Читать книгу "Странные женщины - Елена Белкина"

— Так и кричит?

— Примерно так, — усмехнулся Виктор. И сказал появившемуся на балконе голому Дмитрию: — Что ж ты, художник? Поговорил бы с девушкой о ее нелегкой жизни, залез бы в душу без мыла. Это по-нашему, это — русский стиль. А ты набросился, как дикарь. Нехорошо!

— Это она виновата! — указал Дмитрий на Женечку. — Я помню, что она рядом, и с ума схожу. Пусть она придет хотя бы раз, и я до отъезда вас не побеспокою.

— Нет, — сказал Виктор.

— Я не тебя спрашиваю!

— Разве?

Женечка молчала. Ей не нравилось, что в ее присутствии говорят о ней в третьем лице. Но она понимала Дмитрия. Ей бы, честно говоря, хотелось утешить его. Однако есть какие-то обязательства и перед Виктором…

Выругавшись, Дмитрий скрылся в номере.

Наутро, спозаранок, к Виктору явился менеджер отеля. Почему-то именно к нему, хотя речь шла о Дмитрии. Менеджер извинился за столь ранний визит и сказал, что он всегда рад всем гостям. Он рад и благодарен. Но вчерашняя ночная ссора русского господина со своей невестой многих привела в смущение. Они задают вопросы. Эти вопросы могут повредить репутации отеля. Некоторые приезжают сюда каждый сезон десять и даже пятнадцать лет подряд, и никогда такого не было. Поэтому, мягко сказал менеджер, лично он и в его лице весь персонал отеля будет признателен русскому господину, если он выберет любой другой отель на побережье. Они готовы рекомендовать именно такой, какой соответствует его вкусу. Они готовы вернуть ему деньги, уплаченные вперед за номер. Они готовы отвезти его туда, куда он пожелает.

Виктор слушал и вполголоса переводил Женечке. Ей и смешно было, и жалко Дмитрия.

— А где же их хваленая американская свобода? — спросила она.

Менеджер, поняв, что дама о чем-то его спрашивает, моментально склонил в ее сторону услужливую голову.

Виктор перевел вопрос.

— Свобода — везде! — развел радушно руками и воскликнул менеджер. — Свобода — здесь! В Америке нет ничего невозможного! Хотите употреблять наркотики? Пожалуйста! Хотите заняться голубой любовью или розовой? Плиз! Но! — И он поднял указательный палец. — Но для всего есть свое время и свое место! Вести себя в нашем отеле так, как не ведут себя другие, означает посягать на свободу гостей отеля! А свобода большинства в Америке, как в образцовом демократическом государстве, превыше свободы одного человека, поэтому она берется под защиту, при этом человеку всегда предоставляется альтернативный выбор!

— Излагает не как администратор гостиницы, а прямо как политик! — сказала Женечка, выслушав перевод Виктора.

— Просто он хорошо умеет делать свою работу, — сказал Виктор и вышел. Через пять минут он вернулся и сказал менеджеру, что все улажено, русский господин желает попасть в такое место, где есть шикарный бар, шикарные проститутки, марихуана и свобода проявления эмоций в любом виде.

— О’кей! — сказал менеджер и пожал Виктору руку (после того, как тот подал ему свою, показывая этим, что прощается).

— Он в самом деле согласился? — спросила Женечка.

— Да. Он сказал, что переоценил свои силы. Он не может находиться рядом с нами. Он потерпит. Мы ведь через две недели расстанемся.

— Спасибо, что напомнил.

— Ты уже не хочешь?

— Почему — уже?

— Ладно, спрошу по-другому. Я тебе нравлюсь больше, чем раньше?

— Намного.

— Может, любишь уже? — криво усмехнулся Виктор.

— Почти.

— А его?

— Уже не так.

— Только этого мне еще не хватало! — сквозь зубы сказал Виктор.

— Ты по-прежнему хочешь от меня отделаться?

— Да! Очень хочу! Ты знаешь, я вчера смотрел, как ты гоняла на этом мотоцикле и вдруг подумал: если ты перевернешься и утонешь, я буду тосковать несколько месяцев. Может, даже год. А потом все равно забуду. Дела, другие женщины и так далее. А если мы просто расстанемся, я буду слишком долго помнить, что ты здесь, рядом. Может, дать тебе денег, чтобы ты переехала в другой город, купила там квартиру? Даже в Москву — хочешь? И чтобы я не знал, где ты.

— Я как прокаженная, как меченая какая-то, — вдруг горько сказала Женечка.

— Ты о чем?

— Я не понимаю. Вы оба меня любите, Дмитрий и ты. И оба стараетесь от меня избавиться. Не понимаю!

— Поймешь потом. И поймешь еще вот что: ты иностранка не только здесь, ты иностранка и там, в той жизни, из которой мы приехали к этим райским берегам. В тебе есть что-то такое, от чего сходишь с ума и одновременно злишься. Тебя нельзя покорить, нельзя унизить, от тебя нельзя ждать полной любви.

— Что значит — полная любовь?

— Полная — значит, что в мире для тебя существую только я. И никто другой. Никакие океаны, водные лыжи и мотоциклы тебе не нужны. Только я. Ты не засматриваешься на мускулистых мальчиков-спасателей, которые на вышках сидят на пляже.

— А я засматриваюсь?

— Разве нет?

— Да. Но они такие красивые, загорелые. Мне они очень нравятся. Ну и что? Здесь есть и несколько других мужчин, которые мне нравятся. Здесь есть и женщины, которыми я любуюсь. Ну и что?

— А то, что пока тебе везет. И Дмитрий, и я — довольно благородные люди оказались. Но ты можешь встретить и таких, которые захотят тебя втоптать в грязь, чтобы тебя не было. Чтобы ты души не травила.

— Чем?

— Тем, что ты есть! И все, я хочу спать!

И он лег, поворочался и заснул. Женечке же не спалось. Ей вдруг захотелось пойти к Дмитрию и поговорить с ним.

Но тут она услышала, как подъезжает машина. Вышла на балкон. Расторопный менеджер не стал дожидаться, когда проснутся обитатели отеля. Вышел Дмитрий, посмотрел наверх:

— До скорого!

Женечка слабо махнула ему рукой. Он сел в машину и укатил.

И Женечка поняла, что радость кончилась. Теперь она будет думать о нем, тревожиться о нем.

И она пошла по прохладному утреннему песку к своему утешителю — океану.

Глава 10

А Виктор днем вдруг взял напрокат машину, и они поехали в город Джексонвилл, за сто с лишним миль от их отеля.

— Хочешь меня выгулять? — спросила Женечка.

— Вроде того.

В городе он повел ее по магазинам, причем ориентировался так, словно был здесь старожилом.

— Ты на витрины смотришь и по ним узнаешь, куда зайти?

— Нет. На названия фирм.

Он купил ей золотые изящные часики, золотой браслет, она радовалась, но не удивлялась. Не удивилась и тому, что он попросил выбрать себе белье: роскошное белье, замечательное. Не удивилась и тому, что он купил ей белые туфли, красивые, но достаточно строгие.