Читать книгу "Триумф Рози - Грэм Симсион"

— Знаете, если честно, я как-то не уверен, что новость великолепная. Вы видели, как он бегает?

Беговой стиль Хадсона не относился к числу традиционных: он бегал, сцепив руки за спиной. Сейчас, когда Кролик упомянул об этом, я осознал, что подобный стиль наверняка привлекает к себе негативное внимание — и что соответствующий пункт следовало бы включить в мой исходный список навыков.

— Вас беспокоит, что он может не внести достаточного вклада в работу команды? Но вряд ли это так важно на соревнованиях для младших классов.

— Меня беспокоит, что они его выбрали капитаном просто для забавы. Чтобы над ним посмеяться.

Мы с Хадсоном сели вместе, за несколько рядов от первого. Чуть позже пришла Алланна и заняла соседнее со мной место. По другую сторону от нее расположилась Бланш.

Семинар по половому просвещению вели два приглашенных учителя-специалиста, мужского и женского пола. Их наглядные материалы оказались превосходными. Я заметил некоторые упрощения, но они, вероятно, были необходимы вследствие ориентации на младшие классы. Основная часть материалов касалась физического развития организма, а также необходимости уважать других учащихся вне зависимости от их гендерной принадлежности и сексуальной ориентации.

— А теперь — важный вопрос. В каком возрасте можно забеременеть? Тут есть врачи?

Кто-то указал на свою соседку, но та сообщила:

— Я — хирург, моя специальность — челюстно-лицевые операции. Думаю, это вопрос для кого-то, кто занимается репродуктивной медициной.

Алланна шепнула мне:

— Вы ведь наверняка знаете, да?

— Приблизительно.

И она указала на меня! Ведущая-женщина увидела это — что, очевидно, и входило в намерения Алланны. Мое инкогнито оказалось раскрыто.

— Вы по профессии?.. — обратилась ко мне ведущая.

— Генетик.

— А-а-а-а, — тихо простонал рядом Хадсон.

— Означает ли это, что вы можете сказать нам, в каком возрасте уже возможно забеременеть?

— Не вследствие того, что являюсь генетиком, а лишь благодаря общей начитанности.

Повисла небольшая пауза, после чего раздались негромкие смешки.

Я сделал пояснение:

— Так что да, могу.

— И какой же ответ?

— В возрасте шести недель. Но только если вы мышь.

На сей раз я удостоился довольно громкого смеха.

— Класс, — одобрил Хадсон. — Годится.

— А если вы человек?

— Разумеется, здесь есть определенное статистическое распределение. Один из экстремумов на этом графике — случаи преждевременного созревания. Зафиксированы примеры, когда люди шестилетнего возраста производили на свет потомство.

Зал загудел, что не стало для меня неожиданностью.

— Но средний возраст наступления детородного периода у получающей достаточное количество питательных веществ человеческой особи женского пола составляет приблизительно двенадцать-тринадцать лет. Если в этом возрасте девочка вступает в сексуальный контакт, довольно высока вероятность беременности.

Я сделал именно то, что запретила делать Рози, — упомянул о сексе между детьми. Требовалось как-то компенсировать это. По счастью, у меня имелся идеальный пример для того, чтобы увлечь ум миллениала, — история из личного опыта.

— Разумеется, мало кто вступает в сексуальные отношения столь рано. В моем случае этот возраст составил сорок лет.

Зал взорвался хохотом, и на сей раз я отлично понимал, что хохочут не над моей шуткой, а надо мной.

Я, можно сказать, в буквальном смысле перенесся в начальную школу — и снова столкнулся с повергавшим меня в смущение сексуальным просвещением. Тогда я пытался выступать в роли классного клоуна. Теперь же поставил себя в неловкую ситуацию, обнародовав личную информацию, которую другие могли использовать, чтобы высмеивать меня. И целый зал, полный учащихся начальных классов, сейчас делал именно это (я заметил, что к ним присоединились и их родители).

Именно такой сценарий рисовался мне в фантазиях в двадцать с чем-то: я возвращаюсь в школу со своими взрослыми познаниями и реагирую на опасную ситуацию проницательным и уместным замечанием, которое продемонстрирует всем мои ум и зрелость.

В моей голове роились всевозможные идеи: привести статистику возраста начала сексуальной активности (которой у меня не было); провести психологический анализ личностных дефектов, приведших к тому, что их обладатели сочли мой поздний старт забавным, в то время как для меня самого он много лет был причиной огорчения; сопоставить мое успешное долговременное партнерство с самой прекрасной женщиной в мире и с их, возможно, несчастливой семейной жизнью.

Ни одну из этих идей я не смог облечь в форму лаконичного и неопровержимого утверждения. Между тем Хадсон снова и снова повторял свое «а-а-а-а». Люди с аутизмом иногда могут механически повторять одну и ту же фразу.

Я заметил, что ведущие семинара совещаются между собой. Когда смех наконец утих, они принялись аплодировать — и побуждать аудиторию следовать их примеру. Ведущий-мужчина жестом попросил меня встать.

— Я хочу, чтобы все осознали, что сейчас произошло, — объявил он, когда рукоплескания смолкли. — Потому что это очень важно. Этот джентльмен поделился с нами личной информацией, которая, быть может, казалась ему немного стыдной. И все засмеялись. Почему? Потому что мы именно так поступаем, когда кто-то говорит о вещах, которых мы сами боимся. Мы как бы стараемся атаковать их первыми — пока они не добрались до нас.

Что ж, мы атаковали его. Мы все смеялись. Но это не значит, что он нам не нравится. Теперь мы понимаем, что, если поделимся тем, что нас тревожит или смущает… нет, не с залом, полным людей, ибо не все мы такие храбрые, как этот джентльмен, а просто с близким другом… это будет не так уж страшно. Люди по-прежнему будут хорошо к нам относиться — даже если засмеются. И я думаю, что все здесь теперь чуть-чуть более готовы доверительно поделиться с этим джентльменом чем-то сокровенным — потому что он сделал такой шаг первым. Прошу вас, давайте еще раз ему поаплодируем.

Я опустился на свое место, и Алланна стиснула мою руку. — Вы просто потрясающий, — заявила она.

После семинара были поданы чай и кофе (то и другое — низкого качества). Мы с Алланной продолжили нашу беседу, а Хадсон в это время общался с другими детьми. Бланш стояла в одиночестве и ела печенье.

У Алланны под глазом виднелся синяк (из-за неудачного падения, как она мне объяснила), но в остальном она выглядела хорошо. Алланна не стала затрагивать тему голубя, однако сочла нужным сообщить мне, что ее мужу теперь известно о визите к офтальмологу и о моей роли в организации этого посещения — и он очень недоволен.

— Каким образом он узнал?