Читать книгу "Поцелуй воина - Кэрри Лофти"

Его мысли перенеслись в маленькую комнату, где Ада все еще сидела с Габриэлем. Она страдала. Они оба страдали. В сравнении с их жертвами собственные неприятности казались Джейкобу незначительными. Впрочем, по крайней мере он понял правду раньше, чем стало слишком поздно. Ада была права; свитки указывали на Пачеко. Джейкоб сам устроил эту ловушку, позволив королю пойти в толпу, позволив всем поверить, что Габриэля арестуют.

Да, его план сработал – но какой ценой? Он чуть не погубил две невинные жизни.

– Я... я сделал так мало.

– Глупости, – заявила графиня, улыбаясь. – У меня на службе ты делал все, что я только могла попросить. И король Альфонсо согласен со мной.

– О?

– Тебя наградили поместьем на севере.

Джейкоб изумленно открыл рот. Хорошие манеры требовали, чтобы он спрятал свое удивление, но он не мог найти на это сил.

– Вы серьезно, миледи? Мое поместье?

Ее улыбка перешла в мягкий смех.

– Твое собственное. И ты будешь использовать моих людей, пока не устроишься. Некоторым не нравится идея награждать придворных-евреев землями, но я не могу назвать причин, по которым ты не заслуживаешь этого. И моей благодарности.

Джейкоб сглотнул комок, подступивший к горлу.

– Я... миледи, я...

– Я знаю, Джейкоб.

Она взяла его за руку и сжала. Ее улыбка внезапно померкла.

– Что случилось? – спросил он.

– Его величество предложил другое вознаграждение: место его телохранителя. Он ценит твои умения и проницательность, и хотел бы, чтобы ты был с ним при дворе. Это великолепная возможность.

Джейкоб нахмурился.

– Вы отсылаете меня?

– Это не мой выбор, – произнесла она дрожащим голосом. – Правду говоря, я надеялась, что ты сможешь остаться у меня на службе. Мои доверенные советники убиты. Те, что остались, больше преданы моему покойному мужу, чем мне. – Да, она выглядела молодой и сильной, но такой усталой. Ее медовые глаза не отрываясь смотрели в его лицо. – И да, его величество просил тебя об этом, Джейкоб бен Ашер. Ты откажешь ему?

Джейкоб всегда хотел быть воином, человеком, уважаемым отважными и опытными бойцами. Теперь ему представился такой случай, служить при дворе самого могущественного короля в Иберии. Но ему придется оставить службу у графини...

– А как же вы? – спросил он.

– Я буду жить как обычно, только теперь у меня будет Бланка. Она составит мне компанию.

Она тихонько вздохнула и заставила себя улыбнуться.

Королю Ал ьфонсо он никогда не будет нужен. Не настолько.

Печально усмехнувшись, Джейкоб покачал головой. Наверное, он никогда не научится. Все эти годы с Адой должны были стать для него суровым уроком, что не стоит хотеть того, чего никогда не может быть. И все же, видя нерешительную отвагу доньи Вальдедроны, напряженные плечи и нервные пальцы, Джейкоб принял решение – такое безрассудное, какого никогда не принимала даже Ада.

– Для меня было бы честью служить нашему королю, миледи, – негромко произнес он. – Однако я подчинюсь его призыву, только если его просьба станет приказом. Мое место с вами.

Ее лицо озарилось надеждой.

– Ты останешься?

– Так долго, как вам потребуется, миледи.

Донья Вальдедрона глубоко вздохнула. Вся она как будто просветлела, словно его обещание превратило ее тяжелую ношу во что-то легкое, как паутинка.

– Ну а теперь, – сказала она, изящно сплетая пальцы на коленях, – как там Ада и ее пациент?

Джейкоб нежился в лучах ее сияющего счастья и понимал, что пропал.

– Ее отец обучил дочерей фармакологии, – ответил он. – Вы знали об этом? Много лет назад, еще дома, в Англии. Сейчас, когда Габриэль наконец-то поправляется, уверен, Ада пропишет ему постельный режим.

Она подняла темную бровь. Ее губы дрогнули.

– Постельный режим?

– Да, миледи. Очень надолго.

Ада очнулась от дремоты и обнаружила, что Габриэль смотрит на нее. Наконец, после трех недель, он пошел на поправку, но она все еще волновалась. Его кожа оставалась болезненного цвета, а скулы выпирали на похудевшем лице, но его сила продолжала удивлять ее.

Ужасная рана от меча больше не угрожала его жизни. Эти темные-темные глаза сияли жизнью.

Дневной свет почти померк. Тени перемежались с оранжевыми полосами солнца, рисуя затейливый узор на кровати. Под шерстяным одеялом на Габриэле не было никакой одежды. Она мыла, ухаживала и плакала над его недвижным телом, молясь, как никогда в жизни не молилась, о милосердии. Страшная, с рваными краями дыра под его ребрами горела красным, словно изуродованный алтарь, а шрамы на его спине все еще доводили ее до слез.

Но теперь все стало по-другому. Он очнулся, выздоравливая. И он принадлежал ей. Горячее и яростное желание охватило ее.

Им еще предстоит поговорить о брачных клятвах и о будущем. Сейчас ей снова пришлось подавить в себе страх. Ее желание было таким сильным и неоспоримым, как никогда раньше, еще более мощным из-за опасности, которую они пережили, и смелых обещаний, которые они давали. Она должна была знать, чего он хочет.

Выпрямившись в кресле, она откинула короткие волосы со лба, они немного отросли, ровно подстриженные настоящими ножницами. Она взглянула на Габриэля и увидела, что он улыбается.

– Ты заведешь новую моду, – сказал он.

– Вряд ли. Я скорее предостерегающий пример.

– Кастильцы гордятся хорошим скандалом. Это их выделяет.

Она присоединилась к нему, присев на край кровати. По спине пробежала боль.

– Тебе не следует спать в этом кресле, – сказал он. – Твоя собственная рана еще не зажила окончательно.

– Они предлагали мне опиум. Ты знал это?

Его лицо помрачнело.

– Предлагали?

– А я отказалась.

– Ада, – тихо произнес он, в глазах его светился триумф, – ты сделала это сама.

Тепло медленно разлилось в ее груди. Она сделала это. Она знала, что искушение всегда будет преследовать ее, но время бездумного потворства своей слабости прошло. Знание этого и гордая преданность Габриэля излечили последнюю из ее темных ран, невидимых ран, которые так долго терзали ее. Будущее, непохожее на все, о чем она когда-либо осмеливалась мечтать, открывалось перед ней, маня их обоих.

– А потом я позвала Джейкоба, ну просто чтобы быть в безопасности, – добавила она. – Нельзя быть самонадеянной. Он чуть не влепил доктору затрещину.

Габриэль кивнул, лицо его все еще выражало невероятное удивление.

Ее влекло к нему, она провела кончиками пальцев по его рукам, лаская темные волоски, покрывающие кожу. Рана, где она порезала его руку целую жизнь назад, превратилась в тонкий розовый шрам.