Читать книгу "Кардинал Ришелье и становление Франции - Энтони Леви"

Ришелье, как обычно, сражался при помощи аргументов закона там, где это было возможно. Его разум, в этом, вероятно, следовавший за навыками церковной практики, оставался приверженным к скрупулезным формальным процедурам, даже когда на кону стояли жизни десятков тысяч людей. «Мемуары» свидетельствуют, что Ришелье придавал огромное значение удержанию Пиньероля, являвшегося залогом французского присутствия на Итальянском полуострове. Отчасти хитростью — благодаря двум сотням французских солдат, спрятанных в подвалах крепости в Пиньероле, — а отчасти благодаря посредничеству Мазарини, ему удалось в 1631 г. оставить Пиньероль за Францией, в ответ на возмущение Испании обвинив ее в том, что испанцы разорвали Монсонский договор, проведя свои войска через Вальтеллину. Он отправился защищать перевалы и вторгся в Лотарингию, чтобы вновь привести к покорности ее герцога.

Чтобы обезопасить французские границы, Ришелье получил согласие курфюрста Филиппа фон Зетерна, архиепископа Трирского, на размещение гарнизонов в крепостях Филиппсбурга и Эренбрейтштейна при слиянии Рейна, Заале и Мозеля, в то время находившихся в руках испанцев. Густав Адольф, радуясь возможности усугубить раздор между Францией и Испанией, послал войска, для того чтобы помочь прогнать испанцев, которые были выбиты из Трира в мае. Испанцы во второй раз взяли этот город, после чего французы осадили его 6 августа и получили обратно через две недели. Эренбрейтштейн пал 12 июня, хотя Филиппсбург держался еще два года. Таким образом, к середине 1632 г. военный конфликт между Францией и Испанией на Рейне уже разгорелся.

Ришелье пока еще удавалось избегать вступления в общеевропейскую войну, поскольку император и так уже разрывался на части, защищая свою территорию от Густава Адольфа, а Испания только что потеряла двадцать восемь кораблей из тридцати, готовых к отправке в Гавану, включая те, что были гружены слитками золота; это была уже третья такая потеря за десятилетие.[225] Испанцы не могли позволить себе вступить в открытую войну с Францией и ограничились организацией попытки убрать французов с берегов Рейна и поддержкой любых восстаний, которые вздумалось бы затеять Гастону Орлеанскому вместе с матерью, находившейся с ноября 1632 г. в Брюсселе. Они также пытались добиться отлучения Ришелье от церкви за то, что он стал инициатором союза с еретиками против католического князя. Вероятность того, что они могли бы преуспеть в этом, была бы ничтожной даже в том случае, если бы миротворец Урбан VIII не был в душе франкофилом.

Испанская инициатива была абсолютно лишена изящества, содержала грубую и невежественную критику самого папы и весьма охладила отношение Рима к Мадриду. Отец Жозеф все еще стремился смотреть на военную конфронтацию как на религиозное в основе своей дело, но Ришелье послал зятя отца Жозефа к Густаву Адольфу, для того чтобы оккупация Трира могла быть представлена как совместная победа, и к Максимилиану, чтобы представить это как защиту земель католических курфюрстов. Он также приостановил поток финансовых субсидий шведам и сделал Максимилиану небольшой денежный подарок, ступая по своему политическому канату с уверенностью опытного акробата.

Новость о гибели Густава Адольфа была встречена в Мадриде бурным ликованием, и Оливарес решил, что настало время начать сеять раздор внутри Франции: «Мы должны пожелать ей всех возможных зол».[226] После казни Монморанси Ришелье был болен, но все же вернулся из Бордо в Париж и написал 3 января 1633 г. длинный меморандум королю, доказывая необходимость продолжения своей политики. Если Габсбурги не нападут на Францию, необходимости в прямой французской интервенции нет, но продолжение войны в Германии необходимо.

Еще до смерти Густава Адольфа было известно, что Фериа, командующий испанскими войсками в Милане, собирает армию, чтобы пересечь Альпы и отправиться в поход против шведов в Баварии. В конечном итоге он получил приказ занять Рейнскую область. Только сомнения Изабеллы, правительницы Испанских Нидерландов, по поводу оказания финансовой помощи Гастону и Марии Медичи заставляли Оливареса медлить, но в апреле 1633 г. Оливарес велел Изабелле выплачивать Гастону 60 000 крон ежемесячно в течение шести месяцев на формирование войска, а в мае предоставить ему 6000 солдат в дополнение к 7000, которых обеспечит Валленштейн.[227] Естественно, Ришелье понимал, что угроза вторжения во Францию станет неизбежной, если, в придачу к этим 13 000 солдат и к тем, которых набрали Гастон и герцог Лотарингский, армия Фериа двинется на Рейн и окажется достаточно близко, для того чтобы соединиться с Гастоном.

В 1633 г. Ришелье удалось убедить шведов отвлечь войска герцога Лотарингского, напав на Эльзас. Они осадили Хагенау и нанесли поражение Карлу Лотарингскому у Пфаффенхофена, когда тот попытался помочь городу. Теперь Ришелье мог организовать новое вступление французских войск в Лотарингию. Нанси был осажден, и 20 сентября герцог Карл после долгих проволочек подписал в Шарме договор, составленный Ришелье. Его сестра Маргарита, которая теперь была женой Гастона, должна была быть отправлена к Людовику XIII в качестве заложницы, обеспечивающей хорошее политическое поведение своего сумасбродного брата Карла.

Однако Ришелье предпочел бы взять Нанси без осады, и Франсуа, брату Карла и Маргариты, кардиналу Лотарингскому и нерукоположенному епископу Туля, было позволено пройти через кольцо французских войск для переговоров с Ришелье от имени герцога. Переодетая в мужское платье, Маргарита прошла через французские позиции вместе с сопровождавшей ее брата свитой; в лесу между французской линией укреплений и ставкой Людовика XIII ее уже поджидали три всадника и свежая лошадь, тайно вывезшие ее в Тионвиль. Там она переоделась и под видом служанки юного аристократа добралась до Брюсселя. Вперед были посланы курьеры, чтобы попросить у Изабеллы убежища для Маргариты и предупредить о ее скором прибытии Пюилорена, близкого приятеля Гастона. Изабелла выехала из города, чтобы встретить ее, и, усадив в свою карету, повезла знакомиться с новой свекровью, Марией Медичи, после чего предоставила в распоряжение Маргариты апартаменты своего бывшего мужа.

Ришелье и в дальнейшем будут морочить голову с помощью фарса с переодеваниями и тщательным соблюдением всех юридических процедур. Карл отречется от герцогства Лотарингского в пользу своего брата Франсуа, которого Людовик XIII как феодальный сюзерен герцогства Бар, составляющего часть Лотарингии, откажется признать. Бар в свое время перешел по наследству к Николь, жене и кузине Карла, и ее незамужней сестре Клод, естественно приходящейся кузиной и Франсуа. Под предлогом защиты их интересов Ришелье решит не отдавать Нанси. Добавив его к знаменитым крепостям Вердена, Меца и Туля, он смог бы укрепить северо-восточные рубежи Франции. Франсуа, однако, тайно вывез Николь и Клод в Люкевиль, где Ришелье приказал французу де Ла Форсу захватить всех троих.