Читать книгу "Пираты XXI века. Операция `Копье` - Антон Первушин"

Командир экипажа самолёта ДРЛО Е-2С «Хоукай», под прикрытием «томкэтов» барражирующего на высоте в двадцать пять тысяч футов от поверхности океана, внимательно следил за продвижением пары «жук-том» в направлении к русскому авианосцу. Радар APS-125 производства компании «Дженерал электрик», находящийся в дискообразном надфюзеляжном обтекателе, позволял «высвечивать» район радиусом от ста пятидесяти до четырёхсот морских миль, контролируя 250 воздушных объектов одновременно и выдавая целеуказание тридцати своим перехватчикам. Сейчас воздушная обстановка была намного «прозрачнее», но командир экипажа не расслаблялся.

На своём контрольном дисплее он видел, как корабли боевого охранения меняют своё местоположение относительно ядра группировки. Они выстраивались в классический ордер[99]противовоздушной обороны, а это наставляло ход мыслей на вполне определённый лад.

– Пустынник, здесь Ястреб-один, – обратился он к Санчесу по каналу спецсвязи.

– Слушаю, Ястреб-один, – откликнулся кэптен.

– Вы входите в зону радиолокационной видимости.

– О’кей, Ястреб-один! Спасибо за информацию.

– Парни, подбросьте им перчика в борщ! – со смехом посоветовал второй пилот «хоукая».

– Постараемся, Ястреб-один.

* * *

Когда до русского авианосца оставалось чуть больше восьмидесяти миль, станция предупреждения о радиолокационном облучении «Магнавокс AN/ALR-50» передала в бортовой компьютер «хорнета» информацию о мощном источнике радиолокационного излучения, появившемся прямо по курсу. 16-разрядный процессор обработал информацию и отправил её дальше – на многофункциональный индикатор и в систему звукового оповещения. Заслышав сигнал, Санчес внутренне напрягся. Когда-то на него подобные спецэффекты не производили заметного впечатления, но с тех пор много воды утекло, а главное – он слишком хорошо помнил, что такое ночь посреди иракской пустыни.

– База, здесь Пустынник, – вызвал кэптен боевой информационный центр группировки. – Мы вступили в радиолокационный контакт с противником.

– Принято, Пустынник. Продолжайте выполнение задания.

Стало уже совсем светло, видимость была отличная, и, чуть наклонив нос штурмовика, Санчес получил возможность полюбоваться на русский авианосец, кажущийся отсюда маленькой утлой лодочкой на фоне безбрежного океана.

– Пустынник, здесь База. Противник вызывает вас на частоте два-один-восемь-два. Побеседуйте с ним. Но, ради Бога, не выдавайте наших секретов!

«Веселятся, – подумал кэптен с каким-то тёмным ожесточением. – Сидят у себя там, под кондиционерами, кофе попивают – отчего же не веселиться?»

Разумом Майкл, конечно, понимал, что несправедлив: в БИЦе сейчас не до веселья, а что касается отдельных шуточек, то это – нормальная разрядка, попытка хоть немного ослабить прессинг огромной ответственности, возложенной на офицеров штаба в этой нетривиальной ситуации.

Помедлив, Санчес всё же протянул руку и настроил радиоприёмное устройство самолёта на частоту 2182 килогерца, используемую на флотах всех стран для передачи голосовых сообщений особой важности или информации, связанной с вопросами безопасности. Кроме того, согласно международным соглашениям, на этой волне каждые полчаса выделялось по три минуты под сигналы бедствия, однако Майклу ни разу не довелось услышать в эфире ни «мэйдэй», ни «дэлта эко», и он считал, что хоть в этом ему повезло.

Стоило Санчесу выйти на «особо важную» частоту, как он услышал хрипловатый мужской голос, говоривший по-английски с сильным акцентом:

– Истребитель, вас вызывает командный пункт связи авианесущего крейсера «Варяг». Сообщите вашу принадлежность, ваш номер и выполняемые задачи. Ответьте, истребитель.

– Слышу вас, «Варяг», – сказал Майкл, и ларингофоны, закреплённые у него на гортани, преобразовав слова в электрические импульсы, отослали их радиопереговорному устройству, которое в свою очередь передало ответ в эфир.

– Немедленно сообщите вашу принадлежность, ваш бортовой номер и выполняемые задачи.

Санчес переключился на канал специальной связи:

– База, здесь Пустынник. Они запрашивают принадлежность, бортовой номер и выполняемые задачи. Что мне нужно отвечать?

– Отвечайте правду, – разрешил контр-адмирал Эллисон.

– Слушаюсь, сэр, – Майкл вернулся на аварийную волну. – «Варяг», на связи с вами находится кэптен Майкл Санчес, мой бортовой номер – один-ноль-ноль. Я командир третьего авиакрыла Атлантического флота США, приписанного к авианосцу «Джон Ф.Кеннеди». Совершаю разведывательный полёт в районе дислокации авианосного ударного соединения Атлантического флота. Прошу не мешать мне в выполнении задания.

На «Варяге» посовещались.

– Бортовой номер один-ноль-ноль, – вновь послышался хрипловатый голос, – мы не будем препятствовать вашей миссии, если вы покинете зону в пределах пятидесяти миль от крейсера.

Санчес прищурился. Эти русские явно зарываются. В Майкле вдруг пробудилось некое чувство, похожее на боевой задор, но он тут же подавил его, вспомнив, кто он и где он.

– Вы забываете, «Варяг», что здесь нейтральные воды. Мы имеем право летать, куда захотим и когда захотим. Советую не вмешиваться, если вы не хотите неприятностей.

– В таком случае, борт один-ноль-ноль, мы будем вынуждены открыть предупредительный огонь.

Русский авианосец был уже совсем рядом. Майкл хорошо различал надстройку и даже антенны радиолокаторов, однако длинная вытянутая палуба «Варяга» казалась совершенно пустой.

Санчес снова поменял частоту:

– База, здесь Пустынник. Русские требуют, чтобы я покинул пятидесятимильную зону. В ином случае грозятся применить оружие.

– Выполняйте их требование, Пустынник, – распорядился Эллисон. – Свою задачу вы уже выполнили.

Так это и было в действительности. С одной стороны, командование группировки показало русским, что оно заметило их присутствие и готово к отражению внезапной атаки. С другой – пролёт пары «хорнет»-«томкэт» спровоцировал инициацию систем противовоздушной обороны русского авианосца, и теперь пост радиоэлектронной разведки «Джона Ф.Кеннеди» располагал самой подробной информацией о диапазонах частот, на которых работают локаторы «Варяга», о мощности станций, частоте повторения импульсов и других параметрах, характеризующих корабельные РЛС. В качестве эталона полученные данные можно было заложить в память головок самонаведения противорадиолокационных ракет HARM AGM-88. Кроме того, специалисты из дивизиона радиоэлектронной борьбы получили уникальный материал для анализа и выработки соответствующих инструкций для операторов средств РЭБ, имеющихся на кораблях группировки и самолётах авиакрыла. Со стороны русских это был настоящий подарок, и боевые части американской ударной группировки собирались использовать его на полную катушку.