Читать книгу "Епистинья Степанова - Виктор Конов"

Потери за 14.07.43: танков Т-34 сгорело — 10, подбито — 5, застряло в реке — 1, танков Т-70 сгорело — 2, подбит — 1. танков Т-60 — сгорел 1.

Потери личного состава: убито 27 человек, ранено 32 человека.

Уничтожено у противника: 743 солдата и офицера, 58 лошадей, 103 винтовки, 29 пулеметов, 24 орудия, 10 танков, 4 легковые машины, 20 грузовых, 2 мотоцикла. Захвачено 27 пленных, 3 винтовки, 2 пулемета, 2 орудия, 1 легковая автомашина, 3 грузовых, 2 спецмашины.

После неудачи захватить переправу в районе Ягодная бригада переправилась по разведанному броду восточнее Торицы и к 13.00 вышла в район Ягодная с северо-востока. Противник после короткого боя отступил из Ягодной в направлении Дворики…»

Вела бои 70-я танковая бригада, сражалась 11-я армия, продолжалась Курская битва. Победив в ней, наша армия обеспечила коренной перелом в ходе войны в свою пользу. Шла война, а Илюши уже не было. Через два дня, 16 июля, ему исполнилось бы двадцать шесть лет.

В «Именном списке безвозвратных потерь начальствующего и рядового состава 70-й танковой бригады 5-го танкового корпуса с 12.7 по 3.8.43 г.» записано:

«3. Степанов Илья Михайлович, капитан, командир роты управления, беспартийный, 1917 г., кадровый, убит 14.7.1943 г. при бомбежке д. Мелехово Ульяновского района Орловской области. Похоронен в могиле оврага 1,5 км северо-западнее д. Мелехово Ульяновского р-на Орловской области. Имя, отчество и фамилия, адрес жены или родителей: Краснодарский край, Тимашевский р-н, колхоз 1 Мая. Мать Степанова Епистиния Федоровна.

Начальник штаба майор Фроленков».

Теперь кое-что становится понятно.

Очевидно, Илюша, зная, что предстоят тяжелые бои, попросил друзей-командиров в случае его гибели не посылать извещение сразу матери. Он, видимо, дал на такой случай адрес Николая, зная, что его Дуня, получив сообщение, прибежит к Шуре, и они вдвоем подготовят мать к скорбной вести.

Но шли бои. Друзья Илюши могли погибнуть сами или попасть в госпиталь, могло извещение и затеряться, ведь немцы постоянно бомбили железные дороги.

Конечно, получив эту открытку, Дуня сказала Шуре, но ничего они пока говорить Епистинье не стали. Стали ждать официального извещения, а в сентябре обратились в военкомат, который навел справки и прислал извещение о гибели Илюши.

Это было первое с начала войны извещение Епистинье о том, что ее сын погиб. Павлуша, Ваня, Вася, Филя «пропали без вести». Значит, оставалась надежда. Мало ли что могло быть, говорили ей знающие люди, получившие такие же сообщения: может, воюет в партизанском отряде, может, где-то пока скрывается, ждет, пока придут наши, может, находится в плену. Но не погиб ведь. Есть надежда.

А тут пришла похоронка, не оставлявшая надежд. Епистинья, обычно тихая, молчаливо носившая в душе свои тревоги и надежды, заголосила, зарыдала, закричала: «Илюшенька, родненький! Сыночек ты мой золотой! Да неужели я тебя больше не увижу! Неужели ты никогда не придешь домой!.. Господи, Господи! Да за что нам такое наказание!.. О-ой, Илюшенька!.. Родненький!..»

Епистинью уговаривали, успокаивали, поили водой и чем-то успокоительным. Ничего не помогало. Она сползала со стула на пол, вырывалась из рук, кого-то искала глазами среди окруживших ее, тоже плачущих баб.

Сообщили Тане на соседний хутор. Таня тоже получила коротенькое письмо Илюши, написанное перед боем, где он сообщал: «Буду жив, сразу напишу. Береги дочурку…»

Несколько лет назад Татьяна Михайловна Сердюк ездила на место последнего боя и гибели Илюши. Все погибшие, чьи одиночные могилки находились у деревни Мелехово, были к этому времени перезахоронены в братскую могилу в селе Афанасово Ульяновского района. Район входил теперь уже в Калужскую область.

Приехали фронтовики, воевавшие в этих местах, родственники погибших. Они расспрашивали фронтовиков, может, те помнят такого-то и такого-то, просили рассказать хотя бы, как погибали солдаты, как хоронили их «с отданием воинских почестей».

Старенький отставной полковник, который страшно разволновался, когда только приехал и увидел эти места, говорил, задыхаясь: «Женщины! Да вы не представляете!.. Какие почести! Тут же страшные бои! Бомбы, снаряды!.. Не то что от человека, от машины, от танка ничего не оставалось!..» Слезы душили его, он хватался за горло, махал руками, и Татьяна Михайловна боялась, как бы с ним чего не случилось.

Постояла Татьяна Михайловна у братской могилы, где в списке есть и имя Илюши. За могилой ухаживают школьники села Афанасова.

Затем был митинг, выступали фронтовики, старые партизаны. Стоя в толпе среди местных женщин, Татьяна Михайловна слышала, как одна из старушек сказала: «Партизанам теперь слава. Они придут из леса, взорвут чего-нибудь, постреляют немцев и опять в лес. А немцы сгоняют со всех деревень баб, ребятишек, стариков, заставляют рыть могилы и расстреливают. Партизанам-то слава, а бабам пулю в спину…»

Немцы много расстреляли здесь мирных жителей в отместку за действия партизан. В одном только селе Веснины расстреляли 250 человек, среди которых было 40 детей.

Татьяна Михайловна попыталась найти Прасковью Васильевну Дееву, которая знала и помнила Илюшу, которой он подарил две иголки. К сожалению, ее не оказалось дома, а времени ждать уже не оставалось. Встретиться с Прасковьей Васильевной не удалось.

Гибель Мизинчика

9 сентября 1943 года Саша написал в Алма-Ату одновременно два письма:

«Здравствуй, Илюша!

Где ты, что я уже сколько времени не получаю от тебя и ты от меня, в общем, у нас так получается. Я решил послать Вале, а она перешлет тебе. Илюша, я еще жив, здоров, воюем потихоньку. Илюша, как ты живешь, где находишься, чем занимаешься, как у тебя дела с ранами? Я слыхал, что ты другой раз поехал в госпиталь.

Илюша, писем я из дому и вообще ни от кого не получаю, потому что менялся адрес.

Илюша, пиши, как твое здоровье. Я пока еще не был в сан. части нигде.

Но желательно не быть там никому.

Илюша, мой адрес:

Полевая почта 28368 «И».

Пока, Илюша, все. Противника гоним, уже и ноги болят, а вот сейчас решил написать всем письма. Но все, Илюша. Пиши ответ. Я жду. Твой брат Сашка. 9/9—43 г.».

«Здравствуйте, Валя, Ваня и Зина!

Сообщаю о том, что я жив, здоров. В моей жизни происшествий не произошло. Извините меня за письма, которые не писал, а сейчас пишу. Пока все. Пишите, как живете, чем занимаетесь.

Твой брат Сашка.

Пиши письма, я уже не получал их с апреля от вас всех.

Письмо перешли Илюши от меня.

Пока все».

Сколько любви и нежности у Саши к брату Илюше! Вроде бы ничего такого Саша и не написал брату. Но так много говорит это короткое, такое сердечное письмо.