Читать книгу "Бегство из Эдема - Патриция Гэфни"

Если бы она могла познакомиться с ним поближе, открыть для себя все его вкусы, привычки и причуды, побыть с ним еще хоть чуточку дольше… Но ей не суждено было познать это горькое счастье. И как знать, если бы она сильнее привязалась к нему, может быть, расставание стало бы еще тяжелее для них обоих.

Сара в последний раз окинула взглядом комнату. Ее плащ висел на дверце гардероба. Она взяла его и набросила на плечи. Если бы только она могла что-то оставить ему на память – какую-нибудь мелочь, которую он потом нашел бы и вспомнил о ней. Но у нее ничего не было.

Выйдя из дома, она остановилась на верхней ступеньке крыльца и взглянула на него. Он стоял, повернувшись к ней спиной, спрятав руки в карманы, и смотрел на море. Небо посветлело и стало серым, звезды гасли одна за другой.

– Я готова, – тихо сказала Сара. Он обернулся. Она неясно различала его лицо, но боль и растерянность читались совершенно отчетливо.

– Я не хотела сказать, что это была ошибка. Я не это имела в виду. Я только хотела…

– Сара.

Алекс подошел к ней, протягивая руку. Она подхватила юбки и побежала к нему. Они обнялись, ощущая радость и боль, к которой примешивалось отчаяние.

– О моя любовь, прошу тебя, поверь мне, – умоляла Сара, крепко прижимая его к себе, – это не страх и не упрямство. Я сказала тебе правду. Если я его оставлю, он меня уничтожит.

Но он все еще не мог с этим смириться.

– Если я с ним поговорю…

– Нет! Нет! Боже милостивый… Алекс, я тебя умоляю, обещай мне, что ты этого не сделаешь.

– Сара…

– Обещай!

Она вся дрожала от напряжения и страха. Алекс зарылся лицом в ее волосы, осознав свое поражение.

– Ну хорошо, я обещаю.

Хотя именно этого она хотела и добивалась, хотя его слова доставили ей некоторое облегчение, в сердце у Сары образовалась пустота и гулкое эхо прокатилось – как будто со стуком захлопнулась тяжелая дверь. Вот теперь у нее действительно не осталось никакой надежды.

– Ты теперь уедешь домой в Нью-Йорк?

– Да. Потому что иначе…

– Я понимаю. Все в порядке.

– Бен будет вне себя, но другого выхода я не вижу. Мне было бы слишком тяжело… зная, что ты здесь.

– Ты позволишь написать тебе?

Сара отрицательно покачала головой, не доверяя своему голосу.

– Слишком опасно, – прошептала она.

– Ты сама могла бы мне написать.

– Лучше не надо. Мне кажется, было бы лучше… – ее голос прервался.

Он ничего не мог придумать, только обнял ее еще крепче.

– Я не стану искать встреч с тобой. Если узнаю, что мы с тобой приглашены на одну и ту же вечеринку или вернисаж, я откажусь от приглашения. Но рано или поздно нам все равно придется столкнуться… случайная встреча, ты же понимаешь.

– Я понимаю.

– Я думал, что это будет ужасно – худшее из наказаний. Но теперь, Сара, я буду с нетерпением ждать того момента, когда вдруг оглянусь вокруг и увижу тебя. И мне уже не важно, будешь ли ты с Беном или с Майклом, потому что настоящий ад мне предстоит пережить сейчас – после нашего расставания и до новой встречи. Я люблю тебя, Сара. Если бы только я мог тебя спасти!

– Ты меня уже спас. Я люблю тебя.

– Постарайся не грустить. Если тебе когда-нибудь понадобится моя помощь…

– Да. Ты тоже. Алекс, поцелуй меня и дай мне уйти. Я этого не вынесу.

– Я тебя провожу. Но сначала я тебя поцелую. – Алекс поцеловал ее с такой отчаянной нежностью, что чуть сам не прослезился вместе с ней.

– Какая из нас вышла бы прекрасная пара, – прошептал он. Ее лицо было мокрым от слез. Алекс вытащил свой носовой платок и бережно вытер ей щеки. А потом ему пришлось поцеловать ее еще раз. Сара цеплялась за него так долго, как только могла. Но наступил час расставания, и никакие пожелания или сожаления не могли этого изменить.

– Тебе вовсе не обязательно идти со мной.

– Нет, я пойду.

Алекс провел ее кружным путем к дорожке, по которой она могла добраться незамеченной до самого города и оказаться в нескольких кварталах от своего дома. Позади них, далеко за линией подступающего прилива, в туманной дымке на горизонте показался огненный краешек солнца. Наступающий день обещал быть погожим.

17

Ровно четыре недели спустя в рыбном ресторане «Ректор» на углу Бродвея и 42-й улицы Сара вновь увидела Алекса.

Этот день, как и все последние дни в большинстве своем, начался с оглушительного и уже успевшего смертельно ей надоесть громоподобного голоса Бена. Так как была суббота и Бен работал дома, его рык с небольшими перерывами слышался все утро напролет, поэтому все домашние, включая прислугу, пребывали в постоянном страхе. Сара, пытавшаяся прочесть последнее письмо, полученное от Лорины, встала из-за стола в своем крошечном кабинетике и закрыла дверь, чтобы приглушить то и дело доносившиеся до нее раскаты яростного недовольства, от которого у нее уже начали сдавать нервы. Стало немного лучше. Она снова села и принялась за чтение.

«…знаю, знаю, ты пыталась меня вразумить, причем со всей чуткостью и добротой, которые присущи только тебе одной. Но теперь я жалею, что ты меня щадила. Нет, на самом деле я, конечно, не жалею. Во-первых, это все равно ни к чему бы не привело. А во-вторых, несмотря на все случившееся, поверь, Сара, я считаю, что плакать не о чем. Ты, конечно, скажешь, что я сошла с ума, и ты скорее всего права, но я страстно любила его всей душой, – как же я могу об этом жалеть? Ты, конечно, скажешь, что он не стоил таких чувств, и будешь права, но теперь это уже не имеет значения. Я пережила свою любовь, все кончено, я изменилась и никогда уже не буду прежней. Мне остается лишь благодарить бога за то, что наша связь не имела никаких иных последствий, кроме моего разбитого сердца».

Да уж, в самом деле оставалось только благодарить бога! Саре нетрудно было вообразить, что напускная бравада Лорины, отдавшейся бессовестному, лицемерному подонку, сменилась бы совсем иными чувствами, если бы ее роман имел одно крохотное последствие. Она сложила письмо и откинулась на спинку кресла, глядя в окно на желтеющую листву китайского дерева гинкго. А ведь в каком-то смысле они с Лориной схожи, подумалось ей. Конечно, сама Сара была уже замужем и успела родить ребенка, но все это не имело значения. Если не углубляться в детали, она попала в объятия любовника, оставаясь, по сути, девственницей. Однако в отличие от подруги у нее бывали моменты – как вот сейчас, например, – когда она горько сожалела о своем опрометчивом поступке.

Каждое утро Сара просыпалась, захлебываясь в густом черном тумане, и спрашивала себя: «Откуда взялась эта тоска?» И всякий раз, когда она вспоминала, чернота сгущалась. Если бы не чувство долга, тоска поглотила бы ее целиком, но сознание ответственности брало свое: оно заставляло ее подниматься с постели и проживать день за днем, словно ничего не произошло. Только теперь – увы, слишком поздно! – она начала понимать, что ей бы не было так больно, если бы она не пошла к Алексу в тот роковой вечер.