хотя бы на минуту допустили, что здравого смысла во мне все же чуть больше, чем у цыпленка, – мягко произнес Таниэль. – Я живу с ним бок о бок и научился различать, когда он намеревается что-нибудь устроить.

– Я ведь не имею в виду, что вы глупы. Я думаю, что вы обычный человек, работающий клерком и время от времени музицирующий, а Мори – гений, умеющий создавать целые миры. Я просто… пытаюсь объяснить вам свою тревогу, только и всего.

Таниэль выслушал ее молча. Внизу возле пагоды Мацумото отыскал Юки. Таниэль думал, что интересно было бы сфотографировать этих двоих вместе: один – во фраке, с ирисом в петлице, другой – в линялом кимоно с засученными рукавами, несмотря на то, что в воздухе уже кружатся снежинки.

– Я понимаю, о чем вы говорите, но думаю, что вы неверно его оцениваете.

– Это не так. Я уверена, что, пока вы рядом с ним, вы не сможете принимать решения самостоятельно.

– Грэйс, мы собираемся пожениться. Он этим недоволен, но мы ведь не изменили наших намерений.

– Да, и это заставляет меня волноваться еще сильнее, – прошептала она. – У меня ощущение, что нас еще ждут сюрпризы с его стороны.

Таниэль отрицательно покачал головой.

Грэйс помолчала.

– Вам не приходило в голову, что ясновидение и изготовление бомб – не взаимоисключающие вещи? Подумайте, ведь он мог сделать бомбу, чтобы заманить вас на Филигранную улицу. Как бы то ни было, он знал, что ее подложили, но ничего не сделал, чтобы ее обезвредить.