Читать книгу "Доброй ночи, любовь моя - Ингер Фриманссон"

Резкий звук телефона.

– Это ты? – спросила она, затаив дыхание.

– На этот вопрос можно всегда ответить «да», – произнес бойкий голос. – Это Якоб Хельстранд, маклер.

– У меня нет времени, и я по-прежнему не хочу продавать дом.

– Есть покупатели, готовые заплатить сколько угодно. Глупо с вашей стороны не продавать.

– Вы что, слова «нет» не понимаете?! – заорала Жюстина и швырнула трубку.

Она подошла к Флоре. По подбородку старухи сползала ниточка слюны. Глаза пылали.

Жюстина приблизила лицо к лицу мачехи.

– Поступай с ближним так, как хочешь, чтобы он поступил с тобой. Ты слышала такую фразу, Флора, это Иисус сказал, хорошее правило, до сих пор действует.

Она подняла старуху и понесла ее на руках, точно ребенка.

– Теперь совершим экскурсию по дому, тебе должно быть интересно, здесь у нас кухня, она осталась без изменений, тут голубая гостиная, все тут так же, как ты оставила, как видишь, я чту твою память, а потом подвал, да, да... мы туда тоже спустимся, ты помнишь, что у тебя там, Флора, помнишь, что скрывается за этой дверью, ты ведь помнишь.

Флора начала издавать какие-то звуки, отбрасывала голову, жалобный писк сменился невнятным, долгим воем. Они вошли в помещение, где стоял кипятильный бак. Жюстина осторожно влезла на бетонную опору бака, приподняла Флору и аккуратно опустила ее в бак.

А потом пошла на второй этаж и выпустила птицу.

* * *

Когда в доме раздался телефонный звонок, она находилась в похоронном бюро. Беседа там вышла по-хорошему деловой, она заказала гроб и несколько красивых песен, которые любила покойная. Все будет скромно, просто, но достойно, похоронный агент обещал спеть сам, у него есть знакомый, который играет на флейте.

– А объявление о смерти? – спросил он, когда она встала, собираясь уйти.

Жюстина посмотрела на него с грустной улыбкой:

– Обойдемся без него. Я напишу всем, кто ее знал. Так будет менее казенно.

* * *

Телефон все же зазвонил. Она уже давно оставила всякую надежду.

– Я получил твою записку, – сказал он, и его голос сочился радостью, точно медом.

Жюстина молчала.

– Жюстина? Ты там?

Тут в ней словно все взорвалось, даже пришлось положить трубку на столик. Она слышала, как его голос зовет ее, умоляет...

– Да, – наконец хрипло ответила она.

– Тебе не за что извиняться! Ты написала, что извиняешься. Совершенно не за что... дело в том, что я....

– Ты просто исчез, – всхлипнула она.

– Я звонил, но тебя не было дома. Или ты шнур выдернула.

– А перезвонить ты не мог?

– Это было непросто... понимаешь...

– Что случилось? Я даже в гостиницу звонила.

– Мама. Мне пришлось сразу туда поехать.

– Мама?

– Она всегда такая здоровая была. А сейчас... у нее инфаркт.

– Боже!

– Да... но теперь ей лучше. Она выкарабкается. Мы с папой в больнице были все это время. Знаешь... я по тебе так скучал, мне тебя ужасно не хватало.

– Ты уверен, что она в порядке?

– Да, да. На данный момент, во всяком случае.

Жюстина заплакала, пришлось сходить за бумажными платками.

– Ты должен приехать, я все объясню.

* * *

Ханс-Петер был у нее уже через полчаса. Он обнял ее, поцеловал. Она стояла тяжелая, пассивная.

– Пойдем, – прошептала она. – Пойдем наверх.

Она открыла дверь в спальню.

– Идем сюда, я тут немного переделала. Раньше это была спальня моих родителей. Мне кажется, правильно будет, если она теперь станет моей спальней.

Она легла на покрывало, он улегся рядом, одетый.

– Расскажи, что случилось, – прошептал он. – Я теперь с тобой, но что стряслось?

– Понимаешь, Ханс-Петер... я приношу несчастье... смерть.

– Что ты такое говоришь?

– В понедельник приходил полицейский. Это его слова. С теми, кто связан с тобой, что-то случается, сказал он, ох, Ханс-Петер, мне так страшно. Если это правда, то вдруг и с тобой что-нибудь произойдет!

Она чувствовала его губы на своей шее, слышала, как дыхание его участилось, ощутила, как он напрягся.

– Зачем к тебе полицейский приходил?

– Мужчина, с которым я встречалась, Натан, я тебе про него говорила, он исчез в джунглях. Мы его так и не нашли. Нам пришлось уехать... это было... ужасно. А потом... когда мы собирались возвращаться домой, в Швецию, какой-то сумасшедший вломился в номер, где я жила еще с одной девушкой из экспедиции... он ее зарезал, и... она умерла сразу, да ты наверняка об этом в газетах читал. А сейчас, сейчас пропала моя школьная подруга, она приходила меня навестить в субботу... а домой не вернулась, здесь была полиция, искала. Я так разозлилась, когда этот полицейский так сказал, а теперь... теперь я больше не знаю... потому что во вторник я привезла домой мачеху, она старая и парализованная, живет в доме престарелых, вот я и хотела ее немного порадовать, домой привезти...

– Не рассказывай, если не хочешь.

– А она посидела-посидела и вдруг умерла. Мы были в подвале, я смотрела, как птица летает, и вдруг... Флора умерла.

– Милая моя Жюстина!

Она уткнулась в его синий свитер и заплакала.

– Уходи, если хочешь. Я тебя пойму.

– Все это просто ужасные совпадения. Ты ни в чем не виновата, дурочка.

– А почему полицейский так сказал?

– Да глупость он сморозил. Но мы же знаем, что он не прав, верно?

– Да...

Он взял клетчатый плед и накрыл их обоих.

– Ты ведь вечером не уйдешь на работу?

– Нет, Жюстина, я с тобой, я останусь здесь.

Он гладил ее по голове, целовал шею, уши.

– Ты ведь не исчезнешь?

– Прости, Жюстина, прости меня, я должен был дозвониться. Но отец такой потерянный, я всегда был для них опорой в жизни.

* * *

Они немного полежали, прижавшись друг к другу. Он обнимал ее, такой тяжелый, такой живой. Она чувствовала, как к ней возвращается покой, словно все было сном, сном наяву.

– У тебя есть носовой платок? – прошептала она.

Он порылся в кармане и вытащил скомканную бумажную салфетку.

– Она чистая, – шепнул он. – Хотя и выглядит так себе.

– Я тебе верю, – ответила она и высморкалась.