Читать книгу "Дело Варнавинского маньяка - Николай Свечин"

— Уже второе, — лаконично вставил Буффаленок.

— Да. Они быстро нашли друг друга. Бекорюков обнаружил родственную душу. Странно говорить об этом, но и между чудовищами случается любовь.

— Но как все-таки Смецкая излечилась втайне от всех? — спросил Форосков. — Варнавин что деревня: все всё про всех знают. А тут такое и не заметить…

— Это навсегда останется загадкой. Полагаю, что травма позвоночника оказалась не столь страшной, как вначале почудилось докторам. Да и молодость взяла свое. Но ходить как прежде она так и не научилась. От долгого бездействия мускулы ног обмякли и утратили прежнюю силу, что сказалось на походке барышни. Эту странность и заметил цеховой Кутьин. Он сказал мне, что маньяк ходит враскоряку… Когда барышня вдруг снова обрела возможность двигаться, она уже сделалась другим человеком. Не тем, кем была до несчастья. Соборование, прощание с этим миром — и вдруг воскрешение! В народе действительно считают, что выживший после елеосвящения не относится уже к этому миру. Вот Смецкая и решила, что тот, первый человек, умер, а появился некто новый. И этот новый был обижен на весь свет. И она начала мстить.

— Невинным детям?

— Да. Известно, что подростки, особенно в определенном возрасте, часто бывают невыносимы. И жестоки ко всему непохожему, странному. Когда Смецкая ехала в своем инвалидном кресле по городу, за ней увязывалась целая толпа детей. Они тыкали в нее пальцем, смеялись, оскорбляли, даже кидали камни. Барышню это сильно нервировало, буквально до истерик. Подростки никогда прежде не видели таких колясок и удивлялись по-животному грубо. И калека их возненавидела.

— Получается, что она тайком надевала по вечерам мужской костюм, шла, душила, а потом как ни в чем не бывало возвращалась в инвалидное кресло? — уточнил Таубе.

— Втайне, но не от всех. Свита знала и помогала ей. Тут сошлись сразу четыре черные души.

— Свита хреном сбита… — пробормотал Форосков, но посмотрел на Варвару Александровну и прикусил язык.

— Аким и Еллий были те еще ребята. Первые в Аппалихе головорезы. В восемьдесят третьем они убили и ограбили купца на Вятском тракте. Исправник Бекорюков замял это дело, чем сразу расположил к себе барышню.

— А Анна, камеристка?

— Бог ее знает. Или, скорее, черт. Факт, что она была очень предана своей хозяйке. А та ее весьма баловала. Об остальном мы можем только догадываться. Видимо, там имела место, что называется, любовь на троих. Братья пользовались благосклонным вниманием красивой камеристки, и все вместе они верно служили Смецкой. Так младшие бесы ходят на посылках у нечисти более высокого ранга.

— Разъясни вот еще что, — потребовал Таубе. — Бекорюкову выгодно было до самого августа сохранять в городе видимость спокойствия. Здесь базис его шайки; образно выражаясь, обозы и магазины. Появление в тихом Варнавине маньяка путало его карты. Губернские власти раздражаются. Они могут наводнить город сыщиками, привлечь сюда дополнительные полицейские силы. Все, что угодно. И тем создать помехи готовящемуся ограблению казначейства. Так?

— Так.

— Почему же тогда Бекорюков-Недокрещенный не приструнил свою подругу?

— А он сам долгое время не знал, кто маньяк. И искал его, как умел, опасаясь перечисленных тобою последствий. Только мой приезд открыл ему глаза.

— Это каким же образом?

— Покушение на Титуса заказала именно Смецкая. Она пожаловалась своему любовнику. Не знаю, на что конкретно. Придумала какую-то сказку. Что Яан оскорбил ее, или что-то в этом роде… Бекорюков распалился и выделил в качестве экзекутора Щукина. Тот заманил Яшу письмом, написанным под его диктовку Ваней Модным, и чуть не убил.

— А для чего на самом деле барышня желала Яшиной смерти?

Все собеседники при этих словах дружно обернулись и посмотрели на сидящего в сторонке Титуса. Но тот смолчал и лишь осторожно пожал плечами: не знаю, мол… Лыков разъяснил:

— Он вел собственное расследование, ходил по городу, выспрашивал. Ничего толком не узнал, но насторожил убийцу. Камердинер Мефодия Александровича дал показания: именно он подслушал один такой разговор Яна в чайной и передал его хозяевам. Так, к слову… Смецкая отреагировала мгновенно и нанесла упреждающий удар. Но это стало началом конца «оборотней».

— Из Петербурга приехал волкодав, — продолжил было Форосков, но коллежский асессор с ним не согласился:

— Волкодав оказался суще-глупый и умом прискорбный. Он долго и успешно гонялся по всему уезду за различной шушерой, которую ему подсовывал исправник. Но именно от меня Бекорюков узнал важнейшую новость: Титус пострадал за то, что разыскивал маньяка. Он обо всем догадался. Полагаю, состоялось бурное объяснение. Смецкая обещала до августа никого больше не душить. И, как мы знаем, не сдержала слова. Видимо, барышня уже не могла отвечать за свои поступки. Бекорюков висел на ниточке: раздосадованный губернатор грозил уволить его без прошения. Это ставило под угрозу весь замысел. Новый исправник начнет рьяно, желая выслужиться. Именно ему поручили бы поиск грабителей казначейства. Кто знает, что он сумел бы там нарыть? Да и удалось бы само ограбление при другом исправнике? В этот момент я своим неуемным рвением очень помог Галактиону Романовичу остаться при должности. «Обнаружил» шайку Челдона… Разумеется, место ее дислокации было давно известно «оборотням». Они же волки, а волки не терпят посторонних на своей территории. Но для каких-то своих нужд Бекорюков их до времени терпел. После моего открытия пришлось гайменников раскассировать. Исправник надеялся, что меня убьют при задержании. Именно для этого они с Готовцевым изменили ранее принятый план и начали вдруг стрелять в бандитов на поражение. Рассчитывали, что те побегут не в лес, а в дом, и там попутно возьмут столичного гостя в ножи. И ведь чуть не удалось! Тогда, кстати, я получил еще одну подсказку и снова ее не понял. Патологическая жестокость офицеров должна была меня насторожить. Хладнокровно застрелить шесть человек… Это же в духе Недокрещенного! А я отнес такую привычку к военому опыту Бекорюкова и Готовцева. Видимо, они успели пролить немало туземной крови в Туркестане, и это вошло у них в обиход.

Моя смерть очень бы устроила всех, потому Недокрещенный так охотно отпускал меня под надзором Иван Иваныча на ловлю дезертиров. Вдруг кто-нибудь да успеет огрызнуться? Но ни Мишкин нож, ни Вовкина пуля цели не достигли, и Недокрещенный смирился с этим. Решил не убивать добровольного помощника, а обвести вокруг пальца. Тем более что я ни о чем не подозревал, и потому был ему не опасен.

Правда, вдвоем с Петром мы разоблачили Ваню Модного. Пришлось срочно убивать парня, а с ним заодно и нотариуса Нищенкова, чтобы свалить всю вину на последнего. Тело нотариуса вчера показал Тамазин…

Переменив тактику, «оборотни» выставили ложного маньяка. Вызов в полицию короля нищих, его догадка — все это был спектакль. Несчастный Вовка очень кстати для них бросился в Ветлугу. Его личность до сих пор не установлена. А бусы задушенной девочки Бекорюков взял у своей любовницы и сам повесил их перед шалашом, пока мы со Щукиным бегали по берегу. Операция удалась: я купился, как последний дурак. Видимо, подсознательно очень хотелось отдохнуть от непрерывного страха за детей…