Читать книгу "Последний князь удела. "Рядом с троном – рядом со смертью" - Дмитрий Дюков"

— Может, мешать чаще варево твоё?

— Ежели слишком часто, то плавиться худо станет, начнёт остывать. Не натопишься печки-то, туда-сюда горшок дёргать.

— Может, прямо в горне размешивать?

— Для сего найми-ка кого с железными руками, — ухмыльнулся мастеровой.

Сам того не ведая, мастер-стекловар подал неплохую идею. Стоило распорядиться устроить варку стекла в сосудах побольше, да с механическим размешиванием через свод печи.

Вскоре в Углич снова прибыл английский купец Беннет Джакман. У меня уже имелся огромный список вещей, которые стоило попытаться купить за границей. Предвкушавший барыши торговец оказался крайне изумлён, услышав, что именно необходимо удельному двору. Требовались мне семена и клубни растений — картофеля, помидоров, кукурузы и сахарной свёклы. Ничего такого Джакман не знал, как не ведал он о семенах люпина и вики. Отблеск узнавания появился у англичанина лишь при слове «рапс».

— Рэйп? — уточнил купец.

Для полного понимания я попробовал назвать по-английски те растения, что помнил. Довольно скверное знание английского осталось у меня с прошлой жизни, когда-то на его изучение было убито два года. Результатов это не принесло, и мне пришлось потребовать бумагу и карандаш. Пытаясь изобразить то, что нужно, больше понимания я нашёл у ближайшего окружения, чем у заезжего коммерсанта. Русские дворяне опознали в вике — мышиный горошек, а в люпине — Семён Головин, знаток латыни, узнал желтоцветный волчий боб.

— Зачем он тебе? От сего куста даже овцы дохнут, не будет никто того гороха есть, — не понимал меня учитель.

В объяснения я пускаться не стал, продолжив разговор с англичанином. Наконец выяснив, что под наименованием «рэйп» он понимает нужное мне растение, пришлось начинать рассказывать заново про необходимые овощи.

— Их из Америки должны привезти, они оттуда родом.

— Князь знать про Новый Свет? — Похоже, мои географические познания Беннета озадачили.

— Чай, ученье постигаем. С чего бы нам про Америгу, да стольный град ея — Мешхику не ведать? — Головин остался крайне доволен произведённым эффектом.

— Гишпанских, або Соединённых Провинций купцов надо расспрашивать про сии овосчи, — наконец признал своё неведение Джакман.

— Нашёл у кого спрашивать, — учитель иностранных языков явно оказался рад тому, что чужеземца уличили в невежестве. — Аглицкие немцы дыне простой дивятся, мол, какая чудная сладкая тыква.

Следующим важным заказом стали металлы и различное химическое сырьё. Свинца и графита англичанин с лёгкостью взялся поставить по пятьсот пудов. Из запрошенных стекловарами компонентов меньше всего проблем вышло с бурой.

— Жирную самосадную или калёную тебе потребно? — осведомился торговец.

— В чём между ними разница? — всё равно мне о таком веществе было ничего не известно.

— Калёная дороже, в Тосканском герцогстве дрова дороги, — пояснил купец.

— Вези обе, обычной — побольше. Если что — сами прокалим, — принял я решение о закупке неизвестно чего.

Как далее выяснилось, под словом «зода» тут понималась обычная сода. Но вот объявленный за неё размер оплаты меня шокировал, хотя привык я уже ко многому. В моём мире она стоила не особо дороже соли, тут бочку её предлагали по цене, сопоставимой со стоимостью большого бочонка вина.

— Множество куч водорослей сжечь потребно, дабы единый куль зоды получить, — так объяснял непомерную стоимость простого химического сырья Джакман.

Про серый немецкий камень, нужный в стекловарении, англичанин тоже ничего не знал, но обещал снестись со сведущими людьми.

— Судя по потребному, князь занялся истинно благородным делом — алхимией, — глубокомысленно заключил торговец. — Яз мочь доставить ртуть и сулему. Без сих веществ ни одно превращение невозможно.

— Хорошо, вези. Ещё раздобудь мне книги по ремёслам хитрым, рудам и растениям. Да также механизмы любые куплю, особенно в труде полезные, дело облегчающие, — выдал я последние инструкции иностранному купцу.

— В Московское государство книги ввозить заповедано, — насторожился Беннет.

Я пообещал ему получить разрешение на ввоз, да и за него самого похлопотать, дабы разрешили и впредь заниматься выгодной русской торговлей, а не отправили на родину, на которой его ждал суд.

Джакман соглашался на задаток самых скромных размеров, но вот срок доставки, превышающий два года, меня совершенно не устроил. Заверениям торговца, что это самое быстрое исполнение моих пожеланий, я не верил.

— Могу через Смоленск и Ригу ехать, токмо мне проездная грамота на сие потребна, не обычная та дорога, — предложил иной маршрут купец. — Если удача не оставит, на следующий год, к Рождеству Христову прибуду.

Выездные документы я также согласился помочь получить, и Ждан отправился за серебром, вручать двухсотрублёвый аванс под наш многотысячный заказ. Оставив торговца с приказными оформлять рядную грамоту на предполагаемые купли, отправился к себе, на ритуальные размышления.

Волновала меня цена соды на местном рынке, в иной реальности доводилось мне сотрудничать с содовым заводом, и вроде на стороне они закупали лишь поваренную соль да щебёнку, продавая требуемый продукт составами. Да ещё какое-то вещество от них уходило фармацевтам. Пытаясь вспомнить, как выглядело содовое производство, вспомнил, что там присутствовал запах нашатырного спирта. Значит, скорее всего, один из компонентов — аммиак. Но где-то и в Угличе на меня знакомо пованивало этим «ароматом», да так, что слезились глаза. Дело оставалось за поиском источника запаха да за химическими опытами. Количество требующих испытания реакций уже достигало двух десятков, окончания строительства и оборудования экспериментальной площадки я ждал с нетерпением.

За день до приезда высокородных татарских гостей нас посетил посланец из Устюжны. Там вполне приемлемо работала копия моей домны, и строилась новая, практически полностью кирпичная, чуть больших размеров. Нам доставили новые сметные росписи и образцы выплавленного чугуна. Стоило поэкспериментировать с переделкой продукта плавки в железо, устюженские попытки передела оказались мало результативными. Отправив Акинфова показывать приезжему кузнецу вертикальные молоты и прокатные валки, я занялся расчётом результатов нашей металлургической деятельности.

С экономической точки зрения, всё выглядело благопристойно, но зиждилось это благополучие на почти дармовой руде и угле. Судя по отчётам, новопостроенная домна уже вызвала десятипроцентное подорожание исходного сырья. Лишних рабочих рук в Устюжне и окрестностях не нашлось, поэтому новые плавильные печи могли взвинтить стоимость руды и угля до небес. Явно стоило озаботиться экономичностью работы наших малых домен. Выход чугуна от массы болотного железного сырья составлял от пятой до шестой части, что по сути представляло крайне слабый результат, меньший, чем в кричных домницах. Куда же девался металл? Либо он уходил со шлаком, либо выдувался мехами через колошник в атмосферу, что в случае рассыпчатой, землеобразной болотной руды выглядело вполне возможным. Значит, имелась нужда хотя бы в минимальном обогащении исходного сырья, спекании его до катышков размером с орех, и, как максимум, требовались уловители колошниковой пыли. Видимо, и этой зимой стоит наведаться в северную часть моего удела.