Читать книгу "Мои дорогие девочки - Эмма Берсталл"

Виктория встретилась с Мэдди взглядом, и та направилась к ней, в глубину винного бара. Виктория с облегчением поняла, что Мэдди тоже нервничает. Это было заметно по ее напряженным плечам и по тому, как крепко – так, что побелели костяшки пальцев, она сжимала черную сумку. Мэдди натянуто улыбнулась и села напротив Виктории лицом к стене.

– Спасибо, что пришла, – сухо промолвила Виктория.

Мэдди откашлялась и кивнула. Некоторое время они сидели молча, ожидая, пока официант принесет для Мэдди водку с тоником. Виктория посмотрела на часы.

– Я надеюсь, что Кэт скоро будет, – сказала она и, подняв голову, увидела молодую девушку, которая направлялась к ним, обходя столики.

Она была в бледно-голубой футболке, явно на несколько размеров меньше, чем следовало бы, черных обтягивающих джинсах, серебряном поясе с заклепками и грубых черных ботинках. Волосы Кэт собрала на затылке. Когда она приблизилась, Виктория заметила две серьги у нее в носу, а также маленькую разноцветную татуировку на правом предплечье. Раньше она ее не видела.

Кэт выглядела худой, бледной и, как обычно, немного неопрятной, будто намеренно придерживалась стиля гранж. Глаза густо подведены черным карандашом. Виктория подумала, что в целом Кэт должна казаться агрессивной и производить отталкивающее впечатление, но, как ни странно, она очень привлекательна. Если вынет кольцо из носа, избавится от татуировки и купит себе приличную одежду, то станет настоящей красавицей. И никто никогда не догадается, какое нежное сердце бьется под таким неженственным нарядом.

Бар под железнодорожным мостом рядом со станцией «Ватерлоо» был темным, с множеством укромных уголков между колоннами, где можно было спрятаться от посторонних глаз. Виктория редко посещала винные бары, но помнила, что здесь ей когда-то понравилось, и надеялась, что после того, как разойдется толпа театралов, посетителей останется мало.

Кэт села рядом с Мэдди и заказала себе пинту светлого пива. Виктория обратила внимание на ее обкусанные ногти. Кэт постоянно покусывала ладонь в присущей ей нервной манере. Как только она ловила себя на этом, то убирала руку на колени, но через несколько секунд кусала ее опять.

Виктория сделала еще глоток вина и убрала за ухо прядь волос. У всех троих нервы на пределе, так что имело смысл сразу перейти к делу.

– Я ездила в Париж к матери Лео, – сообщила она.

У Мэдди дернулось левое веко.

– Я узнала кое-что о нем и о его прошлом, – продолжила Виктория, – и мне нужно было выяснить у Эльзы детали для полноты картины.

– Какие детали? – поинтересовалась Мэдди.

Кэт слушала молча, бледная, как привидение. Виктория обвела своих собеседниц взглядом и произнесла:

– У Лео была сестра.

У Мэдди округлились глаза.

– Ее звали Анна. Вы ведь знаете, что Лео прибыл в Англию на поезде из Вены?

Мэдди и Кэт кивнули.

– Так вот, я узнала, что у него была сестра, которую Эльза оставила в Вене, когда отправилась к сыну в Англию. Девочка погибла в Аушвице. Она была примерно на три года моложе Лео. Эльза сказала, что она много болела, кашляла, но она не знала точной причины ее болезненного состояния. И в итоге приняла решение оставить дочь с племянницей, хотя знала, что в Австрии у нее практически нет шансов выжить. Больше всего Эльза хотела защитить Лео и его талант.

Мэдди поставила локти на стол и спрятала лицо в ладони, словно шея больше не могла выдержать вес головы.

– Но почему он не сказал мне?

– Никому из нас, – отметила Виктория.

– Что произошло с Анной? Она умерла? – спросила Кэт.

– Да, Анна и племянница Эльзы, и все остальные члены семьи, насколько мне удалось узнать, – ответила Виктория. – Самое ужасное, что Эльза приказала Лео никогда больше не вспоминать об Анне, будто ее вообще не существовало. И Лео пришлось всю жизнь жить с ощущением, что его предпочли сестре. – Слеза скатилась по щеке Виктории, и она взяла салфетку, которую дала ей Кэт. – Спасибо.

– Нечто вроде «Выбора Софи», – задумчиво произнесла Мэдди.

– Да, в какой-то степени, – кивнула Виктория. – Но есть одна принципиальная разница: Софи была вынуждена выбирать, а Эльза могла отправить Анну с Лео, и, вероятно, они вдвоем бы выжили. Проблема в том, что она ценила талант сына больше жизни дочери. И не позволяла ничему и никому встать на его пути.

– Мне очень жаль Лео, – продолжила она. – Несмотря на то, что он сделал. Он всю жизнь нес тяжкий груз и не мог ни с кем его разделить. Если бы он рассказал нам, мы бы лучше понимали его. И тогда ему не нужно было бы так много лгать. – Виктория сделала паузу, чтобы собеседницы осознали ее слова. – Я хотела, чтобы вы об этом знали.

– Зачем? – неожиданно спросила Мэдди и скрестила руки на груди. – Почему ты решила рассказать нам об этом?

– Это помогло мне многое понять. Такое впечатление, что исчезла завеса, которая постоянно была у меня перед глазами. И еще кое-что. – Она рассказала о его романе с миссис Гэннон, лживых заверениях о переходе в католическую веру, так потрясших Патрика Гэннона, о развале семьи и изгнании, которое за этим последовало. А также о своей встрече с Мэйв.

Мэдди и Кэт молча слушали ее.

– В общем, – грустно промолвила Виктория, – я не уверена, что Лео любил кого-то из нас больше, а кого-то меньше. Честно говоря, теперь я сомневаюсь в его чувствах. Думаю, он сам плохо понимал себя.

Мэдди прищурилась, а Кэт принялась покусывать ладонь и опустила голову.

– Вы помните похороны? – спросила Виктория. – Тогда Мэдди сказала, что Лео называл ее «моя дорогая девочка», и мы выяснили, что он ко всем нам так обращался.

Кэт кивнула, а Мэдди поджала губы и выпрямила спину.

– В начале я была шокирована этим, а потом поступила так, как обычно делаю в подобных ситуациях. Отказалась в это верить. Мне всегда казалось, будто Лео любит меня одну. А вы вдвоем, – она перевела взгляд с Мэдди на Кэт, – были просто мелкими осложняющими обстоятельствами нашей жизни, которые однажды могли ему надоесть.

– Если бы не дети, он ушел бы от тебя, – произнесла Мэдди.

Виктория замерла, едва дыша. Неужели Мэдди не услышала то, что она сейчас сказала? Она рассчитывала, что ее слова пробьют защитные стены из подозрительности, ненависти и ревности. А если это невозможно? Значит, они останутся злейшими врагами.

– Раз уж мы устроили этот вечер признаний, – холодно продолжила Мэдди, – я тоже могу сказать вам, что была шокирована, узнав о существовании Кэт. И, думаю, я сделала то же, что и ты. – Она посмотрела на Викторию. – Отказалась верить, что она что-то значила в его жизни.

Плечи Виктории опустились, и она немного расслабилась. Похоже, ей все-таки удалось пробиться через оборону Мэдди. Эта красотка готова признать, что в чем-то ошибалась.