Читать книгу "Повседневная жизнь во времена трубадуров XII-XIII веков - Клоди Дюамель-Амадо"

Серкамон

* * *

Ненастью наступил черед, Нагих садов печален вид, И редко птица запоет, И стих мой жалобно звенит. Да, в плен любовь меня взяла, Но счастье не дала познать.

Любви напрасно сердце ждет, И грудь мою тоска щемит! Что более всего влечет, То менее всего сулит, — А мы за ним, не помня зла, Опять стремимся и опять. Затмила мне весь женский род Та, что в душе моей царит. При ней и слово с уст нейдет, Меня смущенье цепенит, А без нее на сердце мгла. Безумец я, ни дать ни взять!

Всей прелестью своих красот Меня другая не пленит, — И если тьма на мир падет, Его мне Донна осветит. Дай бог дожить, чтоб снизошла Она моей утехой стать!

Ни жив ни мертв я. Не грызет Меня болезнь, а грудь болит. Любовь — единый мой оплот, Но от меня мой жребий скрыт, — Лишь Донна бы сказать могла, В нем гибель или благодать.

Наступит ночь, иль день придет, Дрожу я, все во мне горит. Страшусь открыться ей: вот-вот Отказом буду я убит. Чтоб все не разорить дотла, Одно мне остается — ждать.

Мне б лучше сгинуть наперед, Пока я не был с толку сбит. Как улыбался нежный рот! Как был заманчив Донны вид! Затем ли стала мне мила, Чтоб смертью за любовь воздать?

Томленье и мечты полет Меня, безумца, веселит, А Донна пусть меня клянет, В глаза и за глаза бранит, — За мукой радость бы пришла, Лишь стоит Донне пожелать.

Я счастлив и среди невзгод, Разлука ль, встреча ль предстоит. Всё от нее: велит — и вот Уже я прост иль сановит, Речь холодна или тепла, Готов я ждать иль прочь бежать.

Увы! А ведь она могла Меня давно своим назвать! Да, Серкамон, хоть доля зла, Но долг твой — Донну прославлять.

БВЛ, с. 40–41

Джауфре Рюдель

* * *

Мне в пору долгих майских дней Мил щебет птиц издалека, Зато и мучает сильней Моя любовь издалека. И вот уже отрады нет, И дикой розы белый цвет, Как стужа зимняя, не мил.

Мне счастье, верю, царь царей Пошлет в любви издалека, Но тем моей душе больней В мечтах о ней — издалека! Ах, пилигримам бы вослед, Чтоб посох страннических лет Прекрасною замечен был!

Что счастья этого полней — Помчаться к ней издалека, Усесться рядом, потесней, Чтоб тут же, не издалека, Я в сладкой близости бесед — И друг далекий, и сосед — Прекрасной голос жадно пил!

Надежду в горести моей Дарит любовь издалека, Но грезу, сердце, не лелей — К ней поспешить издалека. Длинна дорога — целый свет, Не предсказать удач иль бед, Но будь как Бог определил!

Всей жизни счастье — только с ней, С любимою издалека. Прекраснее найти сумей Вблизи или издалека! Я бы, огнем любви согрет, В отрепья нищего одет, По царству сарацин бродил.

Молю, о тот, по воле чьей Живет любовь издалека, Пошли мне утолить скорей Мою любовь издалека. О, как мне мил мой сладкий бред: Светлицы, сада больше нет — Всё замок Донны заменил!

Слывет сильнейшей из страстей Моя любовь издалека, Да, наслаждений нет хмельней, Чем от любви издалека! Одно молчанье — мне в ответ, Святой мой строг, он дал завет, Чтоб безответно я любил.

Одно молчанье — мне в ответ. Будь проклят он за свой завет, Чтоб безответно я любил!

БВЛ, с. 47–48

Клара Андузская

* * *

Заботами наветчиков моих, Гонителей всей прелести земной, Гнев и тоска владеют нынче мной Взамен надежд и радостей былых. Жестокие и низкие созданья Вас отдалить успели от меня, И я томлюсь, в груди своей храня Боль смертных мук, огонь негодованья.

Но толков я не побоюсь людских. Моя любовь — вот гордый вызов мой. Вы жизнь моя, мне жизни нет иной, — Возможно ли, чтоб голос сердца стих? Кто хвалит вас, тому почета дань я Спешу воздать, превыше всех ценя. Зато вскиплю, зато невзвижу дня, Промолви кто словечко в порицанье.

Пусть тяжко мне, пускай удел мой лих, Но сердце чтит закон любви одной, — Поверьте же, я никакой ценой Не повторю другому слов таких. Есть у меня заветное желанье: Счастливого хочу дождаться дня, — Постылых ласк угрозу отстраня, Себя навек отдать вам в обладанье.

Вот, милый друг, и все мои писанья, Примите их, за краткость не браня: Любви тесна литых стихов броня, И под напев не подогнать рыданье.

БВЛ, с. 179

Бернарт де Вентадорн

Коль не от сердца песнь идет, Она не стоит ни гроша, А сердце песни не споет, Любви не зная совершенной. Мои кансоны вдохновенны — Любовью у меня горят И сердце, и уста, и взгляд.

Готов ручаться наперед: Не буду, пыл свой заглуша, Забыв, куда мечта зовет, Стремиться лишь к награде бренной! Любви взыскую неизменной, Любовь страданья укрепят, Я им, как наслажденью, рад.

Иной такое наплетет, Во всем любовь винить спеша! Знать, никогда ее высот Не достигал глупец презренный. Коль любят не самозабвенно, А ради ласки иль наград, То сами лжелюбви хотят.

Сказать ли правду вам? Так вот: Искательница барыша, Что наслажденья продает, — Уж та обманет непременно. Увы, вздыхаю откровенно, Мой суд пускай и грубоват, Во лжи меня не обвинят.

Любовь преграды все сметет, Коль у двоих — одна душа. Взаимностью любовь живет, Не может тут служить заменой Подарок самый драгоценный! Ведь глупо же искать услад У той, кому они претят!

С надеждой я гляжу вперед, Любовью нежной к той дыша, Кто чистою красой цветет, К той, благородной, ненадменной, Кем взят из участи смиренной, Чье совершенство, говорят, И короли повсюду чтят.

Ничто сильнее не влечет Меня, певца и голыша, Как ожиданье, что пошлет Она мне взгляд проникновенный. Жду этой радости священной, Но промедленья так томят, Как будто дни длинней стократ. Лишь у того стихи отменны, Кто тонким мастерством богат, Взыскует и любви отрад,

Бернарт и мастерством богат, Взыскует и любви отрад.

БВЛ, с. 51