Читать книгу "Дочь стеклодува - Петра Дурст-Беннинг"

– Я так волнуюсь! Чего доброго, буду рисовать сегодня зигзаги вместо цветочных лепестков.

– Смотри, не подавай виду! Не то Томас снова примется тебя расспрашивать. Ему ведь не нравится, что я справляюсь без него, – отозвалась Рут, наливая себе еще одну чашку кофе.

– Ему совершенно ни к чему знать, что мы задумали.

«Рут Штайнманн на полу», – вспомнились ей его злые слова. Молодой женщине не терпелось увидеть его недоуменное лицо, когда они наконец-то получат первый заказ. Она с наслаждением сделала первый глоток бодрящего эликсира.

– Тут ты права, – согласилась Мари. – Вероятно, это лишь мечты.

Но лицо у нее раскраснелось от волнения, а глаза сияли надеждой.

Время в тот день тянулось слишком медленно, как для Рут, проявлявшей нетерпение даже с Вандой, так и для Мари, работавшей в мастерской у Хаймеров. Она постоянно думала об Иоганне и о том, как продвигаются у нее дела. Сколько контор ей придется обойти, прежде чем она найдет скупщика, которому понравятся шары Мари? А вдруг они вообще не захотят покупать что-либо у женщины? Когда наступил вечер и кроваво-красный шар солнца закатился за горизонт, они стали задаваться вопросом: когда же ждать возвращения Иоганны? Можно ли считать хорошим признаком то, что она до сих пор не вернулась домой?

Петер, присоединившийся к ним после завершения рабочего дня, тоже нервничал и даже предложил пойти встречать Иоганну на вокзал, однако Рут и Мари отговорили его. А если кто-то из соседей увидит, что они втроем ждут Иоганну? Начнут любопытствовать, расспрашивать… В конце концов Петер принялся расхаживать по комнате, словно стражник на часах. Рут и Мари решили оставить его в покое.

Было восемь часов вечера, когда они наконец услышали его слова:

– Она идет!

Все тут же бросились на улицу.

Иоганна была белее мела. Она не махала им рукой, не улыбалась, не показывала бумажку с заказом. Ее лицо и осанка говорили лишь об одном: ничего не вышло.

Никто не осмеливался даже поглядеть на других. Все стояли неподвижно, словно ноги их прилипли к земле, и наблюдали, как медленно приближается к ним Иоганна. Соседи, проходившие мимо, удивленно косились на них.

– Иоганна, что с тобой? Ты словно призрака увидала! – наконец воскликнула Рут.

Опустив плечи, Иоганна обогнула их и вошла в дом. В том месте, где по спине бежал пот, ее платье прилипло к спине. Девушка села за стол.

– Примерно так я себя и чувствую. – Голос ее звучал глухо, как у старухи, взгляд рассеянно блуждал по комнате.

Жара! Или в Зоннеберге вернулись воспоминания об изнасиловании? Может быть, Иоганна просто не выдержала?

Рут и Петер с тревогой переглянулись. Мари поставила перед сестрой стакан воды.

Петер присел рядом с ней на скамью и обнял за плечи, словно защищая.

– Теперь все будет хорошо. Ты дома, с нами. – Он придвинул к ней стакан.

Все молчали, не зная, что сказать. В комнате было так тихо, что слышалось, как вода булькает в горле Иоганны.

– Я побывала у всех скупщиков, зашла к каждому, понимаете? Никто меня даже не выслушал, – наконец начала свой рассказ девушка. По щекам ее хлынули слезы. – Как будто я прокаженная и одновременно несу чуму. Однако случилось кое-что похуже.

Все переглянулись.

В душе у Рут нарастало глухое чувство разочарования, у нее даже заболел живот.

– О чем ты говоришь, ради всего святого? – осторожно встряхнул ее Петер. – Этот Вулворт приехал раньше, чем планировалось? Почему ни у кого не нашлось для тебя времени?

Иоганна только головой покачала.

– Сначала я не понимала, что происходит, – сквозь слезы ответила она. – После первой резкой отповеди я подумала: просто у него плохой день, нужно пойти к кому-нибудь другому! Когда второй скупщик окинул меня взглядом с головы до ног и заявил, что у него нет для меня времени, я все еще ничего не заподозрила. Но потом… – Она закрыла лицо руками. – Никогда в жизни я не чувствовала себя так ужасно. То есть… кроме того дня… Но теперь… – Девушка разрыдалась.

Все беспомощно ждали, пока она расскажет что-то еще.

– Если бы женщина… из парфюмерного… не просветила меня, когда я настояла на этом, я до сих пор не знала бы, в чем дело, – сдавленным голосом произнесла Иоганна.

Разочарование Рут постепенно перерастало в гнев:

– И что же случилось? Может быть, ты будешь так любезна и просветишь нас?

Мари тут же пнула ее под столом.

– Штробель рассказал всему городу, что я его обокрала и за это он выгнал меня. – Иоганна побледнела. – Теперь все меня считают воровкой. Вот что случилось! – Ее истерический смех нарушил воцарившуюся в комнате тишину. – Зоннеберг покончил со мной. Раз и навсегда. Там со мной даже собаки костями не поделятся.

13

Потрясение Иоганны оказалось еще сильнее, чем после изнасилования, которое можно было объяснить тем, что Штробель сошел с ума, был не в себе. Он надругался над ней, лишил невинности, избил до крови. Она понимала, что чудом осталась цела. Но теперь его клевета ранила душу девушки: ее, Иоганну Штайнманн, дочь Йооста, лишили достоинства. Самое главное, что они унаследовали от Йооста, было уничтожено одним махом. Когда эта история дойдет до Лауши, было только вопросом времени. Возможно, это уже произошло? Может быть, люди давным-давно шепчутся у нее за спиной?

Дни напролет девушка проводила в душной спальне. Снаружи воздух трепетал от жары, а она никого не хотела видеть, ни с кем не хотела говорить. Ничто не могло ей помочь, не было утешения, не было добрых советов.

В какой-то момент в ее душу закралось еще более страшное подозрение: быть может, из-за этого Рут ушла от Томаса? Быть может, он назвал ее воровкой, а Рут защищала ее? И поэтому Рут не стала рассказывать, почему сбежала от него среди ночи?

Иоганна размышляла и злилась. Снова и снова переживала каждый миг унижения, испытанного в Зоннеберге, затем сворачивалась клубочком и лежала неподвижно несколько часов.

– Я так больше не могу! Она не показывается уже не первый день. Стоит мне заглянуть в комнату, как она отворачивается к стене. И приходится мне, как дуре, уходить! – Возмущенная Рут бегала из угла в угол по кухне. – Сколько так может продолжаться? Возможно, этот Вулворт уже в городе, а у нас до сих пор нет скупщика для твоих шаров!

– Хватит уже об этом говорить. Встань на минутку на ее место. Иоганна поступает так вовсе не ради того, чтобы позлить тебя!

Мари почувствовала, что очень устала. Она весь день разрисовывала эмаль и никак не могла отделаться от едкого запаха краски. Кроме того, у нее ужасно болела голова.

Она ушла в мастерскую, села за рабочее место Йооста. Сколько времени прошло с тех пор, как она могла провести там спокойный вечер?