Читать книгу "Последний Хранитель - Елена Плахотникова"

Я тут же ухватился за ошейник, воины-Медведи сделали то же самое.

Не помню, душил ошейник возле колодца или нет, но в Чаше Крови, когда хост поднял такой же кнут, ошейник поставил меня на колени. И не только меня.

Я стоял и ждал. Ждал не только я: воины-Медведи шевельнулись и опять застыли, когда Ипша повернула к ним голову – она защищала спину вожака. Тот наклонился над рекой и разговаривал с кем-то невидимым. Или заклинал подъемник воды.

Когда вожак разогнулся и я посмотрел на его лицо, то сразу понял, что говорил он не заклинания.

– Не работает, – выдохнул он сквозь зубы.

– Почему? – спросил Мерантос.

А вот я забыл, что можно спрашивать, что мой рот умеет не только пить, но и разговаривать. Вода была так близко, что трудно думать о чем-то, кроме нее.

– Потому что насосы всегда включали до прихода Карающей. А когда в городе появлялись посетители, то в фонтанах и бассейнах уже была вода. Включать насос сейчас... – Вожак хлопнул кнутом по ладони и замолчал.

– Карающая лишила кнут колдовской силы?

В голосе Игратоса уверенности было больше, чем вопроса.

– Можно и так сказать, – усмехнулся вожак.

Я уже начал привыкать к усмешке, в которой нет радости, хотя вожак может улыбаться и по-другому.

– Можно и так... – задумчиво повторил он. – Мерантос, кажется, ты среди нас самый старший. Тебе уже приходилось встречаться с Карающей?

Воин-Медведь покачал головой.

– Встречу с Карающей никто не переживет.

– Ты хочешь сказать, что этот Приход для тебя первый?

Вожак не поверил Мерантосу и не скрывал этого.

– Не первый. Второй, – ответил воин, притворяясь, что не заметил оскорбления.

– Так что же ты мне голову морочишь?!

– Можно пережить приход Карающей, – спокойно сказал т'анг. – А вот встречу с ней...

– Ясно. Извини, что наорал на тебя. Вот так неправильно сформулируешь вопрос и получишь недостоверный ответ. Мерантос, а каким был для тебя первый Приход?

Мерантос пошевелил ушами, почесал голову и только потом глянул на вожака.

– Я не знаю, что ты хочешь услышать...

Похоже, он опять искал тропу на болоте.

– Про убежище расскажи. Как вы туда попали, как добывали воду и остальное. А еще расскажи то, что запомнилось больше всего.

– Это долго рассказывать...

– А ты сейчас чем-то занят? – спросил вожак.

Без зла или насмешки спросил, так спрашивают, когда хотят помочь.

– Нет. Но вода пахнет. Мешает вспоминать.

Вожак кивнул и молча увел нас от реки. Когда мы остановились, даже я не слышал запаха воды.

На привале Мерантос усаживался долго и старательно, а когда уселся, то говорить стал тихо и неторопливо, будто каждое его слово было травинкой, которую надо размять, а потом вплести в подстилку. И спешка в такой работе недопустима. Пальцы мастеров двигаются медленно и неутомимо, но подстилки, что выплетают эти пальцы, крепче трех или четырех, сделанных учениками.

– Тогда я был моложе, чем... – Мерантос посмотрел на меня, потом на соплеменника, – ...моложе, чем Игратос. Намного моложе. – Он задумался и долго смотрел над моей головой, но вряд ли видел там что-нибудь, его взгляд был темным и затягивающим, как разрыв в шкуре болота, а мысли бродили где-то далеко.

– ...намного моложе, – опять раздался тихий глухой голос.

Даже сидя Мерантос был больше всех нас, а от его голоса что-то дрожало и колыхалось у меня в груди.

– Перед Приходом мы ушли из привычных мест. Каждый нес с собой запас еды. Шли долго – несколько дней, пока дошли до запретной долины. Чарутти привел нас к пещере. Вход был узким и низким, мужи пригибались, чтобы не разбить голову о камни. Я тогда очень боялся, что кто-то впереди застрянет и я не смогу войти. Но эта щель была только входом в большой подземный коридор. Он вел нас все ниже и ниже. Отец сжег три факела, пока мы добрались до пещеры. Она была большой. Не такой, как эта, но тогда ничего больше я еще не видел. И в пещере была вода – подземное озеро с водопадом. Хоть водопада я так и не увидел, только слышал, как шумит вода. Все, что я потом видел и слышал, кажется мелким и слабым рядом с ним. А вода!.. Ничего вкуснее я в жизни не пробовал!

Мерантос опять помолчал, глядя перед собой.

– Там было красиво, – продолжил он свой рассказ. – Огни факелов играли на воде, на каменных сосульках, что свисали с потолка пещеры, и на тех, что росли из пола. Мы, детеныши, играли среди них, бродили, где хотели... Нам только запретили подходить к озеру, но мы нарушили запрет. Я и еще несколько мелких. Мы решили пробежаться возле самой воды. Двоим это удалось. Я не удержался на ногах – камни были мокрыми и скользкими. А тот, кто бежал за мной, упал в воду. Он умер до того, как его вытащили.

– Он не умел плавать? – удивился вожак.

– В нашем клане никто не умеет плавать, – ответил Мерантос. – В других, думаю, тоже.

– Почему? Ну в горах я еще могу понять: холодная вода, неглубокие и быстрые реки, но в других местах... – Вожак покачал головой. – Думаю, ты ошибаешься. Симорли, ты умеешь плавать? – повернулся он ко мне.

– Нет.

– Нет?! Почему? У вас что, воды там мало?..

– Бывает много, бывает совсем мало, когда жарко, – так я ответил вожаку, но он не успокоился.

– А реки, озера у вас есть? – заинтересовался он.

– Есть.

– И ты не научился плавать?!

– Нет. У нас никто не плавает, – сказал я, не дожидаясь еще одного вопроса.

– Но почему?! Кто-нибудь может мне это объяснить? Жить рядом с рекой и не научиться плавать!.. Это или глупость, или беспросветная лень.

Мы переглянулись с Мерантосом. Кажется, он удивился не меньше, чем я. Но прежде чем я понял, что удивило меня в словах вожака, заговорил Игратос. Он оказался сообразительней.

– Ты умеешь плавать, – сказал он.

Не спросил, а сказал так уверенно, будто видел вожака в воде.

– Конечно, умею. Что тут такого? А вот почему вы не умеете – этого я так и не понял. Или ты умеешь? – с какой-то надеждой спросил он.

И далось вожаку это плавание!

– Не умею, – ответил Игратос – Тот, кто попадает в воду, умирает.

Ответ короткий и понятный. И как вожак мог забыть такое?

– Что, сразу умирают? – спросил он.

– Часто – сразу. И очень редко – через несколько дней. И смерть эта очень плохая.

– Что же это за вода у вас такая? – удивился вожак. – Пить ее можно, а плавать в ней нельзя.