Читать книгу "Мифы и легенды эскимосов - Хинрик Ринк"

80. Люди из фиорда в гостях у жителей открытого побережья

Жили когда-то в самом конце фиорда недалеко от Нука (Готхоба) три брата. Они родились в глубине фиорда и никогда даже не думали приближаться к открытому побережью. Но однажды они узнали, что в Кангеке, в устье фиорда, можно встретить громадные стаи гагарок, и решили отправиться туда. Все уже было готово к отъезду, но младший из братьев вдруг передумал и отказался ехать с остальными; так что им пришлось отправиться вдвоем. Добравшись до Кангека, они поначалу хотели высадиться на самом мысу – они ведь не знали, что там самый сильный прибой. Когда местные охотники увидели их неуверенные попытки, они сказали друг другу: «Ясно, что эти чудаки из фиорда ничего не понимают в прибое; вот позабавимся сейчас над ними!» Тем временем приезжие отошли подальше от берега и стали искать место поближе к жилью, где высадиться было гораздо проще; но местные окликнули их с берега и сказали: «Мы всегда высаживаемся только там, на мысу; это довольно трудно, и нужно обязательно дать прибойной волне прокатиться над тобой. Тем не менее это единственный способ». Двое бедняг смущенно отошли от удобного берега и вновь направились к большим бурунам у конца мыса; взглянув на них еще раз, они слегка усомнились в правдивости местных охотников. Те, однако, с берега продолжали подбадривать их, и старший брат первым решительно двинулся вперед. Оказавшись на нужном расстоянии от берега, он позволил громадной волне увлечь себя прямо на скалы; одновременно он быстро закрепил весло на каяке. В тот момент, когда волна над ним рассыпалась пеной, он ослабил свою куртку, затянутую на горловине каяка, и выпрыгнул из него на камень; там он дождался, когда следующая волна принесла его каяк, схватил его и в нужный момент вытащил из воды. Насмешники на берегу молча и в глубоком изумлении наблюдали этот отчаянный поступок, который не смог бы повторить ни один из них. Пока первый бедняга собирался вытащить свой каяк повыше на берег, второй приготовился высадиться таким же образом – и проделал это даже более ловко и быстро, чем его брат.

После этого местные вдруг полюбили гостей и принялись соперничать друг с другом за право пригласить их в свой дом. Старший успел к этому моменту понять, что над ними хотели посмеяться, а потому ответил: «Бедные, никуда не годные парни вроде нас плохо годятся для жизни здесь; а вот наш младшенький как раз подошел бы вам. Вот только ему не захотелось сюда плыть. Летом, когда могучие ледники швыряют в фиорд айсберги и появляются пятнистые тюлени, мы каждый раз хотим добраться до них, но никогда не осмеливаемся из-за ужасного прибоя возле ледников. Мы стоим на берегу и смотрим, как наш брат, не обращая внимания на опасность, пересекает залив. Так что вы сами видите, мы не слишком достойны ездить сюда в гости». Остальные по-прежнему не произносили ни слова. Братья вынесли свои каяки и вещи на берег и направились в гости; гагары, которыми их угощали, обоим очень понравились. Но больше по вкусу им пришлось не мясо, а внутренности, – братьям показалось, что они напоминают внутренности чаек, обычную их пищу. На следующий день они отправились вместе с местными охотиться на гагар и, нагрузив каяки, вернулись домой.

81. Брошенная женщина и ее приемная дочь

Одна женщина, у которой не было ни братьев, ни сестер, жила с маленькой приемной дочкой в доме великого охотника на тюленей. Девочка была очень послушной и всегда делала все по первому слову. Однажды весной все люди, жившие в доме, отправились на рыбную ловлю. Задержался только главный охотник, затаивший, как оказалось, дурные намерения. Однажды тихим утром он вышел из дома и тут же вошел обратно со словами: «Собирайте свои вещи; нам пора отправляться». Они принялись собираться со всей возможной скоростью, и одинокая женщина, конечно, тоже не бездельничала – напротив, она работала так, как никогда прежде. Сложив свои жалкие пожитки в лодку, она поднялась в дом за покрывалом с лежанки; взяла его, вышла из дома и увидела, что ее приемная дочь все еще стоит на берегу и в упор смотрит на хозяина; когда же она сама спустилась к берегу, он запрыгнул в лодку, оттолкнул ее от берега и крикнул им: «Вы только объедаете нас; мы не возьмем вас с собой». С этими словами соседи их по дому развернулись к ним кормой и двинулись в путь. Бедняжки – а ведь все их жалкое имущество, кроме покрывала с лежанки, было уже уложено в лодку – посмотрели им вслед, а затем друг на дружку в полном отчаянии и разразились слезами. Однако, когда лодка скрылась из вида, вдова вытерла глаза и сказала: «Не горюй, милая; мы просто должны будем обходиться без них». Но ребенка не так легко было утешить. Когда наконец девочка перестала плакать, мать сказала ей: «Пойдем поищем дом, где мы сможем жить». Они обошли все покинутые хижины, но везде видели только пустые стены и снятые занавеси – пока, наконец, не пришли в одну хижину без окон, где на стенах по-прежнему висели шкуры. Старшая сказала: «Здесь, в южном конце, мы и устроимся». И она сразу же выгородила себе комнатку подходящего размера, отделив ее от остального дома занавесями из шкур. Закончив с этим делом, сказала: «Теперь пойдем наружу и попробуем найти что-нибудь съедобное там, где обычно разделывают тюленей». Она взяла девочку за руку, и вскоре им действительно удалось собрать несколько маленьких кусочков жира и кожи; они тут же с жадностью проглотили их, поскольку весь день ничего не ели. После еды они прилегли отдохнуть, но из-за холода не смогли заснуть. На следующий день им удалось отыскать внутренности целого тюленя, но после этого ничего уже не находилось, так что из еды у них были только эти внутренности.

Последние запасы у них кончились в то время, когда вдоль берега проходят целые стада тюленей. Однажды утром они съели по маленькому кусочку и поняли, что остального хватит только на ужин. Тогда вдова сказала дочери: «Дитя, ты сильнее и подвижнее меня: ты должна пойти и выкопать яму вот там, под окном». Дочь сразу же послушалась и начала копать мягкую землю. Когда она закончила, мать повторила: «Ты быстрее и сильнее меня; беги и наполни яму водой». Девочка принялась таскать морскую воду, и к вечеру яма была наполнена. В тот вечер они доели последние кусочки еды и легли отдыхать, но заснуть так и не смогли. Рано утром мать сказала: «У меня, наверное, ничего не получится; и все же я, пожалуй, попробую добыть что-нибудь (при помощи колдовства)». Дочери эта идея не понравилась, да она и не верила в такую возможность; но мать сказала в ответ: «Когда я начну петь заклинания, я буду повторять их снова и снова, а ты должна внимательно слушать». Она запела и еще раз велела дочери внимательно слушать. Девочка прислушалась и вскоре услышала всплеск; она воскликнула: «Мамочка, в воде что-то движется!» Мать велела ей взглянуть, что там такое; девочка подбежала к воде, увидела маленькую морскую мышь и крикнула: «Ах, мама, это морская мышь!» Мать велела ей убить рыбу старым точилом (вероятно, это был амулет). Девочка послушалась; рыбку они сварили и разрезали пополам, отложив одну половинку на вечернюю трапезу. На следующее утро мать повторила попытку, и им удалось добыть рыбку неписак (морского воробья); еще через день, таким же способом, самца гаги – и далее, день заднем, маленького тюленя, затем крупного тюленя, небольшого дельфина, белуху и, наконец, нарвала. Женщина ободрала и разделала добытых животных, и на следующий день возле дома появились обильные запасы всевозможной провизии. Ближе к вечеру они поднялись на верхушку скалы, чтобы разложить на ее южном склоне тонкие полоски мяса сушиться. Когда они резали мясо, дочь вдруг воскликнула: «Мне кажется, каяк подходит!» – и оказалась совершенно права.