Читать книгу "Тандем - Константин Ковальский"

Юлий глубоко вздохнул и выругал сам себя: «Нервный стал, на людей кидаюсь».

– Извините.

Ободренный доктор кивнул:

– Да я понимаю. Нервная работа, недосыпание. Необходима профилактика… Вы знаете статистику? 30 процентов населения нуждается в помощи хорошего психиатра.

– Я вхожу в остальные 70.

– Никогда нельзя быть уверенным, – оптимистично сказал доктор.

– И что же мне делать? – с преувеличенной озабоченностью спросил Юлий.

Но доктор это заметил:

– Не нужно ерничать. Или вы таким образом хотите скрыть свой страх перед психиатрией?

Юлий пошевелил могучими плечами:

– Я похож на человека, который чего-то боится?

– Вы не так меня поняли, – сдал назад психиатр. – Просто, если своевременно не обратиться…

– А по какому делу вас вызвали? – по своей всегдашней привычке перебил собеседника Юлий.

Ростислав поерзал на стуле и с явной неохотой произнес:

– Пациент покончил жизнь самоубийством.

Юлий усмехнулся:

– Поздно заметили у него явные признаки переутомления?

– Зря вы так, – обиделся доктор. – У него была шизофрения, а моим клиентом он стал всего месяц назад.

– И вы ничего не заметили?

– Как сразу заметишь? Это ж не ветрянка. Вы знаете… простите, как вас звать?

– Юлий.

– Так вот, Юлий, – психиатр немного освоился в кабинете и закинул ногу на ногу, – шизофрения, – это, если можно так выразиться, долгоиграющая болезнь. Она развивается на протяжении многих лет и внешне практически ничем не проявляется.

– Когда же тогда диагноз ставят?

– К сожалению, часто тогда, когда уже поздно, – с прискорбием вздохнул доктор. – Стопроцентный диагноз означает, что человек болен уже много лет.

– И что, никаких внешних признаков нет? – непонятно почему заинтересовался Зацепин.

– Ведущие симптомы: повышенная утомляемость, снижение либидо, раздражительность.

– А более явные? У нас раздражительным весь город ходит.

– Ну… патологическая уверенность в своей правоте.

– Значит, в нашем управлении полно шизофреников. И чем больше звезд на погонах, тем больше уверенность.

– Нет, ну это вы… Основной признак – раздвоение личности.

– Это уже ближе к теме. – Юлий кивнул, соглашаясь с собеседником. – Почти все маньяки говорят, что слышат разные голоса.

– Вот видите!

– Только в большинстве случаев это отмазка, чтобы закосить от тюремной камеры и попасть в больницу.

– Нет, на самом деле… У многих шизофреников еще в детстве появляется так называемый двойник. Люди действительно слышат голоса, хотя и звучат они только в их собственных головах. Так что не всегда это способ «отмазаться».

– Двойники, говорите? А ведь это очень удобно! Сам дома спишь, а двойника на работу отправляешь. Или посылаешь его на «дело», а сам алиби обеспечиваешь.

– Вы прямо как Меджиславский, – снова обиделся психиатр.

Зацепин тряхнул головой – послышалось?

– Что вы сказали?

– Он тоже сначала серьезно спрашивал, а потом перевел все в шутку.

Доктор надулся и скрестил руки на груди, демонстративно отвернувшись к окну.

– Подождите… Вы имеете в виду Данилу Меджиславского, иллюзиониста?

– Его, – буркнул доктор.

– Он что – на учете у вас состоит?

– Нет. Он к знакомому своему пришел, а жена у меня работает.

– Чья жена?

– Знакомого. Он на радио работает, Алексей его зовут.

– А скажите, доктор, – Зацепин подался вперед, – вы не заметили у Меджиславского… отклонений?

– Что вы имеете в виду?

– Вы сказали, он вас серьезно спрашивал. О чем?

– Мы, вообще-то, о фокусах говорили, ну и разговор зашел о двойниках. Он жалел, что у него нет брата-близнеца. А я ему в шутку ответил, что двойник может появиться и так.

– В смысле?

– Раздвоение личности может появиться не только от шизофрении, а и от наркотиков, травмы головы и… стресса.

Доктор многозначительно посмотрел на Зацепина.

– И что он?

– Да ничего. Рассказал, что иногда чувствует, словно кто-то за ним следит.

– Мания преследования?

– Не думаю. Такое бывает практически у всех людей. Скажите откровенно, – доктор хитро улыбнулся, – у вас никогда не возникало ощущение, что в пустой комнате, кроме вас, кто-то есть? Или ощущение взгляда в затылок, хотя позади вас никого не было?

Подумав, Юлий вспомнил пару таких случаев, но признаваться в этом не хотелось.

– Не припоминаю.

Доктор усмехнулся. Он не поверил, но вслух ничего не сказал.

Дверь открылась, и в кабинет ввалился мокрый Киреев, зажимая под мышкой пакет с продуктами.

– Погодка… – пробормотал он, с отвращением стаскивая с себя облепившую его матерчатую куртку. Юлий накинул свою кожанку и, выйдя в коридор, подошел к окну.

Мелкий дождь насытил улицу никому не нужной влагой, незаметно пропитав одежду и волосы прохожих микроскопическими каплями. На стекле эти капли собирались, соединялись, словно разрозненные полки армии, и стремительными ручейками срывались в атаку на отсыревший от этой бесконечной войны подоконник.

Почему Данила затеял этот разговор с доктором? Что за слежка? Кто следит и почему? И следит ли вообще? А может… Данила действительно начал сходить с ума? «Шизофрения – долгоиграющая болезнь. Она развивается на протяжении многих лет и внешне практически ничем не проявляется». Могло ли давнее событие повлиять на детскую психику? Кстати, давнее событие… Гадалка!

* * *

Киреев не поленился съездить на кладбище. Если версия Юлия верна, то Данила не мог не прийти на могилу своего дяди и его жены.

Директор, мельком глянув на раскрытое удостоверение, посмотрел на вырванную из газеты фотографию и кивнул головой:

– Знаю. Кто же теперь его не знает? Месяц назад он заказал новую ограду и плиту из мрамора для своих родственников.

– Можно посмотреть?

– Сейчас. Иван!

В кабинете появился маленький мужичок в покрытой пылью спецовке.

– А? Звали?

– Проведи товарища на… – директор сверился с картой, лежащей перед ним на столе, – сто пятнадцатый участок. Это недалеко.

– Я на машине, – сказал Сергей.

– Иван, покажешь дорогу…