Читать книгу "Хранители скрытых путей. Багровое небо - Джоэл Розенберг"

Но хотя враг падал один за другим и в воздухе стояло предсмертное зловоние волков, грохотал гром и раздавались крики раненых, на поляне возникали все новые и новые Сыны, которые поднимались по склону холма, чтобы вступить в бой.

Возможно, эта масса оборотней похоронит под собой даже Фрейю.

Зачем? Какой во всем этом смысл? Зачем Сынам Торсены, Фрейя и Арни… зачем?

Сквозь шум сражения откуда-то слева донесся вполне человеческий стон, и Йен принялся пинать, кромсать и рубить, прокладывая себе дорогу сначала к крыльцу, а потом на крыльцо, где Арни прижали к стене четверо здоровенных тварей, которые щелкали зубами и уворачивались, когда он размахивал молотом.

С левой руки Арни сорвали латную рукавицу; окровавленная, она бессильно висела. Все, что Арни мог сделать, это не дать Сынам подойти ближе. Если он метнет сейчас Мьёлльнир, на него прыгнет по меньшей мере один волк.

Йен отшвырнул ногой ближайшего Сына и вонзил «Покорителя великанов» в шею другого. Корчась и завывая от боли, Сын отпрянул, едва не вырвав меч из руки Йена. Он еле успел вытащить клинок из тела врага, но на Арни прыгнул еще одни волк, и хотя один-единственный удар Мьёлльнира превратил его грудь в мешанину крови и костей, сзади подбегали все новые и новые Сыны…

— А ну уйди от него! — крикнул Йен. Кольцо Харбарда больно сжало его палец.

Сын остановился и попятился, спрятав хвост между ногами, поскуливая от боли и страха.

Йен расстегнул тарнкаппе и накинул плащ на плечи Арни. С легким мерцанием тот исчез.

— Извини, малыш, — раздался в воздухе слабый шепот. — Я говорил тебе, что не особо гожусь в дело.

— Слушайте меня! — произнес Йен, возвысив голос. — Бойтесь меня!

Кольцо Харбарда сдавило его палец как тиски, но вой и ворчание постепенно стихли.

— Я — Йен Серебряный Камень, друг Фрейи и Громовержца. Бойтесь меня, о Сыны Фенрира!

Волки подняли скулеж, и свора, висевшая на Фрейе, отпрянула назад. Вокруг покрытой кровью богини на земле валялись тела, но с нее сорвали шлем и часть доспеха. На боку чешуйчатая броня была продрана от бедра до лодыжки, и серебристые лохмотья свисали с бедра, обнажив кровоточащую ногу.

Все глаза были прикованы к Йену. Удерживая Сынов силой воли, Йен убрал в ножны «Покорителя великанов» и поднял руки.

— Бойтесь меня! — снова возгласил он, шагнув вперед, на волков. Кажется, он сказал то, что надо.

Сыны раздались в стороны, как Красное морг перед Моисеем, кое-кто из них с почти смехотворной неловкостью пятился по телам и обрубкам, сплошь усеявшим поляну. Йен и забыл, что часть Сынов — волки-оборотни, а часть — люди-оборотни и что люди-оборотни, со смертью теряя способность оборачиваться, снова приобретали человеческий облик — вне зависимости от того, в каком обличье их настигла смерть.

Йену вспомнились картины Иеронима Босха: в неровном свете мерцающих факелов трупы и части тел волков в и людей усеяли всю вершину холма, белые кости торчали из зловонной мешанины как обломки раковин из песка на пляже. Почти у самых его ног лежала на земле голова женщины с длинными темными волосами; мертвые, забитые грязью глаза смотрели вверх, на него. Половина Сынов в посмертии становилась людьми; лучше бы все они оставались волками.

Самый здоровенный Сын, тот самый, с рваным ухом, один остался стоять на пути Йена: он скулил, показывая клыки.

— Бойся меня, — сказал Йен.

Тот и боялся, от страха обмочив себе задние лапы, но стоял неподвижно, рыча и тяжело дыша.

— Я Йен Серебряный Камень, — продолжал Йен, — убийца Сынов. Всякий Сын, что осмелится приблизиться ко мне, умирает. — Йен понизил голос. — И ты, пес, уже умираешь. Ты не можешь вздохнуть…

Рычание и сопение прекратились.

— …твои задние ноги как вата…

Сын осел на землю, и Йен двинулся налево, к Фрейе.

Сын поднял голову, блеснув оскаленными зубами. Он пытался рычать, но, поскольку он поверил Йену, что не может дышать, ему оставалось лишь щелкнуть зубами.

— …и твое сердце перестает…

— Нет! — Голос Валина перекрыл волчий скулеж. — Довольно, прошу тебя, перестань. — Валин стоял на крыльце, подняв руку. — Ты победил; ты убил множество Сынов и отпугнул остальных. Прошу тебя, оставь этого в живых. Незачем больше убивать. — Цверг спустился с крыльца, прищелкнув языком. — Пожалуйста, Йен.

Йен почувствовал приближение Фрейи.

— Как пожелаешь, мой Серебряный Камень. Не вижу в том вреда. — Богиня тяжело оперлась о его плечо. — Сейчас.

Йен посмотрел на Сына.

— Ты сможешь дышать, и ноги тебя послушаются — но только если ты побежишь прочь от меня. Так что беги… Все вы бегите отсюда, пока можете. А ну кыш!

Целые и невредимые Сыны бросились в разные стороны, раненые захромали следом. Валин кивнул:

— Спасибо тебе, Йен.

И тут до Йена дошло: цверг говорил не на своем языке и не на берсмале, а на английском, и всякое подобострастие его покинуло.

— Весьма ловко проделано, Братец Лис, — сказала Фрейя. — Мне даже в голову не приходило.

Валин хихикнул.

— А должно было прийти. Я так надеялся, что ты одолжишь Йену один из самоцветов. Ведь он хотел как лучше… — Его губы изогнулись в улыбке. — Конечно, ты хранишь их — или один из них? — где-то неподалеку. Я бы поискал здесь, но, думаю, это не самое безопасное из занятий, не так ли?

— Совершенно безопасное, — ответила Фрейя с холодной неприязненной улыбкой. — Ступай поищи. Может, даже найдешь. Не думаю, что мы в силах помешать тебе. Нет, Арни, не надо! Я понятия не имею, что произойдет, если ты швырнешь в него Мьёлльнир, но он сам уж об этом подумал.

— С другой стороны, вполне возможно, — произнес Валин, — что я обманываю вас и не могу отразить удар Мьёлльнира точно так же, как не могу отрастить крылья и улететь.

Наклонившись над телом мертвого Сына, он прищелкнул языком.

— Ты мог отрастить крылья и улететь, — сказала Фрейя. — Из всех асов ты лучше всех умел оборачиваться.

Валин — то есть Локи — фыркнул:

— Лучше всех? Я был, конечно, самым одаренным оборотнем. Самым сведущим. Но никак не самым лучшим. Хоть раз мне была от этого польза?

— Держись-ка подальше, — сказал Арни Сельмо, вешая через левую руку Йена тарнкаппе и поворачиваясь лицом к Локи. В правой руке он все еще сжимал Мьёлльнир. Тяжелый боевой молот легонько покачивался в его руке, словно весил столько же, сколько пестик фармацевта.

Двигаясь — впервые — как старуха, Фрейя медленно убрала меч в ножны.

— Не надо сражений, Арнольд, — сказала богиня. — Пока все кончено. — Она с восхищением кивнула Локи. — Весьма ловко проделано… Значит, за всем этим стоял ты?