Читать книгу "Люськин ломаный английский - Ди Би Си Пьер"

Зайка нащупал рукой ногу Блэра:

— Это ты?

— Нет, блядь, Жанна д’Арк.

— Успокойся.

— Зайка, заткнись, ладно?

Зайка болезненно моргнул. В голове проносились сцены из прошлого, когда они с Блэром жили в «Альбионе». Они только-только научились ходить. Зайка играл с кусочком мармелада, когда нянечка вдруг убежала, потому что кого-то тошнило. Как только она выпустила их из поля зрения, близнецы отправились по коридору в игровую комнату. Им нельзя было в игровую комнату, поэтому они туда пошли.

Она была огромной. Чирикали птицы, высокие окна заливали комнату ярким светом. Маленькие Хизы подошли к зеркалу, висевшему в дальнем углу комнаты. Они подошли к нему и встали, прижавшись потеснее, глядя друг на друга в профиль в окружении полос и пятен солнечного света. Они смотрели на себя, а тем временем другие дети, постарше, радостно вопили вокруг, заполняя пространство гудящим эхом. Дети с хохотом проносились мимо близнецов, прижимались друг к другу, подражая им. Блэр и Гордон сияли, видя, что остальные — такие же, как они. Но вдруг все рассыпались в разные стороны, словно горох. Они отпрыгнули друг от друга, поднимая с пола вихри пыли, и разлетелись кто куда, словно бабочки по огромной вселенной.

А Хизы так и остались прижатыми друг к другу.

Через минуту они заплакали.

Прибежала нянечка, но близнецы уже все поняли.

Обрывки подслушанных разговоров вертелись в Зайкиной голове. Слова из детства летели в сознание, словно комья земли в открытую могилу.

«Это очень редкий случай, чтобы однояйцовые выжили при рождении, — сказал одетый в твидовый костюм мужчина, который однажды пригласил в свой кабинет двух одетых в белое людей. — Кто-нибудь знает, как они называются?»

«Омфалоангиопагусы?» — спросила женщина.

«Технически да. Омфалоангиопагусы с грудными осложнениями. И заметьте, что главный близнец не сильнее физически — видите вот этого паренька?»

Зайка раздулся, когда рука выделила его.

«Если бы разделительный процесс яйца начался хоть днем раньше, этот парень, может, и не стал бы паразитом. А если бы на день позже, он мог бы стать обыкновенным наростом на теле здорового близнеца. Его можно было бы удалить. Кто-нибудь может догадаться, почему паразит доминирует в этом случае?»

«Это инстинкт, что выживает сильнейший?» — спросил серьезный молодой человек.

«Именно, — сказал твидовый костюм, — и здесь два пути: да, опора организма на более здоровый отросток приводит к большему запасу энергии. Но также дело связано со средствами, которыми достигается контроль. Будучи слабее, он эмоционально и психологически поработил своего близнеца».

«Значит, — запинаясь, сказал молодой человек, — это означает, что более здоровый близнец стал… своего рода источником питания для паразита?»

«В общем да, хотя мне кажется, что вся широта динамики паразита-хозяина проявится только тогда, когда их разделят. И разумеется, это спорно, потому что паразит не выживет».

Зайка вздохнул и вернулся мыслями к своему заключению в горах. Похлопав по карманам в поисках сигарет, он нашел старую пачку, смятую и влажную. Он провел несколько минут, распрямляя сигарету, вытащил коробок спичек и закурил.

— Оставайся по эту сторону ворот, — прошептал он.

— Отъебись, Зайка.

— Если психовать, станет только хуже. Почему бы тебе не выглянуть и не поговорить с ними? Нет, ты послушай, ну не можем же мы все вот так оставить. Большой парень говорит по-английски. Выгляни и расскажи ему про постмодернизм, заставь его почувствовать себя членом команды. У тебя получится.

— Думаешь?

— А то. Это будут твои первые заморские деловые переговоры.

Блэр откинулся назад, проведя языком по зубам. Он нахмурился, мысли у него неслись, словно облака по небу, медленно утекая в никуда.

Вдруг его озарило:

— Подожди! Пакетики! Заяц. Давай дадим им коктейль!

Зайка не спеша сделал затяжку. Он набрал полные легкие дыма и тихо сидел, пока дым не пошел через ноздри.

— Ты их в жизни не заставишь это выпить.

— Почему это?

— Если они увидят вспышку, то поймут, что ты что-то нахимичил. Если они не увидят вспышки, то удивятся, с чего это ты обратно выпивку отдал.

— Но если я высыплю эту дрянь у них на глазах, спокойно так, и выпью одну порцию, они подумают, что это просто ароматизатор. Зайка! Давай попробуем!

— Думай лучше, как договориться с этими уродами, вот что я тебе скажу.

— Заяц, Заяц, Заяц, просто аромат черешни! — Глаза Блэра уставились в потолок. — Мы можем все изменить, посмотри, до чего мы докатились. Мы снова будем дома, Заяц, и это дикое путешествие даст нам столько опыта. Милли поедет с нами — вот это поворот, все просто охуеют. Хотя это ведь мы, да? Мы крутые парни, мы начнем оттягиваться прямо в самолете, мы обо все оттянемся, что на глаза попадется. Нас посадят в самый навороченный тяжеленный самолет, с приветственными объявлениями на английском, радостными и ласковыми, как солнышко. Чашка чая, спасибо большое, джин, еще джин, пожалуйста, голоса вокруг, может, северные девки, прекрасные, как цветы, свежие, как молодой вереск, у них еще волосы будут пахнуть посадочной полосой в Хитроу. Вот о чем нужно думать, только представь, Заяц, представь себе такое во всей красе. Мы будем наслаждаться копченым лососем на борту «Британских авиалиний»…

— Из Ставерпеня «Британские авиалинии» не летают, только дебильные русские самолеты, словно только что из «Тандерберда».

— Да, но на нем только до Еревана долететь, Заяц. А потом, кстати, вступаешь ты, мы поднимемся на борт «Британских авиалиний» и вдруг обернемся и посмотрим друг на друга. И начнем ржать как кони. Снег останется далеко-далеко, война, бедность, борьба испарятся навсегда из нашей жизни, и мы полетим к солнцу, смеясь, словно школьники. — Блэр толкнул брата локтем. — Я тебя спрашиваю: кто мы, а, блядь? Что мы за парни?

Глаза Зайки превратились в узкие щелочки. Он посмотрел на Блэра:

— Нет, ты послушай: думай, как отсюда съебать.

Дверь спальни распахнулась. Гаврила от неожиданности выплюнул непрожеванный кусок мяса и вскинул ствол на Блэра.

Англичанин дернулся и показал стаканы с водкой:

— Я решил, что лучше спросить…

— Что? На место!

— Ну, я просто…

— На место! — Гаврила загнал остаток мяса за одну щеку и поднял ствол к плечу.

— Да, но…

— Эй, Блэр, мать твою, — послышался голос Зайки. — Не искушай судьбу, нет, ты послушай.

— Хорошо, хорошо. — Блэр бросил взгляд на собравшуюся в углу семью, инспектора и Любовь, затем снова повернулся к двери. — Я просто подумал, видя, что он так к «Манчестер Юнайтед»…