Читать книгу "Славься! Коронация «попаданца» - Михаил Ланцов"

Одним из последних мазков, в полной мере завершающих «картину маслом» той встречи, стало то, что на пресс-конференции, посвященной публичному объявлению об обручении Императора с Луизой, присутствовала помимо русской, еще и шведская сторона в лице короля и главы Риксдага. При этом вели себя обе составляющие переговорного процесса не как некие независимые стороны, а как единая команда — частенько совещаясь, постоянно передавая записки, о чем-то тихо переговариваясь, иногда улыбаясь и отпуская никому не слышные шутки. Ведь микрофоны включались из пультовой комнаты только тогда, когда в этом была нужда. Общее впечатление было такое, что это старые приятели — настолько гармонично все выходило.

ГЛАВА 3

— Александр, — Карл пыхнул сигарой, наслаждаясь ароматным дымом, — а не поспешили ли мы с объявлением помолвки?

— У нас не было выбора. Боюсь, что венчаться и короноваться Луизе желательно до того момента, как ее живот округлится. Я не уверен, что это произойдет, но, если мы промедлим и Фортуна от нас отвернется, то…

— А вы?.. — многозначительно спросил у Императора Карл.

— Да. Ваша дочь держалась достойно, дожидаясь венчания, но нужно было вывести Риксдаг из равновесия, поэтому мы сознательно пошли на нарушение условностей. А потом я помог слухам дойти до адресатов. С ведома Луизы, разумеется. После чего провел несколько приватных переговоров с наиболее влиятельными предпринимателями Швеции, сделав им очень интересные коммерческие предложения. А дальше вы все знаете — Риксдаг пошатнулся в своем равновесии и двумя третями голосов сделал выбор в пользу заключения династического брака, а также начала переговоров об унии между нашими странами.

— Какая замечательная провокация! — улыбнулся Карл. — И ведь сработало!

— Отчасти, — задумчиво затянувшись сигарой, сказал Александр. — Вы же понимаете, что процесс оформления унии — дело весьма сложное и тонкое. Боюсь, что теперь только основные торги и начнутся. В Швеции ведь нет единства. — Император выдержал паузу, а потом прямо взглянул в глаза Карлу. — А вы сами, хотите этой унии? Ведь если говорить начистоту, то… вы фактически сдаете Швецию России. Ради чего? Что это дает вам?

— Мне? — Карл посерьезнел лицом и задумался. — Вы понимаете, Александр. Я не люблю свою жену. У нее, знаете ли, скверный характер. Да и с братом я не сильно рад общению. Причем это взаимно. Луиза — это по большому счету единственный человек, ради которого я готов даже рискнуть жизнью, если придется. Она для меня все… Я всегда мечтал, чтобы Всевышний подарил мне сына, который сменит меня на престоле. Да не просто сына, а такого, чтобы я мог им гордиться. Радоваться его успехам. Смотреть, как он, подобно моему деду — Жану Батисту, достигнет славы как на поле боя, так и в государственных делах. Но Всевышний ограничился лишь дочерью в своей безмерной щедрости, если не считать умерших детей и бастардов. Вы бы знали, как я переживал из-за этого. Иногда я выл от бессилия что-то сделать. — Карл отпил коньяку и немного молча подымил сигарой, смотря на огонь камина. — А потом появились вы.

— В каком смысле?

— Хм. Я понял, что ваше появление — знак Всевышнего. Понимаете… — Карл слегка замялся и снова задымил сигарой, только уже слегка нервничая.

— Не очень, — совершенно невозмутимо произнес Александр.

— Я долго думал над этим вопросом. Особенно тогда, в Берлине. — Император вопросительно выгнул бровь. — Я видел, как вы действовали, прокладывая своим намерениям путь силой, умом и хитростью. Но лишь фыркал. А потом я обратил внимание на взгляд дочери после разыгранной князем Горчаковым театральной миниатюры с вашим ожидаемым сватовством. И тогда я вспомнил ветхозаветный мотив, в котором Аврааму предлагают принести в жертву сына. Конечно, в нашем случае дела обстояли несколько иначе, но меня осенило: я должен чем-то пожертвовать, чтобы обрести если не родного сына, то достойного зятя. Ведь это в какой-то мере сопоставимые вещи.

— И вы решили пожертвовать Швецией?

— Да.[105]— Карл задумчиво посмотрел на бокал с коньяком и продолжил: — В конце концов, мне никогда не нравилось то, чем я занимался. А вы ею сможете распорядиться намного лучше. Правда, не все в моей стране понимают меня и готовы поддержать, но будем надеяться на то, что вы… мы справимся.

— А как же ваши родственники? Брат? Я понимаю, что вы его не любите, но все же. Он ведь вам брат!

— У нас с ним уже не первый год разногласия по многим вопросам. — Карл задумался.

— А из-за чего у вас произошел разлад?

— Да все то же — свадьба и уния. Он ведь решительный противник объединения Швеции с Россией. Да я бы и сам раньше о подобном не мог и подумать. Я ведь, насколько вам известно, был одним из самых ярых сторонников объединения Скандинавских стран в одно единое государство. До Берлинского конгресса…

— И ваш брат, как я понимаю, занял место лидера в той политической партии Швеции и Норвегии, что стремится объединить в единую державу всю Скандинавию?

— Именно так. Я из-за этого рассорился со многими аристократами и деятелями шведского и норвежского искусства. Они от меня просто отвернулись, сочтя предателем. Хотя, признаюсь, до сих пор пытаются образумить. Впрочем, безрезультатно. Я готов на все ради достижения своей мечты, которая теперь стала такой близкой и реальной. Тем более что шведские предприниматели оказались вполне готовы к такому обороту событий. Они и без того давно посматривали на Россию, желая вырваться из тесных просторов моей маленькой страны. А тут такой шанс! Подробностей я не знаю, но именно промышленное лобби в Риксдаге стало моим верным союзником, хотя раньше я с ними регулярно сталкивался, ломая копья.

— Промышленное лобби? — удивленно поднял брови Александр.

— Да. Оно еще до ваших предложений активно начало борьбу за мираж унии. Сейчас же, они как английские бульдоги, бросились на слегка осоловевших аристократов и крупных землевладельцев. Думаю, они их порвут. Особенно если мы им поможем.

— Буржуазия в своей красе, — улыбнулся Император. — Впрочем, это очень хорошая новость. Думаю, нужно будет подготовить мощный удар с нашей стороны. Как вы думаете, шведы поедут в Россию жить, если я предложу им приличные земли в Сибири, на Дальнем Востоке и прочих малонаселенных районах с хорошей природой в лизинг?