Читать книгу "Академия магии - Кэролайн Стивермер"

С прямой спиной, высоко поднятой головой, бледным лицом и влажными ладонями, одинокая Фэрис въехала в этой потрепанной роскоши в парадный двор замка. Карета остановилась. Гвардейцы взяли на караул, а военный оркестр сыграл «Да здравствует королева Матильда».

Это зрелище должно было произвести впечатление. И могло произвести, если бы Фэрис так не нервничала. Она была твердо намерена выполнить свою задачу: вручить королю верительные грамоты, не поставив в неловкое положение никого, особенно себя. Она с нетерпением ждала, когда слуги откроют дверцы кареты и помогут ей выйти. Ей хотелось поскорее покончить со всем этим. Такая мелочь, как военный оркестр, играющий древний гимн Лидии, не должна была отвлекать ее от предстоящего ритуала.

Фэрис перешла вслед за церемониймейстером, мужчиной с толстой шеей и очень красными ушами, из парадного двора в огромный зал и остановилась около лестницы, так идеально украшенной, будто она вышла из рук кондитера, и такой огромной, как из ночного кошмара.

У начала лестницы второй церемониймейстер принял Фэрис у первого. Он повел ее в торжественной тишине вверх по блестящим мраморным ступеням. Пол был скользким, и Фэрис опасалась упасть. Она как зачарованная не сводила взгляда с толстой шеи впереди идущего распорядителя и поднялась наверх без приключений.

На лестничной площадке произошла следующая передача Фэрис «по эстафете» — уже главному церемониймейстеру. Тот был обладателем длинной гривы черных волос, спускавшейся гораздо ниже воротника, поэтому не удалось определить, толстая у него шея или нет. Он провел герцогиню по длинной галерее, вдоль которой выстроились придворные.

В самом конце галереи стоял управляющий дворцом, совершенно лысый и с довольно желтым лицом. Он прошел впереди Фэрис в приемные покои короля и объявил:

— Ваше величество, прибыла ее превосходительство Фэрис Налланин, чрезвычайный и полномочный посол Галазона.

Король ответил любезным кивком.

— Добрый день. — Его голос звучал не слишком громко, но был странно пронзительным, такой слышен даже на большом расстоянии.

Фэрис без смущения разглядывала его. Джулиан Паганель, король Аравиля, был мужчиной за пятьдесят, может быть, на дюйм ниже ростом, чем она сама, но гораздо более массивным, с бочкообразной грудью. Зато благодаря гордо выпрямленной спине жесткий воротник выглядел на нем как нельзя лучше. Наряд его величества мог бы показаться обычным для утра, если бы не вычурный сюртук — длинная визитка из переливчатого синего бархата. Фэрис могла только гадать, что сказала бы Джейн насчет этого костюма.

Синий цвет не шел королю. Широкое лицо Джулиана было покрыто красными пятнами, как у человека, который пьет много кларета и портвейна. Его волосы, когда-то блестящие и черные, теперь посеребрила седина. Темно-синие глаза проницательно смотрели на посла.

Фэрис приготовила под руководством Джейн обязательную речь насчет отношений между Галазоном и Аравилем, составленную из туманных фраз, но крайне учтивую. Теперь герцогиня набрала воздуха, чтобы начать.

Но король не дал ей возможности сказать ни слова. Он пошел по залу навстречу гостье.

— Добро пожаловать в Аравис, Фэрис Налланин. Надеюсь, вам у нас понравится.

Фэрис слишком нервничала, чтобы удержаться от вопроса:

— Почему?

Король казался удивленным.

— Потому что Аравиль может быть очень приятным местом. Возможно, он не похож на то, к чему вы привыкли, но мы думаем, для вас здесь найдется много развлечений.

Он улыбнулся Фэрис, однако ей показалось, что она заметила в его глазах настороженность. Он казался чем-то озабоченным, несмотря на всю его дружескую неофициальность.

Фэрис чудом удалось сдержаться, чтобы не ответить сердито: «Я сюда приехала не для того, чтобы развлекаться». Вместо этого она сказала:

— Я знаю, что вы лучше всех понимаете, сколько дел я оставила дома. Пока я смогу служить Галазону, я с удовольствием останусь здесь.

— Пускай Галазон и не ближайший наш сосед, он самый ценный для нас. Мы надеемся, что сможем сотрудничать с вами, как Галазон и Аравиль.

«Мы надеемся на большее», — подумала Фэрис.

— Я с радостью буду работать на благо Галазона.

Король рассмеялся. И хотя губы его были неприятно обвисшими, смех получился заразительным.

— Такое рвение. Но мы все же хотим развлечь вас. И имеем на это право, или хотя бы право попробовать.

Фэрис с опозданием вспомнила о папке под мышкой.

— Могу ли я? — Повинуясь кивку короля, она вручила ему свои верительные грамоты.

Король принял их, даже не взглянув. Он не сводил глаз с Фэрис.

— Теперь вас внесут в список, и вы сможете трудиться столько, сколько пожелаете, если работа доставляет вам удовольствие. Вы должны нанести визиты другим послам как можно скорее. Сделайте это до Двенадцатой ночи.[19]Именно в этот день мы устраиваем новогодний бал-маскарад и приглашаем всех дипломатов. Даже ваш дядя будет присутствовать, если Агнес ему позволит. Там вас непременно должны развлечь.

— Кажется, мне нужно спешить.

Король снова улыбнулся и вызвал главного церемониймейстера. Идя за провожатым через ледяное совершенство дворцовых покоев, Фэрис с огорчением вспомнила, что забыла произнести свою речь.

Фэрис не могла отделаться от неприятного чувства досады в течение следующих пяти дней, хотя они были до предела заполнены светскими визитами и выслушиванием комплиментов. Даже самые несимпатичные из послов совсем не походили на разгневанную мадам Брачет. Фэрис быстро заняла подобающее ей положение в обществе, хотя у нее часто возникало ощущение, что она встала на то место, где кто-то уже стоит.

Как обнаружила Фэрис, благодаря то ли ее собственным усилиям, то ли стараниям Бринкера дипломатические круги Арависа с готовностью приняли ее. Уже через два дня почти каждое приглашение сулило ей встречу с королем. На официальных обедах, на музыкальных вечерах, в театре — она видела его повсюду. Он был неизменно любезен, твердо вознамерившись добиться того, чтобы она получила удовольствие от пребывания в Арависе, и его интерес к ней больше, чем что-либо другое, обеспечивал успех герцогини в обществе. Фэрис положилась на уроки мадам Брачет и гениальность Джейн Брейлсфорд в подборе нарядов. Но хотя она вела себя правильно, все же не могла избавиться от ощущения, что во внимании к ней короля кроется нечто большее, чем простая учтивость. Это ее смущало. С другой стороны, почти все в Арависе ее смущало.

Аравис был гораздо меньше Парижа и гораздо больше Гринло, и он казался ей очень странным. Узкие улицы и высокие стены закрывали большую часть неба, и поэтому в нем было трудно находить дорогу. Днем и ночью стоял шум, даже на эспланаде. Кое-где улицы становились очень грязными, и ужасный запах было трудно вынести даже во время зимнего холода. В другое время года специально обученные люди открывали таинственные цистерны под городом и промывали водой сточные канавы, которые на несколько часов становились чистыми.