Читать книгу "Вредность не порок - Лариса Ильина"

— Вы пока присядьте, я сейчас с коровами управлюсь — молоком вас напою.

Елена Петровна направилась к двери, я торопливо спросила:

— А далеко отсюда до Горелок?

— Да нет, — качнула головой старушка, — не очень…

Километров сорок…

Я крякнула. Не знаю, какими расстояниями привыкла оперировать она, для меня сорок километров — это много. Старушка вышла. Я присела к столу, с интересом оглядывая немудреную обстановку. Горница здорово напоминала дом бабки Степаниды, чистый и аккуратный, и на меня вдруг напала такая тоска, хоть вой. Только я набрала в грудь воздуха, чтобы горько вздохнуть, как возле дверей произошло движение, и на пороге показался кабаноподобный Мотя.

— Ик… — сказала я и, торопливо зажав рукой рот, добавила:

— Извините…

Мотя усмехнулся и сел. Какое-то время мы смотрели друг на друга, потом я стала застенчиво косить в сторону.

Мотин взгляд впечатлял, соревноваться, кто кого переглядит, расхотелось. Ротвейлер удобно устроился в дверях, чуть отставив в сторону правую заднюю лапу. С интересом разглядывая торчащий из стены гвоздь, я мимо-" ходом сообщила:

— Вообще-то, я собак очень люблю… И воровать ничего здесь не собираюсь…

Мотя снова хмыкнул: пой, мол, ласточка, а я пока здесь посижу.

— Может, ты и прав, — согласилась я, — столько сейчас всякого дерьма…

Так мы и сидели вместе с Мотей до самого прихода Елены Петровны, которая, завидев в доме широкую песью спину, грозно протянула:

— Сколько раз, — ротвейлер встал и попятился, — я тебе говорила… — Мотя улыбнулся мне на прощанье и скрылся в сенях, — чтобы ты не болтался по комнатам?

В горнице появилась хозяйка, осуждающе качая головой:

— Ну такая любопытная собака, беда! — Она поставила передо мной банку с молоком и стакан. — Сейчас хлебушка вам принесу… Устали? Может, хотите отдохнуть?

Я затрясла головой и, торопливо прожевав, спросила:

— Нет, спасибо, мне домой надо. Как мне отсюда до Горелок добраться?

Не успела Елена Петровна ответить, как со двора донеслось радостное собачье взвизгивание. В сенях послышались шаги, я подняла голову, и в горницу вдруг вошло.., солнышко…

— Ленечка! — обрадованно всплеснула руками старушка и шагнула навстречу высокому улыбающемуся парню. — Приехал уже! А я тебя, касатик, к обеду ждала!

Я зажмурилась и потрясла головой. Первый раз в своей жизни я увидела такие ослепительно золотые волосы и пронзительные синие глаза. Владелец всего этого богатства улыбнулся еще шире:

— Доброе утро!

Воображение немедленно нарисовало богатырский шлем, меч и щит. В следующее мгновение под молодцем заплясал белоснежный жеребец, звонко постукивая подковой по крашеной половице.

— Сколько раз… — вдруг сердито нахмурилась Елена Петровна, белоснежный конь пропал, чудесным образом перевоплотившись в счастливо закатившего глаза Мотю, с предынфарктной нежностью припавшего к ноге хозяина, — я тебе говорила…

«Да я все понял!..» — досадливо тряхнул ушами Мотя и с достоинством удалился во двор.

— Познакомьтесь, Настя, это мой внук! — гордо указала на молодого человека Елена Петровна. — Леонид.

Леонид, это Анастасия!

Представление произошло с соблюдением всех возможных правил приличия, мы с Леонидом одновременно затрясли головами и улыбнулись. С нежностью поглядывая на внучка, Елена Петровна необычайно взбодрилась, и через пятнадцать минут мы с Леонидом дружно уписывали за обе щеки шикарную яичницу. За разговором выяснилось, что внук работает трактористом в соседнем хозяйстве, но к осени намеревается выкупить трактор и окончательно перебраться к бабуленьке. Услышав из уст двухметрового златовласого богатыря слово «бабуленька», я расчувствовалась до того, что в тарелку со звоном капнули две скупые слезы умиления.

— Мне сейчас, конечно, одной тяжело стало. Дед-то, царствие ему небесное, в прошлом годе помер, а хозяйство осталось — глянь! — большое… Не управиться мне…

И с коровами, и с курями, и в огороде… Продавать ехать некому… А с Ленечкой мы живо управимся… — мечтательно вздохнула старушка, внучек ответил ей ласковым взглядом, а я чуть опять не зарыдала.

Воспользовавшись словоохотливостью Елены Петровны, я поинтересовалась, куда же она девает переизбыток куриного и коровьего производства.

— Дачникам продаю… У Горловки большой поселок нынче… В санатории девчонки работают, только у меня берут. Я на велосипед сяду, да мы с Мотей и съездим. Или вон, через лесок, на бывшую дачу Хохлова.., аспида, упокой господи его душу! Какую власть имел, и все ему, зверюге, мало было! Сколько крови у людей попил, ужас один! Да теперь, слава богу, дом парню молодому достался. Хороший парень, вежливый. Мы с Мотей ему тоже сметанки да яичек отвозим…

Я не стала уточнять, кто же такой был этот самый зверский Хохлов, о котором столь неодобрительно отозвалась хозяйка, приблизительно догадываясь, о чем шла речь. Однако Елена Петровна сама разговорилась о загадочном доме, подтвердив в итоге мою догадку. Удивительно, почему и у меня, когда первый раз взглянула на дом Бешеного, первая мысль была об КГБ. Наконец Елена Петровна выдохлась и умолкла, допила чай и вдруг развернулась к двери. Мы с Ленечкой с любопытством уставились за спину хозяйки. В трех метрах от стола, умильно сдвинув лапки, сидел улыбающийся Мотя.

Он вполне мог бы сойти за деревянного истукана, если бы не глаза и едва заметно вздрагивающие крылья влажного черного носа. Мы на пару с Ленечкой захохотали, Елена Петровна глубоко вздохнула и, стараясь не рассмеяться, сердито начала:

— Сколько раз… — но Мотя был тертый калач, безошибочно уловив послабления в интонации, он переступил передними лапами и пророкотал:

— У-у…

— Сколько раз… — начала Елена Петровна, но не выдержала и засмеялась:

— Ладно, иди сюда, прохиндей…

На!.. — Она сунула мгновенно подскочившему Моте большой кусок булки с маслом. — И чтоб сегодня я тебя здесь больше не видела!

Довольно вильнув коротеньким обрубком, Мотя показал, что готов подписаться в этом собственной кровью, и прогарцевал на улицу. Насмеявшись, Ленечка отодвинул чашку и встал:

— Спасибо, бабуленька… А вы подождите пару минут, я сейчас бидоны в прицеп поставлю… Довезу вас до шоссейки, на остановку.. — Он мельком глянул на часы и пошел к двери. — Как раз автобус скоро. А там вы мигом до Горелок доберетесь… А денег на дорогу я вам дам, не волнуйтесь…

Мы переглянулись с Еленой Петровной, в глазах которой ясно читалась безмерная гордость за любимого внука.

* * *

— Ну вот, Настя, приехали… Автобус будет минут через десять. Они здесь по расписанию ходят… А хотите, я вас до самого дома довезу?

— Что вы, не надо, — демонстрируя самую милую из своих улыбок, отозвалась я. — Вы же опаздываете, не волнуйтесь, я доберусь, все будет в порядке! Большое спасибо, вы мне так помогли!