Читать книгу "Паутина - Николай Свечин"

– Нет, – процедил сыщик.

– А ведь вы прежде жизнь его охраняли. И вот такое отношение. Поставил на полях доклада министра юстиции две точки с черточкой – и пошел пить чай. Хрен с ним, с Лыковым…[116] Почему он решил, что может бросаться людьми? Столыпин и Витте показались царю слишком умными и сильными, особенно на его фоне. И были изгнаны из власти; Петра Алексеевича даже убили. Понимаете, чем кончится такая политика? Если страус будет прятать голову в песок, думая, что этим решает проблемы – его дернут за хвост. А глупую голову свернут. Скоро война. И не та, которая была в далекой Маньчжурии, ее русский народ не почувствовал. А другая, европейская, в которой никто не отсидится за печкой. А на троне он. Злопамятный, обидчивый, мстительный, не слишком умный. Слева – немка-царица, справа – развратный мужик-гипнотизер. И куда эта троица заведет Россию? Вам ее не жалко? Мне – жалко.

– Александр Иванович, давайте определимся с понятиями. Вы предлагаете государственный переворот, верно?

– Нет, династический.

– Поясните.

Гучков даже привстал в кресле:

– Николашку к черту! Мы должны отстаивать монархию против самого монарха. Пусть отречется в пользу сына, тот все равно не жилец. А править до его совершеннолетия станет регент. Или Михаил, младший брат низложенного царя. Или великий князь Николай Николаевич, за которого будут военные. В условиях войны их голос станет решающим.

– Так, это я понял. А дальше что? Конституционная монархия или республика?

Октябрист стал серьезен:

– Лично я за монархию. Она в традициях русского народа, публика примет такие реформы менее болезненно. А там будет видно. Менять государственное устройство надо осторожно, без рывков и революций. И лишь после того, как победим в войне. Ну, Алексей Николаич! Вы же умный человек. Что вас смущает в моем плане? Присоединяйтесь к нам.

Лыков отхлебнул горькой и пояснил:

– Меня смущает многое. Это помимо присяги! После девятого января случился у многих приличных людей надлом внутри. И у меня тоже. Личность самодержца… потеряла для меня обаяние. Потом вся история с тюрьмой. На присягу такому монарху я могу наплевать. А вот за Россию опасаюсь. Слишком хорошо успел изучить наш народ-богоносец. Боюсь я его. Как бы вместо демократии мы не получили хамократию. Профитерами[117] революции окажется чернь. Вы же, как я понимаю, в качестве своих сторонников видите в том числе и уголовных. Так?

– Да, я встречался с «иваном ивановичем». Спасибо, ваш посредник сработал.

– И как вам господин Вырапаев?

Политик хохотнул:

– Я вижу, вы зря времени не теряли. В тот раз не знали его имени, а теперь уже в курсе.

Статский советник сообщил:

– Его настоящая фамилия Рудайтис, звать Илларион Саввич. А еще раньше он отзывался на прозвище Ларька Шишок. Это бандит, на нем кровь многих людей. А вы ищете с ним связи. Хоть понимаете, что там за люди? И люди ли они вообще?

– Ну и что? – пожал плечами гость. – Вы вон сколько народу укокошили. Даже я, грешный, на войне нескольких положил, не знаю точно скольких.

Лыков свирепо посмотрел на собеседника:

– Вы меня с Шишком уравняли?

– Не уравнял, а просто напомнил, что все мы не беленькие. Я политик, понимаете? Политик. У настоящего политика морали нет, иначе ему незачем лезть в это грязное дело. Цель оправдывает средства – забыли? Моя цель – избавить Россию от болезненного нароста, который называется самодержавная монархия. Анахронизм, когда сто восемьдесят миллионов человек зависят от одного идиота!

– Цель оправдывает средства… – повторил Алексей Николаевич. – Значит, для того чтобы свалить власть, вы хотите нанять Рудайтиса с его головорезами. Правильно? Он должен «убрать» с улиц полицию. Вы хоть понимаете, как именно он это сделает? Сколько крови прольется? И предлагаете мне участвовать в убийстве моих товарищей-полицейских?

– Вот и помогите мне обойтись без лишней крови, – подхватил Гучков. – Объясните своим товарищам, для чего все делается. Пусть отойдут в сторону и не мешают. Вас они послушают?

Лыков всерьез задумался:

– Меня? Черт разберет… Да, я хорошо знаю весь наличный состав столичной полиции. Начальство, многих околоточных и даже городовых. Но послушают ли они мой призыв изменить присяге? И готов ли я сам просить о таком?

Подумав, сыщик уточнил:

– Вы знакомы с генералом Климовичем?

– С Евгением Константиновичем, бывшим московским градоначальником? Да, знаком. А что?

– Он хороший специалист. И разработал план подавления беспорядков в Москве силами наружной полиции. Интересный и вполне выполнимый. Согласно этому плану, в случае опасности городовые уходят с одиночных постов и собираются в отряды. Перекрывают все узкие места, дефиле, мосты через Москву-реку и Яузу. Берут под охрану банки, казначейства, вокзалы, арсенал. Толпы бунтовщиков рассекают на малые партии и ликвидируют по одной. План передан в петербургское градоначальство как образец; там должны разработать похожий. Учтите это.

– Спасибо, буду иметь в виду. Это очень полезные сведения!

Собеседники надолго замолчали. Говорить не хотелось. Они выпили всю бутылку, и хозяин вынул вторую. Закуски тоже пришлось подновить. Наконец Лыков сказал:

– А без крови никак?

– Сам очень не хочу. Но будучи реалистом понимаю: никак. Можно только уменьшить масштаб. Гомеопатическими средствами гангрену не лечат, нужно хирургическое вмешательство.

– Убрать полицию можно, боевики так в пятом году уже делали. На Пресне никого из охранителей не осталось. Но прибыл Семеновский полк…

Гучков запротестовал:

– Говорю же: в этот раз никто не прибудет. Я именно этим и занимаюсь. Ваш друг Таубе рассказывал вам о «младотурках» в нашем Военном министерстве?

– В нашем?

– Да. Еще при Столыпине я наладил хорошие отношения с самыми умными из генералов. Тогдашний военный министр Редигер был не против, он ведь тоже умен. Мы собирались на моей квартире, с ведома начальства, и обсуждали проекты военного бюджета. Официально.

– А неофициально? – поднял бровь Лыков.

Алекандр Иванович ответил обстоятельно:

– Бюджет мы действительно разбирали по частям. После чего он проходил Думу без задержки. Я был тогда председателем оборонной комиссии, а моя партия – самой крупной. Как мы решим – так и будет! Столыпин, пока не зазнался, тоже тесно со мной взаимодействовал. И работа шла. На пользу России работа! Все было быстро, разумно, толково. Военный и морской министры не могли нарадоваться. И догадайтесь, кому это помешало? Царю.