Читать книгу "Практическая магия - Дебора Смит"

* * *

– Держу пари, что Эсме любит мороженое, – заметил Артур, облизывая высокий шоколадный конус. – Когда она снова приедет?

– Думаю, это случится очень скоро, – ответила я. Еще одна маленькая ложь. Эсме вернется. Квентин вернется. Или я его привезу. Мама-медведица не будет больше такой одинокой и несчастной. Артур станет уверенным и счастливым, снова почувствует себя в безопасности. Мы начнем процветать на нашей ферме в “Медвежьем Ручье”. Я знаю, как всего этого добиться.

Ложь. Ничего, кроме лжи.

Стоял прохладный осенний день. Мы с Артуром, все наши квартиранты и доктор Вашингтон сидели за деревянным столом для пикника. Субботняя поездка за мороженым превратилась для нас в привычку. Я зачерпнула ванильное лакомство пластмассовой ложечкой из бумажного стаканчика. Крошечное, заросшее мхом, бетонное здание у нас за спиной украшала проржавевшая от времени ярко-желтая вывеска “Горные сладости”. Кафе располагалось в дубовой роще рядом с домом владельца и хлевом на десять коров. Уже пятьдесят лет “Горные сладости” кормили домашним мороженым жителей округа Тайбервилл. Эту поездку организовала я, и я же оплатила мороженое для всех, чтобы только отвлечь Артура от постоянных вопросов, когда приедет Эсме.

– Райское местечко, – вздохнул доктор Вашингтон, зачерпывая свое клубничное мороженое, – сразу вспоминаешь детство.

Освальд внимательно посмотрел на него и поинтересовался:

– Они уже пускали сюда цветных, когда вы были мальчиком?

В его голосе я не услышала ни малейшей враждебности.

– Честно говоря, да. Хозяева поставили для таких, как мы, отдельный стол. – Кивком головы доктор Вашингтон указал на стену здания. – К нам ни разу никто не подсел. Я и мой брат Фред думали, что это знак особого расположения. Мы были слишком малы, чтобы уяснить положение вещей.

– Я так рада, что аура того времени существенно улучшилась, – как всегда, туманно выразилась Лиза.

– Вы так думаете? – доктор Вашингтон улыбнулся. – Мой сын в Бостоне говорит, что представляет меня в комбинезоне, собирающим хлопок. Мне пришлось объяснять ему, что в горах хлопок никто не выращивает, но он настаивает, что именно так представляет себе мою жизнь здесь. А моя дочь убеждена, что если приедет навестить меня, то определенно найдет повешенным в лесу в результате бесчинств ку-клукс-клана. Ее не смущает то обстоятельство, что вспышек расовой ненависти в этих местах не проявлялось последние сорок лет. Я все пытаюсь уговорить их приехать и привезти с собой внуков, но они не поддаются на мои уговоры.

– А вы говорили им, что мистер Джон просит вас стать президентом колледжа Маунтейн-стейт?

– Об этом я им сказал. Они считают, что я приукрашиваю ситуацию, чтобы их успокоить. – Доктор Вашингтон рассмеялся. – Иногда мне отчаянно хочется послать моим детям фотографию, где я бы стоял в лохмотьях, босой, в соломенной шляпе и с пучком сена в зубах, с неподъемным мешком за плечами. А во дворе моего дома должен пылать окруженный расистами в балахонах крест. – Он расхохотался от души. – Мои дети упадут в обморок.

– А почему вы все же вернулись сюда, если серьезно?

На лице старика появилось торжественное выражение.

– Потому что я обещал это Фреду. Если мне не удастся перетащить сюда своих домашних, то Вашингтонов в округе Тайбер больше не останется. Это наш Дом, наша земля. Именно здесь наши предки поняли, что только земля дает ощущение полной свободы, хотя при этом они оставались рабами. Земля – это свобода. – Он помолчал, сухо улыбаясь своей сентиментальности, а затем добавил с театральной интонацией, подражая героям “Унесенных ветром”: – У нас есть земля, Скарлетт О’Хара.

Я кивнула.

* * *

Пока мы с Артуром ехали домой, у меня появилось ощущение, что что-то не так. Остальные отправились в “Три поросенка”, поэтому мы с братом были одни, когда я свернула с шоссе у нашего почтового ящика, выкрашенного еще отцом в ярко-желтый цвет. Нахмурившись, я вела пикап по разбитой грунтовой дороге. Артур заерзал на сиденье.

– Сестра, остановись, – попросил он. – Дорога выглядит какой-то странной.

Он был прав. Меня дорога тоже беспокоила. Я остановила машину, вышла и увидела, что большие колеса тяжелого грузовика оставили глубокую колею. Артур высунулся в окно и сообщил:

– У нас много гостей.

И он оказался прав. Грунтовая дорога хранила отпечатки колес, словно отпечатки пальцев. Волна радостного предчувствия подхватила меня, но я тут же сообразила, что Квентин вряд ли приехал бы к нам на цементовозе.

– Милый, давай с тобой поиграем, – обратилась я к Артуру. – Хочешь играть?

– Конечно.

Я проехала еще немного, но остановилась так, чтобы наш пикап не был виден с площадки перед домом, выключила мотор и вышла.

– Хочу удивить наших гостей, – сказала я. – А ты оставайся здесь и будешь удивлять всех, кто поедет по этой дороге. Но из машины не выходи, хорошо? Просто помаши им рукой.

– Ладно, но это глупая игра.

– Я знаю. Вернусь через несколько минут.

Когда Артур отвернулся, я вытащила старый револьвер из-под сиденья. Я не понимала, почему так веду себя, хотя все сельские жители привыкли брать оружие, если выходили темной ночью на улицу или у них во дворе появлялся незнакомец. Я уговаривала себя, что наслушалась Лизиных баек о духах и о том, как они подсказывают живым людям, что делать. Если духи и руководили моими поступками, то они наверняка животики надорвали, глядя, как я продираюсь сквозь собственный лес с револьвером сорок пятого калибра в руке.

То, что я увидела с опушки, заставило меня на минуту замереть. Четверо мужчин пытались разрезать Медведицу автогеном и явно очень спешили. Они оставили баллоны с кислородом и ацетиленом возле грузовика размером с дом. Пламя их горелок пожирало металл статуи, и от нее летели раскаленные искры. Вандалы уже успели повредить голову скульптуры, и она валялась на земле.

“Они убивают Медведицу”. В следующую секунду я уже бежала из леса, размахивая револьвером.

– Прочь от нее, вы, сукины дети! – крикнула я и выстрелила в воздух. Они подпрыгнули на месте, подняв сварочные щитки. Я шла к ним, на этот раз наставив револьвер прямо на них. Они побросали каски и инструменты и бросились бежать к лесу.

Я еще дважды выстрелила в воздух. Тяжело дыша, я стояла на пастбище, широко расставив ноги, прислушиваясь к эху выстрелов в горах. Я смотрела на обезглавленную скульптуру. Варвары только начали расчленять ее туловище, но, кроме нескольких ожогов и царапин, других повреждений я не нашла.

Но голова Медведицы лежала у моих ног. Мне захотелось плакать.

– Нет! – услышала я вопль Артура, напоминавший звериный вой.

Я повернулась. Он не послушался меня и не остался в машине, а пришел следом за мной. И теперь он метнулся мимо меня, рухнул на колени подле головы Медведицы.