Читать книгу "Дарители. Дар огня - Екатерина Соболь"

– Беги туда. Беги, как ветер.

Мальчик без звука развернулся и помчался туда, где выход еще не был перекрыт, а Генри перевел дыхание, расцепил руки и пошел к волку. Сейчас ему было смешно, что еще вчера эти твари его так пугали: за последние сутки он много нового узнал о страхе. Генри остановился в шаге от волка, тот припал к земле, готовясь к прыжку, и Генри навис над ним, глядя прямо в глаза.

– Уйди с дороги, – тихо, внятно произнес он.

Секунду Генри думал, что не это подействовало, а потом волк попятился, будто почуяв более сильного зверя, поджал хвост и огненным сполохом влетел в ближайший дом. В стене осталась обугленная дыра.

Генри выпрямился и улыбнулся торжествующей, злой улыбкой. Она растягивала губы против воли, неправильная, чужая, ему захотелось ударить самого себя по лицу, чтобы стереть ее, но вместо этого он бросился по улице в противоположную от волка сторону.

Он влетел в самый богатый на вид дом, промчался по комнатам, вертя головой, – все простое, неловкое, уродливое. Генри застонал от разочарования. А потом в одной из комнат нашел то, что искал.

На полке стоял предмет невероятной красоты, явно старый, вроде тех, что были в Доме всех вещей: круг с двумя железными палочками, и на круге мелкими блестящими камнями выложены цифры от одного до двенадцати. Зачем эта штука нужна, Генри понятия не имел, да это было и не важно. Он облизнул пересохшие губы, осторожно прижал пальцы к предмету – и тихо засмеялся. Олдус был прав: он не просто сжигает все подряд. Предмет побледнел, будто рука Генри вытянула из него краски, а уже потом сгорел, оставив на пальцах приятное щекочущее чувство.

В предметах, сделанных людьми с даром, всегда есть волшебство – так сказал Тис.

Памятник Сиварду тот мастер сделал, уже потеряв дар, – волшебства в нем не было ни капли.

Прикасаясь к вещам, сделанным до потери Сердца, Генри сначала забирает их волшебство, а уже потом уничтожает. И значит, он может…

Додумать до конца Генри не успел: крыша провалилась, и обугленные доски посыпались вниз. Он успел метнуться к двери, вылетел на улицу и понял: слишком поздно. Огненные звери носились по крышам ближайших домов, огонь был повсюду. Генри наугад бросился в один из переулков, но там было уже не пройти. Помчался в другой – то же самое.

Испугаться по-настоящему Генри не успел: решение вспыхнуло в голове, как свет.

– Огонь в этих тварях – такой же, как во мне. Я смогу его обойти, – пробормотал он, обращаясь к теплу, распиравшему грудь. – Выведешь меня из города – обсудим то, что ты хочешь.

И он закрыл глаза.

Когда Генри пришел в себя, он сидел на высоком, покрытом редкими деревьями холме, – целый и невредимый, только одежда кое-где обуглилась. У подножия холма полыхал город, а вокруг этого озера пламени шевелилось что-то, сверху похожее на колонию муравьев. Люди в черных доспехах шли на юг, заполоняли долину. Их было так много, что у Генри внутри все сжалось.

– Я кое-что понял, – тускло проговорил он, сгорбившись и уронив руки между колен. – Тот звон в ушах, который я всю жизнь чувствовал за пару секунд до того, как появится опасность. Это был ты. Ты спасал меня.

Огонь мягко заворочался в груди. Он не спорил, да Генри и так знал, что прав.

– Мы не враги. Ты такая же часть меня, как руки или ноги. И никто мне не поможет, кроме тебя. Но то, что сегодня было с этой женщиной… Я так не хочу. Я не смогу закончить поход, шарахаясь от каждого человека. – Генри с силой прикусил губу, не отводя взгляда от полыхающего города, чтобы не передумать. – Давай заключим сделку. Если ты дашь мне вспомнить карту, если не будешь мешать мне, пока поход не закончится… Когда я верну Сердце, сделаю все, что ты хочешь. Все что угодно.

Огонь приятно окатил его теплом: он был согласен, и в голове вдруг стало свободно и спокойно впервые за два дня. Генри попытался вспомнить карту – она возникла в памяти ясно, подробно, будто он только что смотрел на нее. Отсюда ему нужно строго на юг. Войска Освальда шли туда же, перекрывая ему путь, но если он поторопится, то сможет обойти их по дуге через холмы. Генри выпрямился во весь рост и начал спускаться в прогалину между холмами, стараясь не думать о том, что он только что сделал. Если он и вправду достанет Сердце, свою часть сделки исполнять не придется. Огонь и так исчезнет, а у него появится хороший дар, как у всех.

А пока что надо просто довести дело до конца.

Сквозь редкие прорехи в тучах виднелось блекло-голубое небо, воздух будто оживал после зимы, хотелось просто стоять и дышать, но Генри не останавливался ни на минуту, мчался с холма на холм, четко держа направление на юг. Постепенно влажная от стаявшего снега почва сменилась каменистой, твердой землей. Холмы превращались в ущелья, лес редел, потом вокруг и вовсе перестали попадаться деревья – только колючий, рвущий одежду кустарник с красными ягодами. Увидев впереди дым, Генри подумал было, что войска Освальда как-то опередили его, но тут же сообразил: дым светлый, обычный, от каминов и очагов.

Впереди, в просторной, защищенной от ветров расселине, была деревня.

Генри взобрался на скалистый выступ и поглядел вниз: войска уже вошли в предгорья и направлялись прямо сюда. Как Генри ни мчался, сильно оторваться не удалось. Но теперь они хотя бы были позади него, а не впереди, да и деревня ненадолго их задержит – наверняка они не упустят возможность пополнить ряды.

Он помнил эту деревню по карте, там даже было название – Броуди. Отсюда уже совсем недалеко до места, где горел огонек четвертого испытания, и быстрее всего он туда доберется, если пройдет деревню насквозь, вместо того чтобы обходить по скалам. Генри легко сбежал вниз и быстрым шагом вошел в деревню. Наверняка жители уже сбежали: трудно было не почувствовать запах дыма, который нес ветер с севера, от сожженного города. На улицах и правда было пустынно, никто не носился, теряя вещи, но откуда-то несся смутный гул множества голосов, и Генри, стараясь не думать о том, как мало у него времени, помчался туда.

К счастью, в такой маленькой деревушке дорогу найти было легко. Люди предсказуемо оказались на площади – они теснились там, гудя, как пчелиный рой, а посередине, забравшись на что-то вроде широкого деревянного ящика, стоял человек с густыми бровями и красным шарфом на шее.

– …И как только они войдут, сразу поднимайте руки, ясно? – бодро говорил он, потряхивая в воздухе кулаком. – Уверен, нас потом отпустят. Это все какое-то недоразумение, и оно быстро разрешится. А пока что я как старейшина велю всем не прятаться и жизнью не рисковать. Ничего страшного не происходит, уверяю вас. Ведь если бы происходило, король, наверное, прислал бы кого-нибудь спасти нас! А раз не присылает, значит, все в порядке, и это просто…

Тут Генри не выдержал. Речь человека привела его в такую ярость, что в глазах потемнело, и это была не ярость огня – его собственная. Растолкав всех на своем пути, он вскочил на ящик и угрожающе ткнул пальцем в сторону человека с густыми бровями.