Читать книгу "Верь людям - Людмила Константиновна Татьяничева"

class="p1">Олег Иванович пригласил первым на «душеспасительную» беседу Павла Сидоровича. Удивленный ранним вызовом, широкий в кости, полнеющий высокий мужчина с желтыми проплешинами на крупной голове, деликатно втиснулся в дверь и, настороженно поглядывая на молодое начальство, присел напротив.

— Закуривайте, — предложил Олег Иванович.

— Спасибо, не балуюсь, — стул скрипнул в такт словам.

— Это хорошо! — одобрил Тищенко и без всякого перехода спросил: — Скажите, Павел Сидорович, как вы мыслите свой завтрашний день?

— Предлагаете на пенсию?

— Да, нет, — нахмурился главный инженер, — я о цехе спрашиваю. Хочу узнать ваше мнение, что, например, требуется для производства?

Павел Сидорович облегченно вздохнул и, еще смущаясь собственной бестактностью, заторопился:

— Плавильная машина — раз, — он уже начал было загибать на левой руке длинные, прокопченные пальцы, но Тищенко прервал:

— Не о том говорите, Павел Сидорович. Я спрашиваю о революционных переменах, о том, что надо решить в вашем цехе с глубокой перспективой?

— Революцию мы давно совершили, — того только и хватило на неловкую шутку. Левая рука его с загнутым было пальцем тяжело легла на колено. На морщинистом лице блуждала потерянная улыбка.

— Тогда скажите, что вам больше всего понравилось из прочитанных технических новинок?

— Какие там новинки! — жалобно поморщился собеседник, — сами знаете, текучка заедает… Так, от случая к случаю кое-что листаю.

— Не помните, о фотореле не доводилось вам читать?

— Какое вы сказали реле?

— Фотореле. Не приходилось видеть? Павел Сидорович отвел взгляд.

— Поезжайте на Челябинский металлургический, — почему-то испытывая неловкость, посоветовал главный, — электричкой здесь… сколько часов?

— Четыре…

— Ну вот и отлично. Поезжайте, потом расскажите, что увидите.

Через несколько дней Олег Иванович проводил заводское совещание. Разговор шел о том, какими путями перенимать опыт, как навести порядок в технической информации и не открывать того, что известно соседям. На трибуну поднялся Павел Сидорович. Потирая желтые, сияющие в молочном электрическом свете клинья-проплешины, он рассказывал:

— Был я недавно на Челябинском металлургическом. Видел очень любопытный прибор, знаете, такой простой, похожий на шею гуся.

— А если точнее. Как он выглядит для инженера? — подал голос Тищенко из президиума.

— Ну, знаете, такой белый, сверху изогнут, — охотно пояснил Павел Сидорович.

Казус? Конечно. Но он помог Олегу Ивановичу разглядеть беду, прежде не очень видную. Он увидел, что Павел Сидорович, добряк и работяга, влюбленно застрявший на родном заводе, за четверть века утратил перспективу.

«Опыт большой, а сталь варит, как щи, на глазок, по нюху», — с досадой думал Олег Иванович. «Работает ногами да телефоном» — так, помнится, любил говаривать его учитель, крупный инженер-металлург.

«Завяз в прошлом», — необидно и точно определил застарелую болезнь Олег Иванович, по привычке обдумывая в рабочем кабинете прошедший день. И, собирая морщины на лбу, искал выход. Понизить в должности — все очень просто и… очень сложно. Опять вспомнил: чтобы выучить и поставить на ноги командира производства, государство расходует десятки тысяч рублей. Сейчас иной начальник цеха может быть не в «форме», как опытный спринтер, вступивший в соревнования без тренировки. Но ведь он — опытный…

«Тренировка», — осенило вдруг главного инженера, бывалого спортсмена. Рука потянулась к бумаге.

«Приказ…» — ложились нехитрые по смыслу слова. Главный инженер отправлял начальников цехов и их заместителей в обязательную командировку в… библиотеку. Еженедельно, в четверг всем начальникам цехов и заместителям главный инженер предлагал от двенадцати дня до двух находиться в технической библиотеке.

Приказу никто не поверил. В четверг читальный зал научной технической библиотеки пустовал.

Олег Иванович в час дня завернул в серое здание на пригорке, весело глядящее светлыми окнами на припудренные сажей корпуса цехов, невозмутимо осмотрелся в большом зале библиотеки. Аккуратно пустующие столики. Матово сверкает, зовет раскрытыми в журнальном изломе заголовками статей застекленный стенд. И — ни одного человека. Прямо из библиотеки позвонил одному из начальников цехов.

— Почему вы до сих пор в цехе?

— У меня же плавка идет!..

Олег Иванович на миг представил его потное, в морщинах лицо, взъерошенные редкие волосы на глянцево-желтой коже и, сдерживая улыбку, резко сказал:

— Цех пусть хоть взорвется, а вы извольте идти в библиотеку! — Помолчал, рассчитывая услышать возражения, — не дождался и жестковато добавил: — Если без вас цех не может остаться хотя бы два часа, то я бы не назвал это образцом руководства.

…— Понимаешь, — говорил Олег Иванович жене Надежде, — чертовски трудно вырваться из плена старых привычек. А так хочется рвануть вперед, чтоб штаны трещали на ходу!

— А кто будет чинить? — откликнулась Надежда, оборачиваясь на ходу и пристально глядя на мужа.

— Нет, Надя, я всерьез.

— Понимаю, — медленно и как-то раздумчиво отозвалась жена, — только знаешь, про тебя на заводе разное болтают. Говорят, приехал тут, все ему надо по-своему… Честолюбец какой-то…

— Чепуха! — резко бросил Олег Иванович, — болтают те, кто не смотрит дальше ведомости на зарплату. Умные сами разберутся.

— Ну-ну, кипяток, — Надежда укоризненно покачала головой, сбавила шаг.

— А что, неправда скажешь, — продолжал Олег Иванович, — чуть человек начнет по-своему что-то делать, к нему раз — ярлык. Если хочешь, да — я честолюбец.

— Не наговаривай на себя.

— Нет, буду! — переходя на шутливые ноты, но с вызовом, точно он адресовал это не жене, а кому-то другому, говорил Олег Иванович, — только не в том понимании честолюбец, как некоторые считают. Мне нравится, когда я вижу сделанное, завершенное. Ведь не барабан же я! Ты вон пол вымоешь и то тебе нравится — ты довольна чистотой в доме. А разве я не могу гордится своим «вымытым полом»?

Они медленно поднимались по лесной тропинке на взгорье. Стояло свежее и тихое майское утро. Сквозь узорные прогалины между верхушками деревьев виднелось ослепительной синевы небо. Изредка в лесные «окна» заглядывали дымчатые с сизыми размывами по краям облака. Кругом разливалась тишина, настоянная на крепком лесном разнотравье и духовитой хвое.

— Давай присядем, — предложила Надежда, не проронившая ни слова во время внезапной вспышки мужа.

Они отыскали плоский, прогретый на солнце валун, сбросили на него рюкзаки. До горы Таганай, куда они направлялись, еще далеко, а спешить им в общем-то некуда в воскресный день.

Олег Иванович посмотрел вниз. Город раскинулся вольно, богатырски разбросив улицы по долинам и сопкам. На железных крышах домов, уменьшенных расстоянием, сверкало, разбрызгивая серебряные лезвия, яркое солнце. А вдалеке, закрывая строения, поднимались вверх волны желтого дыма. Под лучами солнца они казались тяжелыми, чуждыми голубому небу и всему весеннему цветению природы.

Олег Иванович взглянул на жену: о чем думает она? Наверное, просто отдыхает. А ему все кажется, что заводской дым над городом неестественен, что скоро настанет время, когда и на металлургический завод рабочие будут приходить не в замасленных, отполированных сажей и маслом спецовках, а просто в костюме, при галстуке.

Будущее.