Читать книгу "Экскурсия в ад - Роман Злотников"

— Как вы там?

— Все так же хреново. Все в дыму, вокруг ничего не видать. Только теперь еще башня горит, и, мне кажется, ее не потушить!

— Уходите, воевода дал команду отступать в Старый город.

Ох, не так Андрей планировал сегодняшний день. Первоначальный план состоял в том, чтобы запереться в башне с ее маленьким гарнизоном и находиться в ней до переноса. Расчет строился на том, что наступающий противник оставит в тылу сильно укрепленные пункты и вернется к их зачистке уже после падения города. Но к этому моменту Андрей планировал находиться уже в другом времени. Теперь все изменилось. Башня горит, а им с девушкой теперь придется пробираться через кишащий врагом Новый город.

Окинув взглядом помещение, Андрей не нашел сотника.

Пытаясь передать приказ, он толкнул обитую металлом дубовую дверь и шагнул на стену. Шагнул и получил стрелу в голову. Стрела была на излете и не смогла пробить сталь шишака, но не ожидавший удара Андрей не удержался на ногах и повалился на пол.

— Сдурел? На тот свет захотел? — А вот этот орущий на него сорокалетний на вид мужик и есть сотник.

Только теперь, оказавшись на земле, Андрей смог оглядеться. Вся стена была утыкана стрелами. Стрелы торчали отовсюду, образуя настоящую щетину, выросшую под немыслимыми углами. Перемещаться по стене можно было только пригнувшись. Лишь на мгновение мелькнет в бойнице силуэт дружинника — и сразу несколько стрел срываются с монгольских луков. Превосходство врага было подавляющим. Ответный огонь защитники вели скорее для острастки: высунувшись лишь на мгновение, не целясь, пускали стрелу и снова скрывались за стеной.

В нескольких местах стенка заборола зияла проломами, оставленными попаданиями каменных снарядов. Поработала монгольская артиллерия.

Убитых уже никто не уносил, да и было их явно больше, чем удерживающих стену защитников.

В глубине галереи звенели клинки, там шел бой. Забравшиеся на стену враги пытались прорваться к сходням, но пока еще их удерживали немногочисленные защитники.

С треском, в метре от прислонившегося спиной к заборалу сотника, расщепляя бревно сантиметров на двадцать, вылез наконечник не то копья, не то дротика.

«Явно баллиста, или как она там называется в этом времени», — отметил парень. Этой заразе и стена не помеха, в плотном строю эта штука по несколько воинов насаживает.

Опасаясь стрел, Андрей не вставая подполз к сотнику, оперся спиной о стену и, проигнорировав ругань командира, заговорил:

— Петр Ослядюкович приказывает отступать в Старый город.

Ему явно не поверили: сотник смотрел на него прищурившись, всем своим видом выражая подозрение.

«Не верит! Неудивительно, и я бы не поверил чужаку, принесшему приказ отступать. Тем более что про этого чужака говорят, что он колдун. Посчитал бы — струсил или обмануть хочет, заставить стену сдать».

Понимая, что словами воина не убедить, Андрей заговорил, обращаясь к Ларисе Николаевне:

— Рацию воеводе передайте, пусть сам передаст приказ. Сотник мне не верит!

Затем парень вынул рацию из своего уха и протянул ее сотнику.

— В ухо вложи, воевода говорить с тобой будет!

Судя по тому, как через пару секунд вытянулся сотник, воеводу он признал. Получив приказ от командования, он, не мешкая, вынул рацию из уха и, бросив ее Андрею, буркнул:

— Бесовская дрянь!

Затем снял висящий на поясе рожок и проиграл сигнал к отступлению.

Уходили быстро. Все понимали, что стену не удержать. В живых защитников оставалось не более пятидесяти человек, из которых десять сотник оставил на стене, с приказом придержать монголов, пока они с ранеными не отойдут подальше. Потом отходить следом.

Покидали стену по сходням. Андрей помогал идти парню с обугленной рукой.

Они прошли уже больше половины пути до «медсанчасти», когда из затянувшего все вокруг дыма возник строй атакующего монгольского отряда.

Андрея спасло то, что он находился со стороны противоположной той, откуда появился враг. Обе стрелы достались раненому, которому помогал Андрей.

Бросив уже мертвое тело, парень устремился к проходу между зданиями, спасаясь от несущейся на полном скаку смерти.

37

Ксюша делала перевязку воину, получившему стрелу в левую руку. Теперь девушка прекрасно разбиралась в защитниках города, деля их на две группы: дружинников и ополченцев. Узнать первых можно было по плавной походке, добротному доспеху, выверенным экономным движениям и отличной боевой выучке. Ополченцы же состояли в основном из горожан и крестьян окрестных сел, нашедших укрытие за городскими стенами, и их боевые качества заставляли желать лучшего. Перевязываемый ею воин относился к первой категории (даже не поморщился, когда девушка вынимала стрелу из руки).

Знания гида девушке весьма пригодились. Курс медицинской подготовки, который она прошла в своем времени, оказался весьма к месту, позволяя сейчас быстро и достаточно квалифицированно оказывать первую помощь.

Когда заканчивающая перевязку девушка услышала приближающийся стук лошадиных копыт, она невольно напряглась. В этом времени она освоила еще один полезный навык: умение выделять стук копыт из общего шумового фона. Чертовски полезный и нужный навык во времени, где понятие «смерть» является синонимом понятия «кочевник». Напрягся и сидевший на стуле воин. Спустя мгновение тишина взорвалась криками. Вскочив со стула, Ксения бросилась к окну и стала свидетелем атаки монгольского отряда на отступающих от стены защитников.

Конной лавиной монголы обрушились на переживших залп владимирцев. На глазах девушки вооруженный пикой монгольский воин на полном скаку атаковал неумело прикрывавшегося круглым щитом ополченца. Мгновение — и копье ударило в правое плечо. Доспех воина — кожаная рубаха с нашитыми стальными бляхами — не смогли удержать удар и пробитое насквозь тело с завязшим копьем отлетело на несколько метров.

Долго смотреть девушке не дали, крепкая мужская рука тряхнула Ксюшу за плечо, заставляя обратить на себя внимание. Ранее перевязанный ею воин проговорил:

— Убегай!

В правой руке он сжимал обнаженный меч, левая обратным хватом удерживала кинжал. В душе девушки начал подниматься страх за Андрея. Все еще не решаясь бежать, она попыталась найти его глазами, но не смогла узнать ни среди погибших, ни среди немногих выживших.

Девушка еще думала, что ей предпринять, когда в окно протиснулся монгольский воин. Протиснулся, чтобы умереть: его грудь длинным уколом проткнул меч дружинника. Больше не теряя время на размышления, Ксюша бросилась к окну, ведущему во внутренний двор дома.

Она уже не видела, как в окна повалили монгольские воины, не видела, как встретивший их дружинник грудью поймал брошенное меткой рукой копье. Не видела, как враги, быстро добив трех тяжелораненых, принялись за не успевших выбраться из здания женщин, разложив их здесь же на залитом кровью полу.