Читать книгу "Железный регент. Голос Немого - Дарья Кузнецова"

— Можно считать доказанным, что приходят сюда они не по собственной воле, — резюмировал Виго. — И что теперь?

— Попробую это прекратить, — неуверенно ответила я, опускаясь на колени и впечатывая ладони в пол.

Сердце Нижнего дворца билось торопливо, загнанно, с перебоями, спотыкаясь и замирая, как будто раздумывая, стоит продолжать эту агонию дальше или проще остановиться прямо сейчас. И с каждым ударом засевшая в нем заноза впивалась глубже, ширилась та дыра, через которую в мир проникали существа Хаоса. И дворец ничего не мог с этим сделать.

Твари шли с границ мира давно, едва не с самого сотворения мира. Там имелись небольшие прорехи в прочном стекле небесного свода, проницаемые снаружи, о которых люди до недавнего времени не задумывались, просто привыкнув жить так, как жили, и воспринимая странных пришельцев как явление природы. Да их прежде было немного и особенных хлопот они не доставляли.

Сейчас же нечто подобное происходило здесь, и я чувствовала, что процесс этот неестественный и уж точно не безвредный. Это не защита дворца, это весь мир трещал по швам, и, если не остановить происходящее прямо сейчас, потом будет поздно. Перед моим внутренним взором упрямо стоял образ стекла, по которому бегут трещины от крошечного камня, брошенного сильной рукой. Мгновение, легкое усилие — и оно разлетится на осколки.

Но через несколько минут бесплодных попыток стало ясно, что я не способна ничего изменить. Мои силы вместе с запасом, накопленным защитой дворца за годы существования, одним общим потоком утекали в эту дыру — независимо от того, какие именно чары я составляла и что пыталась сделать. Разрыв благодаря этому пока не ширился, но я все отчетливей понимала: это конец.

А самое страшное, что я даже примерно не представляла, кто и что может сделать. Фиры — бессильны.

Даны… Хала, Ина — они сильные, опытные, даже очень опытные, но здесь они еще более бесполезны, чем я.

Ив?.. Неужели он — единственный? И теперь из-за того, что мы поддались давлению обстоятельств и долга, рухнет мир?

Виго и Лаций пытались дозваться меня, что-то говорили, увещевали — они, кажется, не понимали, что именно сейчас и здесь решается наша общая судьба. А я сидела, бессмысленно вливая собственные силы в эту бездонную пропасть, и не могла заставить себя остановиться, не могла сдвинуться с места. Что изменится, если я сбегу? Агония растянется на несколько лишних дней, только и всего.

Неужели именно так все закончится?

Было горько, больно и пусто. По щекам текли слезы, застилали пеленой дрожащий и хрупкий окружающий мир, а силы продолжали литься водой в песок.

В какой-то момент с тихим, едва ощутимым хлопком лопнула моя защита. Не знаю почему; наверное, у меня просто не осталось сил ее держать. А заставить себя переступить через бессилие не хватало воли. Я была готова умереть и не видела смысла бороться. Да, трусость, но так было даже проще: сбежать на Железные облака, чтобы не видеть, как весь мир канет в бездну.

А в следующее мгновение мне на плечи легли тяжелые мужские ладони. Грубые оружейные мозоли царапнули кожу, сильные пальцы бережно сжали, мягко потянули назад. Сил сопротивляться не было, я покорно обмякла, ощутив спиной твердую мужскую грудь. Мне не нужно было оглядываться и приходить в себя, чтобы узнать эти объятья.

От истощения, морального и магического, сознание плыло, я никак не могла сосредоточиться на происходящем. Мелькнула тревожная, растерянная мысль: откуда здесь взялся Стьёль, который находился на пути на север? — но тут же растаяла. Плевать. Даже если это смерть, лучшей встречи с Держащим-за-Руку и желать нельзя. Забыться в кольце родных рук, раствориться в резком, но почему-то все равно приятном горьковато-хвойном запахе с новыми незнакомыми нотами, и ржа побери весь этот проклятый мир.

Стьёль Немой

Коней было жалко: мы их все же загнали. Благородные животные, хрипя и роняя клочья пены, донесли нас до самого Вира. Первым пал жеребец Ива; кажется, умер он прямо на ходу, потому что на очередном темпе тяжелого, усталого галопа просто рухнул, ткнувшись в брусчатку плечом и мордой, едва не подмяв под себя всадника.

По инерции я промчался чуть дальше, осадил скакуна, чтобы убедиться, что с фиром все в порядке, — и это, видимо, была моя ошибка. Мой конь присел на задние ноги, а потом начал заваливаться набок. Животное хрипело и мелко дрожало, по мокрой шкуре пробегали судороги, и все, что мне оставалось, — прервать агонию, подарив ему легкую смерть.

Я вытирал клинок от крови, мысленно прося прощения у честно исполнившего свой долг жеребца, когда меня нагнал Ив. Судя по всему, при падении фир не пострадал.

— Нормально? — спросил он, окидывая меня внимательным взглядом. Я кивнул, возвращая кинжал в ножны, и, оправив одежду, коротко дернул головой, предлагая двигаться дальше.

Возле дворца появилось странное ощущение, какого я никогда прежде не испытывал. Словно на шее моей — петля поводка и кто-то настойчиво тянет за эту веревку, указывая дорогу. Не грубо, рискуя удавить, но достаточно настойчиво, чтобы не возникло даже мысли свернуть в сторону. Ярость Богов бежал следом, не пытаясь возражать и не задавая вопросов. Он, кажется, тоже понимал: у нас слишком мало времени, чтобы тратить его на попытки объясниться. Да и дощечка моя осталась в вещах на трупе коня.

Я воспользовался ей единственный раз, когда новое озарение — ясная, короткая и очень конкретная команда от Немого-с-Лирой — пронзило болью мою голову от виска до виска. Дурная тенденция; прежде откровения бога не сопровождались подобными ощущениями.

Собственно, переждав их, я написал Иву, что «Немой требует срочно возвращаться, зачем — не знаю», фир кивнул, и мы повернули коней. А дальше была только бешеная скачка наперегонки со временем. Тоже странное чувство: я ощущал, как секунды утекают сквозь пальцы, и подгонял лошадь, но смысла этой спешки не понимал.

Ровно до того момента, когда мы прибыли на место и увидели обессиленную Тию.

Ив, не церемонясь и не тратя времени на тонкие методы, сломал ее щит прямым грубым ударом, а я рухнул на колени позади жены, чтобы отвлечь ее, нарушить концентрацию. Женщина была бледная, с совершенно ледяными руками, но — живая. Все-таки успели.

Ярость Богов сразу подменил ее, щедро делясь силой, и, когда я огляделся, чтобы оценить обстановку, нас всех уже укрывал новый защитный полог. Когда же я прислушался к миру и сообразил, что именно происходит… мог бы — грязно выругался.

Мой дар всегда казался мне насмешкой богов: яркая Искра, много силы, но единственная выраженная грань была в моем случае совершенно бесполезна. Да, унимать землетрясения и успокаивать вулканы — очень редкий, ценный, удивительный талант. Но в Альмире нет последних и почти не бывает первых, а поехать в ту же Ладику, где дана с подобным даром приняли бы с распростертыми объятьями, наследник престола, конечно, не мог.

Потом, после ранения, я всерьез рассматривал этот вариант. Но тогда я был слишком зол и подавлен и предпочел бегство от мира попыткам найти себе в нем новое место. Когда успокоился — уже привык, прижился и не хотел сниматься с места. Да и вспоминал я про этот дар исключительно редко. Гораздо проще было жить, считая себя не даном вовсе, а обычным человеком.