Читать книгу "Опричник - Антон Демченко"

Кроме того, в довесок к окончательной «эмансипации» я получил изрядно удивившее меня посмертное послание от деда. Так-то, по нашим с Бестужевым и Вербицким планам, я должен был заявить право на линию Скуратовых в соответствии с полученным статусом эфирника, что должно было привести к основанию мной отдельной ветви Николаевых-Скуратовых.

Но старик решил вопрос по-своему и признал меня наследником «не по мечу и славе, но по прялке и крови». Если перевести эту древнюю формулу на нормальный русский язык, то Никита Силыч передал боярский титул отпрыску своей дочери, то есть «по прялке», поскольку внук в полной мере проявил линию рода, то есть является подтвержденным потомком «по крови» и из-за отсутствия прямых наследников мужского пола «по мечу и славе» вправе продолжить его род… с образованием новой фамилии Николаевых-Скуратовых. Пошел, так сказать, навстречу пожеланиям наследника, чтоб его! И ведь государь этот финт ушами подтвердил. Конфирмация завещания нашлась среди тех же документов, что передал мне отец Ефимий.

Одно плохо. Не нажил дедушка злата-серебра, да и каменьев драгоценных в сырых подвалах не накопил. Впрочем, и с самими подвалами, как и с палатами каменными, тоже неладно вышло. Нет, кое-какие средства на родовом счету в Казначействе водились, но, честное слово, у «Гремлинов» месячный оборот средств больше. Не намного, но все же. А вот с владениями совсем швах.

Да, Скуратовы-Бельские, как и любой более или менее древний боярский род, имеет вотчины. Точнее, одну-единственную вотчину под Звенигородом, сохранившуюся в роду после смерти Малюты Скуратова. Тот, будучи в силе, прибрал к рукам все дарованные его старшим, но менее удачливым братьям владения… и лишился их, попав в опалу у своего «лучшего друга» Иоанна Васильевича Четвертого. Так что к моменту восшествия на престол сына царя-монаха Скуратовы довольствовались лишь одним, хотя и изрядно разросшимся владением под Звенигородом.

А потом была новая опричнина и отказ государей от бездумной раздачи вотчин. Так и получилось, что Скуратовы вплоть до нынешних времен владеют лишь одной-единственной вотчиной. Нет, иные князья раздавали своим людям земли вплоть до середины девятнадцатого столетия, но в том-то и дело, что со времен Иоанна Пятого Скуратовы служили только и исключительно государям и в земли удельных князей шли только с мечом. Славу заслужили немалую, денег в лучшие времена имели столько, что однажды чуть пол-Литвы разом не купили, но вот новых вотчин так и не нажили. А в той единственной… Эх, если верить описи, там даже усадьба есть… должна быть, если уцелела, конечно. В чем у меня немалые сомнения, поскольку в тех местах прошла одна из последних битв армии Василия Шестого с войсками мятежных князей, да такая, что Эфирный ветер[36], бушевавший на месте боев, окончательно утих всего полтора десятилетия назад, как раз в то время, когда Никита Силыч «умер» в первый раз. То есть проверять вотчину и сохранность тамошних владений ему уже было не с руки. А значит, и этим делом тоже придется заниматься мне. Эх, где бы время на это найти?

Впрочем… стояли эти земли без пригляда восемьдесят лет – потерпят и еще годик. А у меня пока других дел полно. «Охота» аркажцев, война с Корибут-Вишневецкими, представление школы на Встрече Середины Года, подготовка учениц к турниру… и свадьба. Да, раз уж я теперь совершеннолетний, то и тянуть с этим делом незачем. Ольга вон чуть ли не сразу после помолвки брата о смене моего статуса догадалась. И чую, если проторможу с предложением руки и сердца, «веселая» жизнь мне будет обеспечена.

Нет, если бы речь шла об одной только Ольге, я бы только порадовался новой игре, но ведь она наверняка привлечет на свою сторону остальных учениц, а следом за ними и двух спевшихся малявок. А это уже… напряжно. В общем, лучше не дразнить гусей и поскорее заказать обручальные кольца. Ни к чему усложнять себе жизнь, она и так мне расслабиться не дает.

Именно поэтому уже на следующий день после памятного приема у Бестужевых я отправился в поход по ювелирным лавкам Москвы. Нет, я не бегал наобум. Мой будущий тесть оказался так любезен, что предоставил адреса нескольких весьма уважаемых мастеров, но прежде, чем отправиться к любому из них, я решил более широко ознакомиться с рынком побрякушек.

Честно говоря, я никогда не был любителем драгоценностей, но привычка добросовестно подходить к любому делу просто не позволила мне поступить иначе. Ну а кроме того… любитель или нет, но кое-что о драгоценностях я знаю. Вернее, о драгметаллах и камнях. Я, конечно, не ахти какой специалист, можно даже сказать, дилетант, но отличить серебро от платины, а бирманскую «голубиную кровь» от мозамбикского лала могу. Имеются кое-какие знания и опыт еще из прошлого мира. Если быть точным, то с тех пор, когда на моих погонах только-только завелась четвертая звездочка, а о службе инструктором в приснопамятном Центре и речи еще не было. Три года загранкомандировок по самым глухим и опасным уголкам планеты в компании настоящего профессора-геммолога и по совместительству представителя Гохрана[37], чью гениальную, но совершенно бедовую голову моя группа должна была защищать от возможных неприятностей, не прошли даром. А учитывая говорливость нашего подопечного, замешанную на увлеченности любимым делом и готовности делиться своими знаниями с окружающими… в общем, чему тут удивляться? Да и о золоте-серебре-серебришке[38] он знал не меньше и рассказывал с таким же удовольствием. Гохрановец же… хоть и отбитый авантюрист.

И да, я прекрасно понимаю, что разница в цене даже между обработанным камнем и им же, но уже вставленным в достойную оправу, может быть огромной, но я ведь не собираюсь покупать произведение искусства, в котором имя автора-ювелира стоит едва ли не столько же, сколько стоят материалы для его работы. Но уж для того, чтобы понять, чем вообще богат московский ювелирный рынок и определить общий порядок цен, моих познаний точно должно хватить.