Читать книгу "Пороки и их поклонники - Татьяна Устинова"

– Книга, – вслух подумал Архипов, – она сказала мне, чточитала книгу.

“Хонда” вдруг вздыбила колеса и резко остановилась –светофор моргал красным. Какой-то большой человек на “Вольво” объехал Архипова,стал впереди и долго и неслышно говорил, что думает о таком способе торможения.Архипов сверху – “Хонда” была выше – смотрел прямо ему в лицо, и большойчеловек “разогревался” с каждой секундой. Книга. Лизавета читала книгу. Архиповдумал, что она имеет в виду книгу души, которую читают струны вселенной, иликнигу вселенной, на которой играют струны души, и как-то совсем выпустил извиду, что книга может быть абсолютно реальной – в переплете и со страницами.Нужно найти эту книгу. Узнать, откуда она взялась. Еще нужно узнать про лишнююсвязку ключей. Откуда она взялась.

Еще нужно понять, откуда Евгений Иванович Маслов узнал пронотариальную контору Леонида Иосифовича Грубина и про то, что завещание будетоглашено в такой-то день и час? Откуда он это узнал?! О звонке ЛеонидаИосифовича знали Маша, Макс и Архипов. О Грубине знал еще дедок – вахтер…

Архипов никому ничего не говорил.

Маша с Максом? Опять?! Или дедок?

Архипов доехал до дома и не стал загонять машину за красныеворота, а кое-как приткнул ее к подъезду.

Что первым делом – книга или ключи?

Гаврила Романович и Елена Тихоновна жили на пятом этаже, таксказать, по пути, и Архипов решил начать с них.

Ясное дело, ни о каких дубликатах не было и речи.

– Вроде бы да, – пробормотала Елена Тихоновна, растеряннопосмотрев на своего супруга, – вроде бы Маша действительно отдавала нам… старыеключи, а эти действительно… новые. Но, Владимир Петрович…

– Мы не знаем, откуда они взялись, – вступил ГаврилаРоманович и выпрямился, – мы как-то не обращали внимания. Ну, открывают иоткрывают…

И он посмотрел на жену. Жена посмотрела на него. Архиповвздохнул. Он чувствовал себя свиньей.

– Не волнуйтесь, – сказал он неловко. – Может быть, Маша всеперепутала.

– Да-да, – откликнулась Елена Тихоновна, – конечно. Машатакая… рассеянная и, по-моему, знаете, не слишком умная. Медсестра естьмедсестра, это все понятно…

Архипов был категорически не согласен с тем, что Маша Тюрина– дура. То есть, возможно, что она не знакома с теоремой Кронекера – Копелли, идаже наверняка нет, но дурой она не была совершенно точно.

– А дядя Гриша к вам не приходил? Ничего тут у вас не чинил?

– Приходил, – волнуясь, отвечала Елена Тихоновна, – иприходил, и чинил, и Ульяша у меня убиралась! Между нами говоря, убирается онаочень скверно, но я всегда ее приглашаю, чтобы дать возможность, так сказать,честным трудом…

– Ну, на бутылку-то, конечно, честным трудом зарабатыватьприятнее, – поддержал ее Архипов, – а если нечестным, так и водка пойдетпоперек горла.

Коммунальный слесарь дядя Гриша, если только ему нужно заработатьна бутылку, неважно, честным или нечестным путем, мог десять раз взять у нихключи и сделать десять дубликатов, они бы ничего и не заметили.

Для чего дубликаты дяде Грише? Решил ограбить Лизавету?Утащить полотна папаши Огуса? Или кто-то обещал ему за дубликаты заплатить?Например, Маслов Евгений Иванович?

Пенсионеры стояли и смотрели на него встревожено и в то жевремя уважительно, как собаки на временного хозяина, который заменяетнастоящего, пока тот в отпуске, и они еще не знают точно, чего от него ждать,но должны как-то приспосабливаться, чтобы дождаться, когда же вернетсянастоящий!

Вряд ли Евгений Иванович заказал у дяди Гриши ключи. Откудаон узнал, что в подъезде имеется такой коммунальный слесарь, который вхож почтив каждую дверь? Один Архипов гонял его в шею, а остальные жалели и его, исупругу Сергевну, и внуков, Кольку и Леху.

– А когда Машенька… возвращается? – деликатно спросила ЕленаТихоновна, и Архипов понял, что речь идет вовсе не о Машеньке, а о квартире. –Или она пока побудет… у родных?

– Елена Тихоновна, она возвращается сегодня, – сообщилАрхипов терпеливо, – я вам уже об этом говорил. Квартиру я ей верну, небеспокойтесь.

– Вы благородный человек! – вскричал Гаврила Романович. –Позвольте выразить вам наше…

– Спасибо, – перебил его Архипов, – большое спасибо. Мненужно идти.

Итак, с ключами ничего не вышло – первая попытка с трескомпровалилась. Надо искать книгу – может, вторая попытка окажется удачнее.

Архипов поднялся еще на один этаж и постоял на площадке. Емуочень хотелось в свою квартиру – за железную дверь, где была Маша, то есть оннадеялся, что она там. Магомедов присматривает за мальчишкой – и ни за что егоне выпустит. В их распоряжении все время во вселенной – часа три, а может, ибольше. Они все успеют за эти самые три часа. Надо было спросить у ГурияМатвеевича, не ушла ли она, а не стоять под собственной дверь и гадать. Чтоможет быть проще – завести роман с понравившейся девушкой?

У него нет семьи, нет обязательств, нет неотданных долгов.

У нее вообще никого и ничего нет, только брат.

Зачем стоять под дверью?

“Пока же почитайте книгу, ту, что я в руках держала, когдаобрушилась сверкающая тьма”, – советовала ему Лизавета. Еще она сказала, что навсе вопросы он знает ответы.

Он не знал ответа ни на один вопрос.

Что это такое – опять она шутила, взбалмошная,экзальтированная особа, оставшаяся такой и после смерти?!

Архипов решительно достал из кармана ключ и вставил взамочную скважину соседской квартиры. Потом в другую. Потом в третью.

Дверь открылась. Владимир Петрович вошел.

Хоть бы Лизавета вот сейчас ему помогла! Ну, появилась быпрямо сейчас, ну что ей стоит! Почему-то он должен бродить по ее квартиревсегда в полном одиночестве и в полном же одиночестве принимать немыслимыерешения – вроде того, например, чтобы увезти подальше труп Евгения ИвановичаМаслова.

Увезти труп, выбросить ковер, спрятать нож, а все потому,что верил – это Маша убила.

Он верил и как мог, защищал ее. В квартире был застоявшийсядушный воздух, и в этом воздухе Архипов почувствовал себя неуютно. Кроме того,Тинто Брасс, который обычно сопровождал его в вылазках, теперь спал дома насвоей круглой подушке, или смотрел телевизор, или охлаждался на каменном полуванной, или стоял на балконе и смотрел на красотку-доберманшу, жившую впротивоположном крыле дома. Она любила посидеть на своем балконе перед ТинтоБрассом.

Архипов сейчас с удовольствием тоже посмотрел бы накакую-нибудь доберманшу.