Читать книгу "Леди ангел - Сьюзен Джонсон"

Однако легкий запах страха все еще витал в воздухе, и происшедшее снова напомнило о себе вечером, когда, укладываясь в кроватку, малышка Мэй ни с того ни с сего сказала:

— Я боюсь.

— Мама с тобой, дорогая, — успокоила дочурку Анджела. — Тебе нечего бояться.

— Бьюк — похой, — торжественно объявила крошка. — Она никогда не называла этого человека «папой».

— Он больше не придет, — продолжала баюкать девочку мать, бросив быстрый взгляд на Кита, который расположился на стуле у постели.

— Да? — настойчиво допрашивала девочка мать, крепко прижимая к себе Питера.

— Да, — ответил Кит. — Мама велела ему уйти.

— Спасибо, мамочка, — с видимым облегчением прошептала Мэй. — Тогда буду спать.

Анджела и Кит сидели возле нее до тех пор, пока она не уснула.

— Ты должна раз и навсегда выбросить его из своей жизни, — заговорил Кит, как только они вышли из детской. — Де Грей опасен не только для тебя, но и для Фитца с Мэй.

— Если бы Брук не был настолько непредсказуем, с ним бы вполне можно было иметь дело, — ответила Анджела. — Но он так запугал Берти, что тот насторожился. Кроме того, королева будет просто в бешенстве, если имя принца Уэльского снова станут трепать в судебных перепалках по поводу бракоразводного процесса. Все это так сложно… Нет, с Бруком невозможно иметь дела.

— Послушай, дорогая, ты сама должна все решить. Я вовсе не собираюсь указывать, что тебе надо делать. Но у де Грея — неустойчивая психика, и он представляет опасность и для тебя, и для детей. Подумай об этом!

— Я думала… Я думаю все эти годы.

— Однако конечное решение тебе придется принять в самом ближайшем будущем. «Дезире» будет готова к отплытию уже через месяц.

— Через месяц? — растерянным шепотом переспросила Анджела.

— Что тебя так испугало, милая? Я не сомневаюсь в том, что женщина, способная управлять обширными владениями, растить в одиночку двоих детей, основывать школы, плавать под парусами, охотиться и даже вкушать вместе со мной кое-какие радости жизни, может принять и такое решение. В твоем распоряжении остается еще четыре недели.

Месяц близился к концу. С деревьев начали падать листья. Прежде чем отправиться в Кембридж, Фитц прожил дома еще одну неделю. Кит больше ни разу не заводил разговор о разводе Анджелы, и она окончательно уверовала в то, что может наслаждаться своим счастьем, не обременяя себя проблемами, которые казались ей неразрешимыми.

Она льнула к Киту, словно девочка, влюбившаяся в первый раз. Ей хотелось дотрагиваться до него каждую секунду, и Кит, наслаждаясь этим обожанием, в ответ щедро дарил ей свое. Вновь и вновь постигали они науку нежной преданности и беззаветной любви, искреннего внимания друг к другу, которое неотделимо от влечения тел. И будучи десятикратно усилено любовью, их взаимное желание становилось еще более неутолимым. Эта страсть открыла перед ними новое, незнакомое доселе, измерение жизни, позволив им впервые заглянуть в самую глубь своих сердец.

Взрыв, как всегда, прозвучал неожиданно. Слишком уж о многом они мечтали. Или… о слишком малом? Все началось очень мирно, почти романтично. Покончив с обедом, Кит и Анджела сидели в библиотеке, потягивая вино из бокалов, преисполненные умиротворяю-щего покоя. Мэй к этому времени уже давно спала. Сидя напротив Анджелы, Кит утонул в глубоком кожаном кресле — стройный и мужественный в своем вечернем костюме. Он вытянул длинные ноги и с удовольствием рассматривал янтарное вино, плескавшееся в бокале.

— А ведь я еще ни разу не дарил тебе драгоценностей, — вдруг произнес он.

— Ты подарил мне гораздо большее, — откликнулась Анджела. Глядя на него, она чувствовала внутри себя такую любовь, что щемило сердце. Она сидела на диване, свернувшись клубочком, подобрав под себя ноги. Анджела смотрела на Кита и улыбалась. В свете ламп ее платье и волосы казались еще светлее.

— У меня для тебя кое-что есть, — проговорил Кит, поставил свой бокал на столик и поднялся. Подойдя к ней, он сунул пальцы в кармашек для часов и вынул оттуда какой-то предмет. — Вот уж не думал, что когда-нибудь сделаю такое, — сказал он, легко преклоняясь перед ней на колено. Посмотрев на любимую долгим взглядом изумрудных глаз, он проговорил: — Согласна ли ты выйти за меня замуж и сделать меня счастливым? — С этими словами Кит взял руку Анджелы и надел на безымянный палец кольцо с внушительных размеров бриллиантом. — Это — вместо вот этого, — спокойно сказал он, дотронувшись до обручального кольца на ее левой руке. И улыбнулся.

Анджела ничего не отвечала. Посмотрев на нее с недоумением во взгляде, Кит уселся на ковер и заметил:

— Мне кажется, в данной ситуации тебе полагается хоть что-нибудь сказать.

— Ну почему нельзя оставить все, как есть? — проговорила Анджела едва слышно.

— Потому что я не собираюсь тебя ни с кем делить, — ответил Кит, и в голосе его отчетливо прозвучал холодок.

— Тебе и не придется.

Кит глубоко вздохнул и очень медленно выпустил воздух.

— Ты можешь говорить все, что угодно, но это — так, и мне это не нравится.

— Кто знает, что учинит Брук, если я попытаюсь с ним развестись! Он непременно впутает в это дело принца Уэльского.

— А кого это волнует, черт его забери! — холодно ответил Кит, легко поднимаясь на ноги. Все эти аристократические бредни выводили его из себя.

— Газеты станут полоскать на своих страницах всю мою жизнь, будут страдать мои дети, моя семья буди убита. Королева… — Встретившись глазами с ледяным взглядом Кита, Анджела умолкла.

— Я не понимаю вас, — прорычал он. — Вы вытворяете все, что вам только заблагорас-судится, наплевав на любые моральные и социальные устои. И только один смертный грех пугает вас — огласка. Но кому какое дело до того, что подумают другие! Ведь все равно они знают, с кем ты спишь!

— Ну прошу тебя. Кит, постарайся понять!

— Понять — что? Что в вашем хваленом высшем обществе все живут двойной жизнью, что никто не является тем, чем прикидывается, что только перворожденному сыну гарантируется устроенное будущее? Ты хочешь, чтобы я понял все это? Не могу!

— Возможно, со временем мне удастся убедить Брука и заставить его быть более разумным…

— А я ждать не желаю! Можешь ты это понять?! — резко выпалил Кит. — Боже всемогущий, Анджела, вот уже восемнадцать лет ты мучаешься в этом несчастном и ничтожном браке. Сколько еще собираешься ты откладывать неизбежное? Тебе надо всего лишь подать на развод.

— Все не так просто. Ты приехал из другой страны, у нас здесь столько условностей.

— Все очень просто, если ты действительно хочешь развода. — Каждое слово Кита звучало для Анджелы резким, непримиримым обвинением.

— Мне очень жаль, — прошептала она.

— Нет, это мне очень жаль, — откликнулся он. Голос его звенел. — Я думал, ты и впрямь любишь меня, и не подозревал, что являюсь всего лишь одной из проходных фигур в твоей плавно бегущей и скрытной амурной жизни. Ну что ж, в конце-концов, не будь мужчин, жизнь была бы куда менее интересной, правда?