Читать книгу "Последний Дозор - Сергей Лукьяненко"

Никогда не стоит возвращаться к домам, где жилраньше. Никогда и ни за что — пока не разбил старческий маразм, заставляющийулыбаться и пускать слюни при виде песочницы во дворе родительского дома.

Я смотрел на свой старый подъезд и думал, чтопрошло не так уж и много лет… даже по обычным человеческим меркам. Восемь летназад я выходил из подъезда этой скучной типовой шестнадцатиэтажки, чтобыотправиться на очередную охоту за вампирами. Я не знал тогда, что встречуСветлану, которая станет моей женой, что у нас родится Надька, что я стануВысшим…

Но уже тогда я был Иным. И знал, что надо мнойживут Иные — семья вампиров. Законопослушных, хороших вампиров, с которыми ядовольно долго ухитрялся дружить.

Пока не убил своего первого вампира.

Что ж, все когда-то случается в первый раз.

— Пошли? — сказала Ольга.

И меня опять болезненно ударили воспоминания.Мальчишка Егор, он тогда был даже младше стажера Андрея, так удачноскопировавшего ауру, и тоже чуть не стал жертвой вампиров. И мы с Ольгой,первый раз работавшие в паре, идем по его следу… Гесер тогда ухитрился вывестиОльгу из-под страшного наказания, заточения в чучеле совы…[12]

— Дежа-вю, — сказал я.

— С чего бы вдруг? — спросила Ольгарассеянно. Она живет на свете так долго, что могла уже и позабыть топриключение… — А! Вспомнил, как Егора выслеживали? Кстати, я недавноузнавала, парень в цирке работает, представляешь? Иллюзионист!

— Пошли, — произнес я.

Ольга молодец. Она не боится теней своегопрошлого. Напротив, если чувствует себя виноватой за Егора, то не выпускает егоиз-под контроля.

Мы сели в лифт, и я надавил кнопку десятогоэтажа. Поднимались в полном молчании. Ольга явно настраивалась, собирала Силу.Я разглядывал свои пальцы. Лифт за эти годы поменяли, заменили на«вандалостойкий», с металлическими стенами и кнопками. Поджигать, как раньше,пластиковые кнопки зажигалкой у малолетней шпаны теперь не получалось, поэтомуна кнопки была налеплена жвачка.

Я потер пальцы, счищая липкую гадость изполивинилацетата, вкусовых добавок и чьей-то слюны.

У меня не всегда получается любить людей.

Лифт остановился, и я смущенно сказал:

— Десятый этаж. Саушкины… Саушкин наодиннадцатом живет.

— Все правильно, — одобрилаОльга. — Дальше пешком.

Я покосился на дверь своей бывшей квартиры.Дверь не поменяли… даже замки, кажется, остались прежними, только личинкипоблескивали чуть ярче, свежее. Мы поднялись на полпролета, я еще раз оглянулсяна свою дверь — и она открылась, будто кто-то ожидал, пока мы удалимся.Высунулась всклокоченная женщина неопределенного возраста, с опухшейфизиономией и в грязном халате. Смерила нас злобным взглядом. Заорала, сразупереходя на визг:

— Опять ссали в лифте?

Обвинение было настолько неожиданным, что яневольно расхохотался. А вот Ольга, поджав губы, сделала шаг назад. Теткабыстро прикрыла дверь, готовая ее захлопнуть. Ольга некоторое времявсматривалась в женщину, потом очень тихо сказала:

— Нет. Вам показалось.

— Мне показалось, — тягучепроизнесла тетка.

— А вот сосед сверху вас заливает, —продолжала Ольга. — Поднимитесь и выскажите ему все, что о нем думаете.

Тетка просияла и выскочила на площадку какбыла — в ужасном засаленном халате и рваных тапочках на босу ногу. Бодропробежала мимо нас.

— Ты это зачем? — спросил я.

— Сама напросилась, — брезгливоответила Ольга. — Пусть послужит делу Света. Хоть один раз в жизни.

Я подумал, что если в квартире Саушкиназатаился Высший вампир, то это действительно станет последним поступком в жизнитетки. Вампиры очень не любят личных оскорблений.

Впрочем, симпатии у меня женщина не вызвала нималейшей.

— Кому ты квартиру-то продал? —спросила Ольга. — Что за пациентка психлечебницы?

— Через агентство продавал.

— И ведь не бедные люди, раз квартирукупили. — Ольга пожала плечами. — Как можно так за собой не следить?

Похоже, ее больше возмутила не грубостьженщины, а ее затрапезный вид. Ольга в этом вопросе почти маниакально сурова,видимо — после тягот военных лет и последовавшего заточения.

А женщина, мимолетно рекрутированная Ольгой,уже колотила в дверь Саушкина руками и ногами, повизгивая при этом:

— Открывай! Открывай, кровопийца! Ты менявсю залил! Всю квартиру кипятком залил, козел!

— Меня всегда умиляли эти милые,случайные людские угадывания, — заметила Ольга. — Ну с чего бы вдругсосед, заливший ее, пусть даже кипятком, стал кровопийцей?

Женщина наверху тем временем пустилась вперечисление залитого и испорченного имущества. Список был настолько красочным,что я невольно оглянулся — не идет ли пар из открытых дверей ее квартиры?

— Пианино чешское, телевизор японский,гарнитур итальянский, шуба норковая рыжая!

— Жеребец арабский, гнедой, —насмешливо сказала Ольга.

— Жеребец арабский! Гнедой! —послушно выкрикнула женщина.

— Нет там никого, — сказалаОльга. — Ни малейшего шевеления…

— Мама! — тихонько позвали сзади. Яобернулся.

Из моей бывшей квартиры вышла маленькаядевочка, чуть постарше Нади. Лет семь-восемь, хорошенькая, с печальным ииспуганным лицом. В отличие от матери она была одета как куколка — в нарядноеплатье, белые гольфы, лаковые туфельки. На нас она смотрела с испугом, на мать— с каким-то усталым утомленным сочувствием.

— Солнышко мое! — Женщина отпрянулаот двери Саушкина. Заметалась то к дочери, то обратно, в панике глядя на Ольгу.

— Идите домой, — негромко сказалаОльга. — Вас прекратили заливать. С соседом мы разберемся. Мы из жэка. Азавтра с утра идите в парикмахерскую, сделайте себе маникюр и прическу.

Схватив девочку за руку, женщина юркнула всвою квартиру, испуганно оглядываясь на нас.

— Откуда что берется и куда чтодевается… — задумчиво сказала Ольга, глядя на мать и дочь.

Уже закрывая дверь, женщина тявкнула:

— А в лифте больше не… писайте! Милициювызову!