Читать книгу "Вредность не порок - Лариса Ильина"

— Эй, а ну иди сюда! — зарычал Седой, полагая, очевидно, что я брошусь к нему со всех ног. — Иди сюда, сволочь… Повторять больше не буду… Я кому сказал?

Занятая оборонными работами, я не отвечала. Если меня отсюда и выволокут, то только вместе со столом.

Я еще не сошла с ума бегать по дому под пулями. К тому же в дверях лежит Ушастый, наводящий на меня своим бледным видом настоящий ужас.

Тем временем Седой подобрался ко мне по-пластунски и пребольно ухватил за щиколотку. Я задрыгала ногой, но вырвать ее из цепких клещей не смогла. Матерясь в весьма изысканных выражениях и поминая моих родственников по всем линиям, Седой потянул и выволок меня из-под стола. Я доехала на макаронах до самой двери, где, получив солидного пинка, в мгновение ока перелетела через Ушастого и оказалась в крепких объятиях Серого. Чтобы не терять понапрасну время и силы, он живо сунул мне в нос волосатый кулак и с выражением попросил:

— Не мудри…

Загнав меня в спальню, Серый огляделся и, вытаскивая из заднего кармана наручники, озабоченно пробормотал:

— Куда бы тебя…

Когда я снова увидела браслеты, со мной едва удар не случился. Голос моментально сел, и я отчаянно замахала руками, показывая: что угодно, только не это. Но Серый совершенно ничего не понял, он решительно направился ко мне, и тут в меня словно бес вселился. Да, не следовало Серому мне наручники показывать… Откуда у меня в руках очутилась моя испытанная боевая гантель, не знаю. Опомнилась я только в тот момент, когда с размаху опустила ее Серому на голову. Глаза у парня сделались удивленными и медленно сошлись на переносице.

— Мама, — сказала я, роняя гантель на пол, и бросилась к упавшему, — мама…

По счастью, голова у Серого оказалась крепкой, мало того, что каких-либо серьезных повреждений она не получила, к тому же ее хозяин открыл вдруг глаза и посмотрел на меня довольно сердито.

— Ax ты, паразит! — чуть не завыла я и в сердцах стукнула его кулаком в нос.

Это произвело должное впечатление, и он отключился.

— Ну все… — лихорадочно забормотала я, бросаясь к кровати, — ..с меня вполне достаточно. Разбирайтесь тут как хотите…

Я приподняла матрас и, сунув под него руку, нащупала тугой тряпочный узел. Как это ни удивительно, но у меня хватило времени между приготовлениями пищи связать концами четыре простыни. — Вот так, — привязав первую простыню к батарее, я старательно проверила узел на прочность, — хотя ладно… Тут не Останкинская башня, в крайнем случае помну маргаритки…

Открыв ставни, я опасливо глянула вниз. Но сад был пуст, собрав простыни в комок, я выбросила их наружу Моя комната как раз над верандой, веранду охранял Серый, сейчас он валяется здесь, следовательно, на веранде никого нет. Я перекинула ногу через подоконник и неожиданно поняла, что лазать из окон по простыням не такая уж безобидная затея. Попискивая со страху, я долго вглядывалась в темную клумбу, стараясь определить, где помягче, но тут вдруг в доме загремели выстрелы, и я в единый миг очутилась на земле.

«Надо же, как ловко по простыням лазаю!» — сама поразившись своим талантам, я покачала головой и, пригибаясь, рванула в кусты. Темнота и непроходимые дебри заброшенного сада заставили меня умерить пыл. Разводя вокруг руками, я на ощупь пробиралась в глубь участка. Сейчас я здорово жалела, что не удалось осмотреться здесь засветло.

Тем временем пальба в доме затихла, я остановилась, вытянула шею и прислушалась. Интересно, кто там у них победил? Вскоре я стояла возле неприступного забора и, задрав голову вверх, тихонько поскуливала. Такое мне ни в жизнь не перелезть… Вдруг шарахнуло так, что я присела. Сразу же вслед за грохотом раздались крики. Плюнув на темноту и колючую растительность, я припустила вперед, остановившись лишь в дальнем конце сада.

Кусая, чтобы не зареветь, губы, я прислонилась спиной к забору, стала опускаться на корточки и неожиданно вскрикнула. Нащупав полыхнувшую вдруг болью левую лопатку, я сообразила, что ободралась о торчащую из досок железяку. Пошарив по забору, я нащупала железный штырь, поискала вокруг и даже перестала дышать, боясь спугнуть такое везение. Это была дверца. Вернее, не дверца и даже не калитка, а что-то вроде собачьего лаза. Кто мог использовать эту лазейку, пролезть в которую можно было лишь на четвереньках? Вряд ли собака. Решив не ломать голову, я живо потянула задвижку. Она легко поддалась, я перевела дыхание, встала на четвереньки и бодро сунулась вперед. Передняя моя половина уже оказалась на свободе, когда я наткнулась на что-то рукой. Раздалось звяканье, весьма похожее на звон разбитой банки, я испуганно подалась в сторону и вляпалась.., в яйца. Под ладонью захрустела раздавленная скорлупа, и я осторожно лизнула ладонь. Так и есть, сырые яйца. Я протянула вперед руку. Передо мной на земле белело какое-то смутное пятно. Все ясно, я кокнула банку со сметаной. Вот откуда их тащил тогда Бешеный!

Кто-то все это приносит и оставляет возле дверцы, а Бешеный, вероятно, оставляет деньги. То есть оставлял.

Значит, где-то здесь неподалеку есть жилье… Сдвинув в сторону плетеное лукошко, я пролезла дальше и встала.

Во все стороны от забора тянулся лес, а прямо под ногами виднелась едва заметная тропка.

Чертыхаясь и прихрамывая, я добралась до здоровенного дубового пня и в изнеможении села. Правая нога нестерпимо ныла, разувшись, я обнаружила, что стерла большой палец до крови. Неприметная тропка увела меня довольно далеко, хотя трудно, конечно, в ночном лесу точно определить расстояние. И теперь я растерянно осматривала внезапно представшее взгляду огромное засеянное поле и огибающую его дорогу, силясь разобраться, в какую сторону теперь идти. Я поднялась и пошла вправо по тропе, рассудив, что в любом случае земля круглая.

На востоке светлело, в лесу послышались бойкие голоса ранних птах, а я терпеливо хромала по пыльной дороге, радуясь тому, что наконец-то свободна. Вскоре поле закончилось, дорога пошла в горку, бодро одолев крутой подъем, я остановилась. Перед глазами возникла веселенькая картинка, здорово напоминающая обертку от пачки сливочного масла: встающее над лесом солнышко, домик и пестрые коровки, бездумно жующие нечто наполненное ароматом альпийских лугов.

Едва не пустив слезу от умиления, я направилась вниз, очень рассчитывая на то, что здесь не проживают родственники Бешеного по бабушкиной линии. Через пару минут я осторожно постучала в невысокую голубую калитку, решив удостовериться, что во дворе нет хвостатого охранника. А еще через минуту я от всей души радовалась своей предусмотрительности, потому что хоть и не сильно хвостатый, но охранник был и теперь многообещающе морщил нос по ту сторону забора.

— Чего ты скачешь, вахлак? — раздался из сарая недовольный голос, и на пороге появилась маленькая старушка в длинной ситцевой юбке. Увидев меня, она удивленно вытаращила глаза, но потом весьма мило улыбнулась. — Ах, вот он чего запрыгал! Здравствуйте! Иди отсюда, Мотька! А вы не бойтесь, проходите!

Я недоверчиво покосилась на мордастого ротвейлера с необычайно подходящей кличкой Мотя. Ротвейлер ответил мне тем же, однако, к большому моему облегчению, пожелание хозяйки выполнил безропотно. Оказавшись во дворе, я жалостливо сморщилась и доходчиво объяснила сочувствующе кивающей бабульке, что вчера вечером, собирая грибки да ягодки, заблудилась. Не дослушав до конца душещипательный рассказ, она повела меня в дом. По дороге мы представились друг другу, звали мою новую знакомую Еленой Петровной.