Читать книгу "Мистика русского православия - Роман Багдасаров"

Центральной фигурой, отстоявшей суверенитет России и возведшей на престол династию Романовых, был князь Дмитрий Пожарский. Проезжавшие через Суздаль сыновья императора Николая Павловича

_291

Михаил и Николай посетовали на запустение Спасо-Евфимиевской обители, где был захоронен легендарный князь. Местонахождение могилы Пожарского никто из монахов уже не помнил. Уваров решил, что час его пробил.

По соизволению государя, Алексей Сергеевич проводит вскрытие родового некрополя Пожарских и безошибочно определяет тело князя. Был сооружен памятник, изготовлена новая гробница. Панихиду служил настоятель монастыря, облачённый в фелонь из шубы Пожарского и епитрахиль, пожертвованную вдовой героя на помин его души. Единственный прокол вышел с шапкой: ни одна из трёх, помещённых в монастырь вдовой, настоятелю не подошла. На панихиде стояли губернатор и тайные советники вместе с монахами, крестьянами, учёными; была отпечатана специальная гравюра. Самое же главное невозможно было ни увидеть, ни изобразить. Всех присутствующих охватил вначале глубокий покой, а затем откуда-то спустившаяся радость. Разрыв в цепи поколений романовской эпохи был устранён, но Уваров понимал, что этого мало. Его заботил весь исторический цикл России.

Разыскать останки Святого Владимира не представлялось реальным, зато граф определил место его вероятного крещения в открытом им под Севастополем Херсонесе. И в данном случае неважно, что Владимир, скорее всего, принял тайное крещение до штурма Корсуни (с. 26): ноги равноапостольного мерили полы херсонесской базилики. Именно Уваров выделил Ивана Федорова как ключевое лицо в просвещении отечества и начал сбор средств на памятник первопечатнику. Обследовал Алексей Сергеевич и варяжско-запорожский остров Хортицу, оплот вольномыслия на всероссийском пространстве.

Не говоря о Европе, даже в России не верили, что у нас можно найти следы каменного века. Почему-то считалось, что в доисторическое время по центральным и северным регионам одни мамонты бегали. Скелет мамонта Уваров в своём Карачарове действительно нашёл. А рядом — стоянку с палеолитическими орудиями. В Волосове граф открыл культуру эпохи неолита, «волосовскую».

Все эти впечатляющие успехи намагнитили поле для юных исследователей, не чаявших души в Алексее Сергеевиче. «Гордость графа

Разрез Александровой горы под Переяславлем-Залесским. Схема из книги А. С. Уварова об археологии «Etude sur les puples primitifs de la Russie.Les Meriens». 1875

происходила от его самоуважения, сознания своих достоинств, — писал его младший современник. — Это же самоуважение заставляло его быть скромным в деле науки». Уваров оказывал поддержку каждому, кто обращался за советом, никогда с ходу не отвергал чужие теории, какими бы странными они ни казались. В 1864 году начинает свою работу Московское археологическое общество — автономный центр, нацеленный на открытие «новых» цивилизаций древней Евразии. Оформляется лицо русской археологии, а через короткое время она становится первой среди равных. Французские и немецкие археологи, не говоря о славянах, приезжают в Россию, чтобы позаимствовать опыт. Реанимация прошлого вступает во вторую стадию.

За Можайском

Из мультфильмов для дошкольного возраста нам знаком образ безумного профессора с высунутым языком и развязанными шнурками, изобретающего вечный двигатель. Такая картинка возможна лишь сегодня, когда учёные фактически превращены в рабочих на конвейере науки. Они не ведают ничего за пределами специальности, помещены в коттедж-теплицу университетского кампуса и не несут за свои изыскания даже моральной ответственности.

Чего-то менее схожего с Уваровым трудно вообразить. Думаю, он никогда бы не состоялся как кросс-дисциплинарный исследователь,

Прорись миниатюры «Физиолога» Дамаскина Студита. Из «Символического словаря» А. С. Уварова

если бы не был к тому же рачительным хозяином и прогрессивным общественным деятелем. Координация умов элиты гораздо сложнее управления имением или обязанностей Можайского предводителя дворянства, коим его регулярно избирали.

Мысль Уварова никогда не ограничивалась собственным поколением, поэтому он взялся за разведение леса и пригласил к себе Карла Тюрмера, выдающегося лесовода XIX века. Тюрмер разработал оригинальную методику смешанного выращивания хвойных пород. Примерно за 15 лет ему удалось создать многоукладное лесное хозяйство, где экология и экономика удачно дополняли друг друга. После освобождения крестьян тюрмеровские делянки пришлись как нельзя кстати, обеспечив многим из них устойчивый заработок. В уваровских имениях Поречье и Пустошь Тюрмер создал эталонный лес России,

294 _

настоящий храм природы. В середине следующего столетия его методику включат в программу Федерального лесного управления США.

Уваров находил время для самого изысканного цветоводства, на организацию земских школ для народа, учредил Общество любителей художеств, сильно повлиявшее на живопись и театр его времени.

Верная соперница

О нет, мы совсем не стремимся золотить Алексею Сергеевичу нимб. Скажем прямо, он обладал некоторыми… продолжениями своих достоинств. В 2005 году впервые были напечатаны мемуары его жены, Прасковьи Сергеевны, эмигрировавшей после Октября. Воспоминания выдержаны в той неподражаемой открыто-закрытой манере, которая угасла вместе с последними представителями старорежимной аристократии. «Давно прошедшие счастливые дни» — озаглавлена книга. Парадокс в том, что Прасковья Сергеевна, не чая души в своём муже, действительно прожила вместе с ним счастливую и одновременно глубоко ущербную жизнь.

Урождённая княжна Щербатова, она была завидной невестой, не пропускала ни одного бала, послужив прототипом для Кити Щербац-кой из «Анны Карениной». Кстати, Лев Толстой не оставлял её вниманием и после замужества, однако роман так и не состоялся. «Много мазурок просидела я с ним, спорила без конца о его героях и героинях, о суете мирской, о призвании человека, о соблазнах, вносимых в народные массы нашей роскошью и балами, и… остаюсь при своём мнении, что на чердаке у него уже и тогда не всё было в порядке», — признавалась Прасковья Сергеевна.

Старше своей избранницы на 16 лет, Уваров долго ухаживал за ней, постоянно опасаясь наскучить учёными темами. Однако именно его серьёзность и творческий заряд больше всего привлекли девушку. Они действительно обрели счастье, путешествуя несколько лет по странам Европы, где в Италии и Франции соответственно родились первенцы их многочисленного потомства.