Читать книгу "Проклятое наследство - Иоанна Хмелевская"

— Порой случается поразмышлять и нам...

— Допускаю, что Франек и Весек доставили вам немало хлопот. На них трудно выйти — никогда не сидели, в милиции не числились. Не так ли?

— Все правильно, — похвалил майор. — вообще ваши предположения довольно точны и заслуживают большого внимания. Пожалуйста, предполагайте дальше.

Это замечание несколько умерило мой пыл.

— Больше предполагать нечего. Ума не приложу, как вы докажете виновность Пежачека. Он и в самом деле сидел на чердаке у Дуткевича?

— Да, сидел.

— И, конечно, ни одна живая душа его не видела. Боюсь, мои смутные ощущения насчет зловещей атмосферы на лестнице еще не доказательство. Пан майор, что вы собираетесь делать?

Видно, на моем лице выразилась столь глубокая озабоченность, что майор сжалился.

— Представьте, Пежачек не сдал брюки в чистку, — конфиденциально сообщил он.

Поручик Гумовский хихикнул. Капитан Ружевич гневно фыркнул. А у меня забрезжила надежда.

— И что же? На брюках остались улики?

— Следствие почти закончено, преступники арестованы, протоколы вскорости отправим в прокуратуру. Официально ставлю вас об этом известность, ну а если говорить в частном порядке, то не думаю, чтобы вы прямиком отсюда бежали к Пежачековой конкубине. Подбросим вам пищу для новых предположений. У нас, сами понимаете, есть лаборатория...

— Все ясно! На брюках что-то оказалось? Чердачная пыль?

— Не только, едва различимые частицы краски с двери и кошачья шерсть.

— И на Дуткевиче шерсть оставил?.. А следы? Я их не затоптала?

— К счастью, нет. За походку на месте преступления моя вам горячая признательность. Вы пролетели туда и обратно, как балерина на конкурсе. Специально старались?

— Не помню. Просто пол горел у меня под ногами. Ладно, это доказательство того, что он там побывал, а как насчет убийства? Только дедукция?

— Какая там дедукция. Прямая улика. Дело в том, что Пежачек Дуткевича задушил, такие следы не сотрешь, лаборатория выдала однозначное заключение. Второго мнения быть не может.

Я вздохнула с огромным облегчением: Пежачек со своей свирепой рожей с самой первой встречи вызывал у меня глубочайшее отвращение.

Майор восстановил кое-какие недостающие звенья. Франека и Весека задержали гораздо позже и совершенно случайно. Когда проверяли подозрительных лиц, внезапно сменивших место работы или жительства, получили сведения, что из авторемонтной мастерской на днях уволился порядочный парень, прекрасный работник. Весек на заметке не был, но ушел неожиданно. Обнаружили его быстро, а добраться до его дружка Франека и вовсе не составило труда. Спервоначалу оба отрицали все и вся, потом, однако, резко сменили тактику и разоткровенничались — полные рвения, в один голос во всем обвиняли Пежачека. Развернули свои показания на сто восемьдесят градусов, узнав об аресте Пежачека. Псевдоалкоголика в красном платке тоже задержали быстро, он повел себя аналогично, с той лишь разницей, что разговорчивым сделался, когда услышал о гибели человека под колесами украденной им у Гавела машины.

— Иначе говоря, Пежачек сам себя перехитрил, — суммировала я. — Туда ему и дорога. Интересно, зачем ему понадобился Дуткевич, неужели из ненависти?

— Ничего подобного, — оживился майор. — На Дуткевича ему было наплевать. Всю операцию он задумал совсем из других соображений: хотел раз и навсегда подчинить себе этих парней, Франека с Весеком. Ни в чем не были замешаны — настоящий клад для Пежачека. А связанные убийством, они попадали к нему в полную зависимость.

— Зачем?!

— Чтобы и дальше использовать их для расправ с неугодными людьми. До сих пор ничем не мог запугать, а добровольно на бандитизм те не соглашались. Пежачек пошел ва-банк: парни позарез ему понадобились, да и амбиция взыграла. Таков обычный метод преступников всех мастей, набирающих себе послушных клевретов.

— Кошмар. Откуда вам известно? Он признался?

— Нет, не признался, но это не важно, подтвердил этот, как его... С красным шарфом. Прихлебатель Пежачека. Пежачек от него не скрывал своих замыслов, похвалился, дескать, охомутает парней — не отвертятся.

— Надеюсь, найдутся для них смягчающие обстоятельства... Несколько лет честного труда...

— Мне бы хотелось, чтобы вы еще попредполагали, — попросил поручик Вильчевский. — Например, о контрабанде. Может, разовьете немного эту тему?..

— А ваши предположения насчет Рокоша? — съехидничал капитан Ружевич. — Что это за странная кража и почему, черт возьми, он все получил обратно?

— Предполагаю, что, осуществляя операцию по обогащению нашего отечества, компания включила его в число жертвователей ошибочно, — сообщила я с достоинством. — Он протестовал, ему все вернули. В успехе акции нет никакой его заслуги, несознательный элемент.

Капитана передернуло. Майор похохатывал. Поручик Гумовский обалдело воззрился на меня.

— То есть, значит, все... Как, простите?.. Жертвователи?.. Следует понимать, вся банда деятелей с черного рынка — элементы сознательные, имеющие заслуги?

— Ну, если добровольно содействовали обогащению...

— Ага, как видите, добровольно! — с живостью подхватил майор. — Итак, вы утверждаете, что они добровольно передали энные суммы для контрабанды, а признаться в своих добровольных деяниях не хотят, надо полагать, из скромности?

— Позвольте, я ничего не утверждаю, а всего лишь предполагаю. Но почему бы нет? Эффект, вы сами убедились, весьма впечатляющий!

Поручик Вильчевский охнул и схватился за голову:

— Сколько всего ушло контрабанды, хоть это скажите!

— Пятьсот семьдесят девять тысяч долларов...

— Только и всего! — разочарованно заключил капитан Ружевич, опомнясь наконец от шока. — Дело об убийстве у нас застегнуто на последнюю пуговицу, ведь убийство совершили обыкновенные, приличные, можно сказать, нормальные преступники. А все остальное — какое-то безумие и еще раз безумие, и тут ничего не поймешь, хоть головой об стенку бейся. Да уж, когда за преступление берутся порядочные люди, то выдумывают этакие комбинации — сам черт ногу сломит. Для меня это уже слишком.

— Ну уж нет, — не согласился майор. — Хуже всего, когда порядочные люди вступают в контакт с преступной средой. Вот вам наглядный пример... Представьте себе, кое-что мы здесь в милиции тоже предполагаем...

— Мы предполагаем, — начал, жалобно вздохнув, поручик Вильчевский. — Извините, предполагали... Некто контрабандой пересылает на запад крупные суммы в прозаических, обыкновенных, так сказать, деловых целях — иначе говоря, для себя лично. Суммы эти где-то необходимо было взять. И некто взялся за разбои и грабежи...

— Да никаких грабежей, ведь объясняют же тебе — всего лишь добровольные пожертвования, — прервал его поручик Гумовский. — У нас есть версия, дорогая пани, что этот некто мягко убеждал наших чернорыночных аферистов принять участие в благородной акции на благо родины.