Читать книгу "Мара и Морок. Особенная Тень - Лия Арден"

Как угораздило меня попасть в сказку?

Получить принца и обещанную смерть в один день?

Но я буду с ним. До конца его дней, я буду с ним.

Я не знаю, что чувствовать по этому поводу. Слишком много информации за один час, и вся она путается в голове, когда в груди смешиваются обида и облегчение, счастье и горе. Они сплетаются вместе, оставляя меня в смятении.

Сестра замечает моё побледневшее лицо и гладит щеки, стирая слёзы, которые я даже не заметила.

– Ты не представляешь, каким облегчением стало то, что ты проснулась. Эта история – лишь начало. И есть ещё множество того, что я должна тебе показать. Но главное, что смерть Кристиана не была напрасной, как и твоя. Ты даже не представляешь, как много сделала.

Я закусываю губу, сдерживая оставшиеся слезы.

– А теперь забудь пока обо всём грустном. Пришло время тебе встретиться с остальными друзьями. Ты, может, и спала, но мы так долго ждали.

Сестра сжимает мою руку, а я выдавливаю улыбку, и продолжаю это делать, пока она не становится настоящей.

Северин оказался прав. Среди всех вечеров какова удача была проснуться в лучший из них?

Коляда. Праздник, что начинается с первой звездой. Праздник, когда улицы наполнены людьми в масках животных, умерших, чертей, смерти и других кошмаров. Те, у кого нет масок, – низко надвигают на глаза меховые шапки с ворсом, перекидывают длинные волосы вперёд или разукрашивают лица сажей, белилами и другой краской. На фоне ряженых Морок выглядит как один среди своих и далеко не самый пугающий.

Эта ночь веселит и пугает одновременно, а покой и обычные правила нарушаются шумом и удивительными представлениями.

Праздник, в честь которого жгут костры. Ночной воздух полон криков, шуток, песен и веселья, а музыканты беснуются, играя энергичные мелодии на струнных инструментах под барабанный бой. Все женщины распускают волосы, какие-то девушки притворяются парнями, большинство выворачивают верхнюю одежду, вытаскивая мех наружу. Люди в жутких масках делятся едой и пожеланиями здоровья, долголетия и удачного брака. И весь праздник пропитан запахом свежего хлеба и угощений, топлёного сахара, застывшего в леденцы причудливой формы, и сладкой медовухи.

Сестра ведёт меня по полутёмным коридорам к выходу из дворца, и чем ближе мы к площади, тем чётче я слышу сердцебиение праздника. И сама непроизвольно ускоряю шаг в предвкушении.

Коляда, коляда!Отворяй ворота!Ты подай пирога,Хлеба кусочек,Сметаны горшочек!Не подашь пирогов —Напускаем клопов,Тараканов усатыхИ зверей полосатых!Коляда, коляда!Отворяй ворота![1]

Коляда – любимый праздник всех Мар, любой город или деревня приветствовали нас в эту ночь горячее, чем в любую другую. Ряженье с масками в образы нечистых сил стирает грань между мирами, а нечисть словно вновь проникает в наш мир, чтобы повеселиться и нарушить обыденную жизнь.

Идеальный день для мёртвой Мары вновь вернуться домой.

Основные костры и праздничная ярмарка расположились на площади перед дворцом. Здесь расчистили выпавший снег, но снегопад продолжается, придавая празднику ещё больше магии. Я не могу сдержать восхищённого вздоха, наблюдая за толпами людей, что играют и веселятся в ночи, окружённые лишь светом от огня костров и специально установленных факелов.

– Поэтому и дворец пуст. Мы всех отпустили на праздник, – говорит мне сестра, наклоняясь к уху. – Я хотела, чтобы ты увидела всё сама, прежде чем рассказать тебе.

Она смеётся, глядя на моё удивлённое лицо, и мне есть чему удивляться. На площади толпы людей и все в различных масках нечисти, на ком-то меха или одежда вывернута наизнанку. Но среди толпы, то тут, то там, я вижу многочисленные всполохи алых плащей среди серого, чёрного и белого.

– Кто это? – выдыхаю я.

– Это не настоящие Мары, но люди вновь видят в нас героев сказок, и этот праздник снова наш, так они пытаются показать свою любовь, не забывая о нас.

Я вижу, что алое носят только женщины, но все разных возрастов. Они пляшут и бегают, а их распущенные косы развеваются разными оттенками: от тёмных до светлых и даже седых. Они веселятся, напоминая, что Мары всё ещё среди нас. Я стараюсь не плакать, наблюдая за этим завораживающим зрелищем, но смеюсь, не в силах сдержаться.

– Но Морока никто не может изобразить. Они все – настоящие! – сестра с гордостью указывает на троих мужчин в чёрных теневых плащах с масками на лицах. Они кажутся самыми высокими и сильными среди всей гуляющей толпы, а среди этих троих Александр.

– Подожди! Все настоящие?!

Анна смеётся из-за моей запоздалой реакции.

– Да! Двое пришли к нам сами два месяца назад, когда услышали, что правда открылась, что Мары и Мороки вновь пытаются вернуться к тем отношениям, что у нас должны быть изначально. Особенно когда разнеслась весть, что Мары вновь живы.

Сестра улыбается так широко, когда пальцем показывает куда-то вперёд, что я не сразу отрываю от неё взгляд. Медленно поворачиваюсь к площади, замечая детей в алых плащах. Пять девочек с чёрными волосами, что крутятся вокруг Мороков среди других малышей. Один из мужчин позволяет двум девочкам ухватиться за его руки и начинает стремительно кружиться, поднимая детей в воздух, а девочки подгибают ноги и смеются так громко, что я слышу их даже отсюда. У меня перехватывает дыхание, когда я понимаю, о чём она говорит.

Новые Мары.

Всем девочкам на вид по двенадцать лет.

Я хватаю ртом воздух, пытаясь осознать, что произошло и почему сейчас.

– Я осталась единственной Марой. После того как ты убила Елену и Даниила, медленно я начала их чувствовать, – объясняет Анна. – Я была последней и никогда не знала, как ощущается этот сестринский Зов новой Мары. Поэтому вначале игнорировала, не зная, что это такое и почему я чувствую себя так странно. Но спустя полгода встретила первую и всё поняла. Проблема была в отмщении. Может, богиня действительно была так зла на людей за наше убийство? Может, специально не стала забирать нас к себе и не выбирала новых Мар, чтобы однажды Морок поднял тебя, помогая завершить начатое, убив если не самого Юлия, то его род?

Она пожимает плечами, как и я, не уверенная, как ответить на эти вопросы.

– Я не знаю, дело ли в этом, но я почувствовала первую нить сразу после битвы в лагере в Аракене.

Я выжидаю немного, а потом выпаливаю:

– Их учишь ты?! – В моём голосе масса сомнений, и сестра надувает губы.

– Других-то нет! Я хорошо справляюсь! И не только я, но и Мороки. А когда они почувствуют своих учеников, то смогут обучать их вместе с девочками. Мары больше не заперты в храме, и я забрала их из семей только до восемнадцати лет, только на обучение. Потом они могут остаться или уйти домой. Они также посещают семьи в отведённое время, – взмахивает рукой сестра, пытаясь отмахнуться от моего скептицизма, словно от снежинок, что падают ей на платье. – Я пытаюсь изменить всё, что так не нравилось нам.