Читать книгу "Еретики и заговорщики - Максим Зарезин"

Афанасий Великий в послании своем к Афрам упоминает нечестивые изречения ариан о том, «что Сын из не сущего, что Он — творение и создание, что было время, когда Его не было, и что Его природа изменяема». В 325 году в Никее состоялся вселенский собор, призванный поставить точку в споре между Арием и православными. Собор осудил арианство и принял Символ веры. Слова Символа, утверждающие веру: «И во единаго Господа Иисуса Христа, Сына Божия, Единороднаго, Иже от Отца рожденнаго прежде всех век; Света от Света, Бога истинна от Бога истинна, рожденна, несотворенна, единосущна Отцу, Имже вся быша», — опровергают арианское учение о тварности Сына и утверждают сущностное единство Отца и Сына. Арий же в отношении Христа употреблял термин подобный (или подобносущный).

В своем Слове Иосиф воскрешает дискуссию на Никейском соборе и постулаты антиарианской литературы, в частности творений Афанасия Великого. Четыре слова Афанасия Великого против ариан были переведены на славянский язык еще в 907 году. В Новгороде по инициативе архиепископа Геннадия был составлен сборник, содержащий Четыре слова против ариан и Слово на Пасху Афанасия Великого. Появление сборника наверняка связано с ересью жидовствующих, но вряд ли сам факт его составления является доказательством того, что еретики исповедовали арианство. Тем не менее Слово первое «Просветителя» представляет собой антиарианский памфлет, слабо связанный с историческим контекстом и довольно небрежно адаптированный для обличения «жидовства».

Осуждение Ария. Фрагмент фрески Дионисия

Вот образчик такой адаптации. Обратим внимание, как Иосиф утверждает тварность Иисуса: «Да устыдятся жиды, утверждающие, будто Божество единолично и односоставно, и будто Бог Отец Вседержитель не имеет Сына, Единосущного и Сопрестольного Себе, и будто Христос, о Котором проповедали пророки, является Сыном Божиим не по Существу, но по благодати, как Давид и Соломон». Но иудеи, а следом и их российские последователи должны были отрицать существование Сына Божьего в принципе — в любой возможной ипостаси. Для иудаизма не может быть абсолютно никаких компромиссов в этом фундаментальном понимании Единственного Одного Бога, который есть окончательный созидательный источник всей жизни и смерти, элементов природы, поддерживающий все физические и духовные силы.

Предвижу возражения: в Ветхом Завете под «сынами Божьими» подразумеваются Ангелы (Быт. 6:4), сыном Божиим именуется царь Давид. (Подчеркнем, слова «сын» в обоих случаях употребляются именно со срочной буквы). Господь возвещает пророку Нафану о Давиде следующими словами: «Он построит дом имени Моему, и Я утвержу престол царства его навеки. Я буду ему отцем, и он будет Мне сыном; и если он согрешит, Я накажу его жезлом мужей и ударами сынов человеческих» (2 Цар. 7:14)

Очевидно, что Давид избран Богом Саваофом для решения определенной задачи, с этой целью Бог возносит его над прочими и готов считать своим сыном, но и готов спросить с него как строгий отец с нерадивого отпрыска. Здесь «сын — отец» не более чем бытовая житейская аналогия. В ответ Давид обращается к Богу со словами благодарности, многократно именуя себя Его рабом. (2 Цар. 7:19–29). Давиду и его династии обещано политическое первенство, не более того. На Давида не переносится благодатная Божественная сила, на что, между прочим, вправе рассчитывать любой правоверный иудей: «Блажен человек, который слушает меня, бодрствуя каждый день у ворот моих и стоя на страже у дверей моих! Потому что, кто нашел меня, тот нашел жизнь, и получит благодать от Господа» (Притч. 8:35).

Царь Давид. Художник П. Берругетте

Дальнейшая биография царя Израиля наполнена испытаниями и заканчивается катастрофой. После того, как Давид вступил в преступную связь с Вирсавией и подстроил убийство Урии, пророк Нафан возвестил: «Как ты этим делом дал повод врагам Господа хулить Его, то умрет родившийся у тебя сын» (2 Цар. 12:14). Когда сердца израильтян уклонились на сторону его сына Авессалома и Давиду пришлось покинуть Иерусалим, некий Семей, кидая вслед ему камни, восклицал: «Уходи, убийца и беззаконник!..» (2 Цар. 16: 7–8). Соломон и Давид почитались иудеями, как впрочем, и христианами, избранниками Божьими, но не его Сынами.

Оксфордский словарь иудаизма подтверждает, что в еврейской идиоме «Сын Божий» является явно метафорическим выражением. Библейский словарь Хастинга комментирует: «В семитских языках “сыновство” — концепция, несколько свободно используемая для обозначения морали, а не физических или метафизических отношений». Повторим: в еврейской религиозной традиции нет места для Троицы и нет места для ипостасей Божества. В уста «жидов» Иосиф вновь вкладывает доводы христианских раскольников-антитринитариев, а именно ариан, стремясь при этом максимально приблизить обличаемые взгляды к иудаизму.

Для кого Иисус — не Христос

В Слове втором Иосиф продолжает попытки синтезировать некую псевдоиудейскую идеологию. Этот раздел, содержащий ветхозаветные свидетельства о пришествии Христа, посвящен «ереси новгородских еретиков, говорящих, что Христос еще не родился, но придет время, когда Он родится; а Тот, Которого христиане называют Христом Богом, — простой человек, а не Бог». Снова мы отмечаем характерную для волоцкого игумена путаницу — в данном случае он смешивает отношения евреев к Иисусу как Мессии, и их отношение к Иисусу как к Сыну Божьему, что отнюдь не одно и то же.

Евреи жили напряженным ожиданием явления в мир того, кто станет великим пророком, непобедимым воином, справедливым судьей и могущественным царем. Иудейские законоучители разработали представление о Мессии как о властителе, который принесет Израилю искупление и будет править им в конце времен, станет орудием установления царства Божия, с приходом которого сбудутся библейские пророчества.

Вход Господень в Иерусалим. Работа А. Рублева

При земной жизни Спасителя его последователи несомненно почитали его как Мессию, помазанника Божия, хотя сам Иисус таковым себя открыто никогда не называл. Недруги Христа в свою очередь воспринимали Его как Лже-Мессию, обманщика и авантюриста. Восторженный прием, который устроила Иисусу толпа при Его въезде в Иерусалим, свидетельствует о том, что слова и дела Сына Человеческого, вне зависимости от Его истинных намерений, пробудили в людях мессианские упования, накалившиеся до крайности. Но кандидат в иудейского Мессию, возбуждающий надежды на торжество преображенного Израиля, обернулся в глазах разочарованных евреев распятым на кресте неудачливым мятежником, чтобы воскреснуть христианским Мессией, вочеловечившимся Богом, принявшим смерть ради спасения человечества.

Различное понимание природы грядущего Мессии — человеческой и Богочеловеческой — ярко проявляется в споре Иисуса с фарисеями в главе 22 Евангелия от Матфея. «Когда же собрались фарисеи, Иисус спросил их: Что вы думаете о Христе? Чей он сын? Говорят ему: Давидов. Говорит им: как же Давид, по вдохновению, называет его Господом, когда говорит: «Сказал Господь Господу моему: седи одесную Меня, доколе положу врагов твоих в подножие ног Твоих»? Итак, как же Давид называет его Господом, как же он сын ему?» (Мф. 22:41–45; Мк. 12:35–37). Фарисеи, явившиеся к Иоанну Крестителю, спрашивают: «Что же ты крестишь, если ты не Христос, ни Илия, ни пророк?» (Ин. 1:25).