Читать книгу "С тех пор как ты ушла - Сагит Шварц"

– значит жить

Человека можно лишить всего, но у него останется последняя из человеческих свобод: свобода выбирать свое отношение к происходящему, выбирать собственный путь.

Виктор Франкл. Человек в поисках смысла

Глава 58

Полгода спустя

Билли, как и сказала мама, сдался властям. Он согласился представить доказательства по делу «ТриКФармы» в обмен на досудебное соглашение о смягчении приговора и предоставление для них с Кристиной защиты от Квентина и его партнеров. Он также дал показания о виновности младшего брата и его шайки в гибели Марии и попытке свалить вину на Кристину. Квентина вскоре арестовали.

После того как Билли ушел с поста генерального директора, акции «ТриКФармы» резко упали. Учитывая надвигающуюся лавину судебных процессов и обвинений, выдвинутых против многих высокопоставленных сотрудников компании, маловероятно, что она сможет устоять.

Показания были документально оформлены и подтвердились, после чего, как и предсказывали детектив Томпсон и специальный агент Филдс, с Кристины сняли все обвинения. Пару недель назад она пригласила меня на праздник в честь будущего младенца на террасу ресторана «Поло лаунж» в отеле «Беверли-Хиллз». Было около полудня. Мы сидели за длинным столом в окружении розового и зеленого, фирменных цветов отеля, а в оформлении тут и там попадались мотивы банановых листьев.

Все ели и поздравляли Кристину, но я видела, что ее радость омрачена смертью матери. Чтобы почтить память Марии, для нее был оставлен свободный стул. Может быть, отчасти Кристина пригласила меня как женщину, способную понять боль дочери, потерявшей мать.

Ну а я вскоре после помолвки переехала к Эдди и быстро приспособилась к ежедневным материнским хлопотам: приготовить ланч, забрать ребенка с занятий и так далее. Мы возили Сару в школу и обратно по очереди, но иногда заезжали за ней вместе и отправлялись в библиотеку читать девочке книжки или в кафе полакомиться шоколадом со взбитыми сливками.

Примерно месяц назад мы сыграли скромную свадьбу в патио родителей Эдди, где собрались близкие друзья и родня. Я пригласила и женщин из моей терапевтической группы, потому что хотела, чтобы мои клятвы в верности мужу и Саре стали также символом готовности и дальше идти по пути выздоровления.

А сейчас у нас медовый месяц. Сару мы взяли с собой и теперь сидим на Испанской лестнице в Риме, ждем, когда девочка вернется с мороженым: мы дали ей денег, чтобы купила на уличном лотке тройную порцию джелато на всех.

Я оглядываюсь по сторонам и снова думаю, что мы ездили сюда с родителями перед маминым исчезновением. Это было наше последнее совместное путешествие. Еще я думаю о фотографии, которую мама всегда носила в кошельке: на ней мы втроем сидим на этих ступенях и едим джелато. Я представляю, как сейчас мама смотрит на эту фотографию, и пытаюсь вообразить, какую радость и какую боль она должна при этом испытывать.

Сара идет в нашу сторону, пытаясь не дать развалиться рожку с тремя шариками, который держит в руке. Кажется, шаткая конструкция в любую секунду может рухнуть на землю. Я вспоминаю себя на месте Сары, когда со мной были мама с папой.

Девочка останавливается перед нами и поднимает вторую руку, ту, в которой нет джелато. В кулачке у нее зажаты полученные от нас деньги.

– За мороженое заплатила одна тетя, – сообщает она нам.

– Как мило с ее стороны, – говорит Эдди.

– А еще она дала мне этот браслет, – продолжает Сара.

На запястье у нее цепочка с подвеской в виде лимской фасоли. Я ахаю, узнав мамин браслет.

– Тетя сказала, что я напоминаю ей ее фасолинку-лиму. Странно, правда, Лима? – спрашивает меня девочка.

Я тут же начинаю вертеть головой, окидывая лестницу цепким взглядом, пытаясь различить мамино лицо в море туристов, камер мобильных телефонов и порхающих голубей.

Такое чувство, будто мама одновременно везде и нигде. Только что была здесь и теперь снова исчезла.

Сара кажется расстроенной.

– Тебе от этого грустно? – спрашивает она меня.

– Нет, – отвечаю я ей, – совсем нет.

Она с облегчением улыбается. Ее громадные, как блюдца, голубые глаза снова искрятся.

Я смотрю на подвеску в виде фасолинки у нее на запястье. Там выгравированы мои инициалы и дата рождения, а в уголке виднеется крохотная царапина.

Только сейчас я понимаю, что на самом деле царапина – это маленькая буква «с». Она там в память о Салли, второй маминой фасолинке. О дочери, которую ей не довелось растить.

Эдди понимает, что произошло, и берет мои руки в свои.

– Она будет с тобой всегда, – напоминает он мне.

Меня переполняют эмоции. И РПП, как по сигналу, начинает шептать мне на ухо свои коронные фразочки. Твердить, что я никчемная. Что мама бросила меня снова из-за джелато, которое я собираюсь съесть. Что, если я не буду слушаться советов РПП, моя жизнь развалится.

«Нет, я не никчемная. Нет, мама оставила меня не потому, что я ем или не ем. Нет, моя жизнь не развалится, если я не буду тебя слушаться, так что отвали от меня!» – так я парирую удары РПП и мысленно представляю, как оно тает и превращается в лужицу: этому методу в свои пятнадцать лет я научилась у доктора Ларсен. Она стала для меня материнской фигурой, заняла это место, когда я особенно нуждалась в матери. То же самое происходит сейчас у нас с Сарой, которая все еще стоит передо мной, держа рожок ягодного мороженого. Фиолетовая струйка уже подтекает с краю.

– Хочешь откусить? – предлагает Сара.

Мне вспоминается первый день рождения ее одноклассника, где я побывала, то, как неловко было мне в обществе мам из-за чувства, будто я не имею права там находиться, и как я отказалась попробовать Сарин кусочек торта, хотя всей душой желала быть для нее той матерью, которая так ей нужна.

И на этот раз я говорю:

– Да.

Благодарности

Спасибо друзьям и членам семьи, которые прочли первые черновики этой книги и посоветовали мне продолжать работу: Ричарду Леланду, Шарлотте Гордон, Трейси Бэнк Коэн, Йоанне Биндер и Пэм Пейджз.

Спасибо Зибби Оуэнс и всем писателям, с которыми она беседовала у себя на подкасте «У мамы нет времени читать книжки». Они вдохновляли меня, пока я работала над рукописью.

Если бы не вера моего замечательного агента Даны Ньюман, эту книгу никогда бы не опубликовали. А без невероятно талантливого редактора Джесс Верди роман не вызвал бы такого читательского интереса. Я очень благодарна вам обеим.

Спасибо Мэтту Мартцу, Ребекке Нельсон, Мэдлин Ратл, Дульче Ботелло, Микаэле