Читать книгу "Лига дождя - Лариса Петровичева"

– Пластырь дай, – сказал Шура, уставившись в землю и понимая, что не сможет сейчас посмотреть Даниле в лицо. – Я порезался.

Данила не шевелился, глядя на Шуру испуганно и непонимающе.

– Порезался я, – устало повторил он. – Порезался.

* * *

Проснувшись утром, Шура некоторое время не мог понять, где находится, и почему вместо уже привычного запаха дома старого колдуна он чувствует аромат своей мажорной квартиры. Потом он открыл глаза и вспомнил, что вчера вечером они вернулись в Турьевск, и что все закончилось хорошо.

– Смотри, – сказал Данила. – Смотри, что она делает.

Лиза сидела на траве, держа сложенную лодочкой ладонь перед собой – над ладонью парила пустая сигаретная пачка. Повинуясь взгляду Лизы, она то поднималась выше, то опускалась, и воздух вокруг нее сиял золотым.

– Получается! – прошептал Данила и сжал Шурину руку. – Сань, у нас получается!

Шура встал с кровати и отправился в душ. Стоя под тугими струйками горячей воды, он думал о том, что история почти завершена.

– Я не совсем та, кем была.

Лиза смотрела на озеро, и теплый ветер перебирал ее волосы, огненно-рыжие в свете заходящего солнца. Шура стоял рядом и понимал: он не может сейчас дотронуться до нее, он не может.

– Все будет хорошо, – только и сказал он.

Лиза обернулась к нему и сжала его правое запястье – мягко, по-дружески.

– Спасибо тебе.

Из еды в холодильнике обнаружилась пачка китайской лапши и банка зеленого горошка. Шура хмыкнул: первым делом сходить в магазин и купить чего-нибудь съестного. А потом… Что потом? Его миссия закончена, и что делать дальше – кто знает? Двигаться, дышать, как-то жить – с какой целью?

– Это возможно, Саша.

Они с Данилой сидели на кухне и вроде бы пили чай, хотя чашки стояли на столе нетронутыми. Лиза находилась в комнате с книгой из коллекции покойного хозяина дома и вряд ли слышала их разговор.

– У вас с Лизой очень глубокая эмоциональная связь, – продолжал между тем Данила. – Больше, чем любовь. Даже не знаю, как назвать. Такое сильное духовное родство.

– Ну? – Шура таки отпил чай и отставил чашку на подоконник.

– Она вполне может разорвать твое запечатление с Пономаревым, – Данила тоже отодвинул чашку, освобождая на столе место для манипуляций. – Вас соединяет множество энергетических нитей, так вот, по-моему, она способна их разорвать. Все сразу. Я не говорю, что будет легко. Но ты сам подумай – это же лучше, чем жить так, как ты живешь.

Что ему теперь делать? Пойти погулять? Съездить к Лизе? Чем ему заниматься теперь, когда самое главное дело завершено? Несмотря на диплом, он неуч, а состряпанный Пономаревым класс А в танцах сейчас абсолютно не важен. Да, наверное, стоит признать: жизнь Александра Черникова закончилась прошлым летом, а жизнь Артура Ключевского не имеет смысла.

– Откуда такая хандра? – спросил Шура вслух, взвешивая на ладони банку с кукурузой. Банка, разумеется, не подала признаков жизни, зато внезапно разразился звонком сотовый. «Пономарев», – прочел Шура надпись на экране и нажал клавишу ответа.

– Как съездил? – осведомился Пономарев, не удосуживаясь поприветствовать своего даэрану.

– Нормально, – пробормотал Шура. Пономарев ухмыльнулся, и Шура вдруг увидел его так явственно, как если бы ведущий сидел прямо перед ним: спокойного, гладко выбритого, в дорогом костюме и с любимой сигарой в пальцах. – Нормально съездил.

– Молодец, – ответил Пономарев. – Завтракай и выезжай ко мне в двенадцать. Есть работа.

* * *

На точку они выехали в час дня. Шура смотрел в окно и молчал, Пономарев демонстративно не заговаривал с ним, слушая радио. Шура думал о том, что будет говорить, когда ведущий спросит у него напрямую, где тот был и чем занимался.

– Я его боюсь, – признался Шура. – Честно, боюсь.

– Это понятно, – кивнул Данила. – И вполне нормально, так что не стесняйся. Насколько я понял, он просто монстр гремучий. Самого Оборотня завалил.

– Моими руками, – напомнил Шура.

– Ну так ведь завалил, – сказал Данила.

Точка встречи располагалась на лугу в сорока километрах от Турьевска. Пономарев выбрался из машины и сладко потянулся. Полез в карман за портсигаром. Шура сидел, не решаясь пошевелиться – что-то подсказывало ему, что ничем хорошим этот заказ не кончится. Но что-то еще в нем, что было сильнее страха и возможной боли, мягко и настойчиво твердило: так надо, так надо.

– Шура…

Ее кожа пахла зеленым чаем – запах смешивался с ароматом свежей весенней травы, и Шура понимал, что земля уходит из-под ног. В вишневом саду исходил томными трелями соловей, и каждый вдох был как нота.

– Лиза…

– Что сидим, Артур? – услышал он голос Пономарева с незнакомыми доселе нотками. – Выходи, клиент идет.

Шура вышел из машины, встал рядом с Пономаревым и только потом обернулся в ту сторону, откуда шел клиент. Это была молодая женщина в длинном желтом платье с алыми цветами, ветер беззастенчиво трепал ее рыжие волосы. Она отпустила такси примерно в полукилометре отсюда и теперь брела, наслаждаясь теплом и солнцем, брела к своей смерти. На мгновение Шура перестал дышать.

– Всё, Артур, – услышал он голос Пономарева. – Когда я скажу, начнешь передавать энергию. Чем быстрее закончим, тем лучше.

Тем временем Лиза подошла совсем близко.

– Добрый день, – коротко кивнула она Пономареву. – О чем вы хотели поговорить?

Пономарев улыбнулся ей светло и широко – но почему-то Шуру обдало январским холодом от этой улыбки. Лиза, не верь ему, не слушай его, – хотел сказать Шура, но голос куда-то исчез, сгинул. Казалось, ясный день поздней весны заволакивает тучами, и воздух становится горьким.

– Все о том же, Елизавета Анатольевна, – ласково промолвил он. – Не кажется ли вам, что вы лезете немного не в свое дело?

Лиза пожала плечами.

– Это в чем же?

– Хотя бы в том, что забираете неизвестно куда моего помощника и компаньона, – ответил Пономарев.

Губы Лизы искривились в презрительной усмешке.

– Вашему помощнику и компаньону грозил европейский трибунал за убийство моего мужа, – проронила она холодно и впервые за время встречи посмотрела на Шуру – и он не понял ее взгляда. – Так что я вам оказала услугу, можно сказать.

– Мы скажем по-другому, – произнес Пономарев и взял Шуру за плечо. – Вы, Елизавета Поплавская, использовали сильнейший магический артефакт, не принадлежащий вам по праву, для восстановления своих способностей и не известили о том его непосредственного владельца («Он говорит обо мне? – подумал Шура. – Обо мне, и так, будто я вещь»), что приравнивается к прямому браконьерству на основании меморандума Кромвеля. Соответственно, я, как владелец этого артефакта, имею право на…