Читать книгу "Лучший английский ас - Джеймс Э. Джонсон"

Мы провели в Ильере более 3 недель, занимаясь охотой, рыбалкой, ездили в Париж. Но постепенно все это теряло привлекательность. Иногда мы слышали новости о базирующихся на передовой авиакрыльях, которые еще больше разжигали наше желание попасть туда. Уолли МакЛеод изо всех сил рвался в бой и постоянно требовал от меня сообщения о нашем переводе на фронт. Он обнаружил, что отдыхать тоже трудно, и не скрывал своего желания увеличить личный счет, который составлял сейчас 21 победу. Официально он считался лучшим асом Королевских Канадских ВВС. Хотя Сумасброд Берлинг сбил больше самолетов, львиная доля его побед пришлась на тот период, когда он служил в Королевских ВВС. Это было слишком тонкое различие, но получалось, что МакЛеод — лучший ас ККВВС, а Берлинг — лучший ас-канадец. Уолли намеревался исправить это странное положение, просто обойдя Джорджа.

Иногда Уолли сопровождал нас во время охотничьих вылазок. Но несколько раз я видел его в кинопроекторной, где он внимательно просматривал пленки своего фотопулемета и пытался понять, можно ли было сбить этот самолет, затратив меньше снарядов. Он лично проверял пушки своего «Спитфайра». Он сам вылизывал свой самолет, пока тот не начинал блестеть на солнце, как драгоценный камень. И единственной темой разговоров были бои.

Люфтваффе начали быстро оправляться от поражения в Нормандии и поспешного отступления на аэродромы восточнее Рейна. В сентябре немецкая авиапромышленность работала с предельным напряжением, и производство одномоторных истребителей достигло рекордной отметки. Истребительные эскадрильи получили множество новых самолетов. Даже те части, которые были практически уничтожены во Франции, были переформированы и снова могли вступить в бой. Немцы прилагали огромные усилия, чтобы увеличить численность и эффективность истребительной авиации даже в ущерб бомбардировочной и ночной истребительной. Немецкое Верховное Командование было уверено, что роль бомбардировщиков смогут взять на себя самолеты-снаряды, и часть пилотов бомбардировщиков была спешно переведена в истребительные эскадрильи. Люфтваффе еще не были сломлены. Находясь в Ильере, мы получили тревожные сообщения о появлении скоростных реактивных истребителей.

Таким было состояние Люфтваффе на 17 сентября, когда союзники начали крупнейшую воздушно-десантную операцию, в которой участвовали более 1000 самолетов с парашютистами и 500 планеров. Целью операции был захват плацдарма на восточном берегу Рейна. Для этого следовало захватить важнейшие мосты через Маас, Вааль и Нижний Рейн. Если эти мосты будут захвачены, то наши танковые колонны смогут прорваться по узкому коридору от Эйндховена к Рейну и соединиться с самым северным из десантов. Мы узнали, что британские парашютисты 1-й воздушно-десантной дивизии были сброшены в 8 милях западнее своих объектов в Арнеме и понесли тяжелые потери. У нас не было достаточно транспортных самолетов, чтобы сбросить всю дивизию в первый же день, а работа воздушного моста уже 18 сентября прекратилась по погодным условиям. Более того, германская контратака оказалась гораздо сильнее, чем предполагалось, и дивизия была рассечена на 3 части. Разведка сообщила, что Люфтваффе перебросили в Голландию эскадрилью реактивных истребителей, чтобы помешать высадке новых десантов. Силы немецкой авиации в районе боев были резко увеличены. Вот в такой нелегкой обстановке мы получили приказ перебазироваться в Бельгию, чтобы сражаться с возродившимися Люфтваффе.

Билл МакБрайан немедленно отправился на автомобиле на новую базу, за ним помчались 3-тонные грузовики передовой партии. Вскоре мы получили известие, что они прибыли в Ле-Куло, бывший аэродром Люфтваффе в 10 милях южнее Лувена. После этого туда отправились и наши эскадрильи. Холодным сентябрьским вечером мы приземлились на изрытой воронками полосе. Наш армейский офицер связи, мрачный донельзя, сообщил, что события в Арнеме принимают еще более скверный оборот.

На следующий день рано утром мы поднялись в воздух. Мы снова начали действовать эскадрильями, чтобы иметь возможность держать патрули над Арнемом в течение всего дня. Мой «Спитфайр» остался на земле из-за поломки рации, поэтому перед самым взлетом мне пришлось спешно пересаживаться на другой самолет. К несчастью, на этой машине слегка подтекал бак с гликолем. Это означало, что на лобовом стекле постоянно будет тонкий слой липкой жидкости. А тут еще погода выдалась не самая лучшая. Небо было затянуто сплошным тучами, и вместе привычного синего купола мы видели непрерывную серую пелену. Я попытался лететь между двумя слоями туч, однако они часто сливались, и мне приходилось постоянно менять курс и высоту, чтобы удержать 12 «Спитфайров» единой группой. Иногда мы попадали в дождевые шквалы. К этому времени мое лобовое стекло было полностью вымазано гликолем, и я не мог ничего видеть прямо по курсу. Мне приходилось постоянно слегка поворачивать истребитель, но при этом я был вынужден все время следить за приборами, из-за этого наблюдение за воздухом было не слишком хорошим. Поэтому не следует удивляться тому, что, нырнув в разрыв между тучами, мы неожиданно столкнулись с большой группой «Мессершмиттов». Впрочем, они тоже были захвачены врасплох. Наши группы чуть не смешались между собой, прежде чем летчики сообразили, что происходит. Мы попытались преследовать немцев, но те быстро нырнули в тучи и пропали.

Причины провала Арнемской операции хорошо известны. Но в мемуарах и официальных отчетах мелькают ссылки на отсутствие поддержки войск истребителями-бомбардировщиками II Тактической Воздушной Армии. Штаб и некоторые аэродромы нашей 83-й группы находились всего в нескольких милях южнее Арнема, поэтому я считаю возможным прокомментировать происходившее во время операции «Маркет».

Во время всей кампании в северо-восточной Европе мы использовали наши «Спитфайры» для очистки неба от вражеских самолетов. Непосредственной поддержкой войск занимались «Тайфуны». Сбросить бомбы или выпустить ракеты так, чтобы они попали всего в нескольких футах от наших позиций, — совсем не просто. Работа пилотов «Тайфунов» была более сложной и опасной, чем наша. Мы обычно болтались высоко в небе, презирая легкие зенитки. Однако мало засыпать указанный район бомбами и ракетами. Пилоты должны иметь детальную информацию о целях, в том числе сведения о зенитках, камуфляже, точное расстояние от своих войск. И чем ближе цели находятся к нашим позициям, тем точнее должна быть информация.

При вылете на штурмовку пилоты обычно получают всю информацию еще до старта. Если они уже поднялись в воздух, тогда приходится работать передвижным пунктам наведения. На земле армейские офицеры связи показывают нам все на крупномасштабных картах, но опытные летчики не слишком стараются все это запомнить. Обстановка меняется быстро, и передовые пункты наведения должны дать свежую информацию.

«Тайфуны» не раз доказывали, что могут уничтожать вражеские танки, бронетранспортеры, самоходные орудия, если позволяет погода и пилоты получили достаточно точную информацию. В этом случае штурмовики используются просто как летающая артиллерия и несут большие потери от зениток. Летчики знали, что нашим солдатам на земле приходится сражаться с противником, имеющим гораздо более мощное вооружение, чем наше. Особенно выделялись смертоносные 88-мм орудия и танки «Тигр». Поэтому было бы логично не растрачивать силы попусту и не терять обученных пилотов и дорогие самолеты при атаке малозначащих целей. Но пилоты «Тайфунов» не думали об этом и просто выполняли свою работу.