Читать книгу "Убийца сидит напротив. Как в ФБР разоблачают серийных убийц и маньяков - Марк Олшейкер"

В этой части протокола Колхепп сделал интересное признание. На момент его ареста он зарабатывал около 350 000 долларов в год, что крайне редко встречается среди серийных убийц. Но при этом он очень умело искажал данные своих налоговых деклараций и платил всего пару-тройку тысяч долларов налогов. Это лишний раз говорит о том, что преступники обычно не ограничиваются какой-то одной областью криминальных действий.

Добравшись до раздела «Информация о преступлениях», Колхепп обнаружил, что для ответов на вопросы ему не хватит места в форме и понадобятся дополнительные листы.

Как я и подозревал с самого начала, он рассказывал об убийстве в мотосалоне кому-то еще. С точки зрения оперативно-розыскной работы это крайне важная деталь. Когда есть мнение о том, что неустановленный преступ­ник мог говорить о совершенном преступлении с кем-то, можно опубликовать эт/ информацию, чтобы тем самым попытаться убедить его собеседника обратиться в полицию хотя бы из соображений собственной безопасности. В данном случае таким собеседником был Дастин Лоусон - бывший бойфренд Кэлы, который и познакомил ее с Кол- хеппом. Тодд написал, что Лоусон «был у него на подхвате по самым разным темам», а самое главное, помогал ему с покупкой оружия. Сам Колхепп был лишен возможности покупать оружие из-за своей судимости. Тодд сообщил, что Лоусон «знал про мотосалон», «узнал постфактум» про убийство четы Кокси и «помогал доставать колеса для Кэлы, на следующий же день узнал, что она у меня, получил деньги за то, чтобы выпустить ее собаку из квартиры, и обманул меня, не сделав этого». Лоусон отрицал, что Колхепп рассказывал ему о чем-либо.

По словам Тодда, он рассказывал об этом и своей давней любовнице. Она заявила под протокол, что эта ин­формация ее удивляет, а если он ей что-то подобное и сообщал, то, наверное, в какой-то непонятной ей зашифро­ванной форме.

Примечательно, что обману с собакой Кэлы Колхепп придает не меньшее значение, чем совершенным им убийствам. Он не переносил даже малейших попыток обмана. Еще более важным является то, что человек, знав­ший правду о резне в мотосалоне и своевременно сообщивший об этом полиции, смог бы тем самым предотвра­тить как минимум еще три убийства.

Меня не удивило и то, что, со слов Колхеппа, Лоусон был не единственным, к кому тот обращался. Он явно чувствовал потребность рассказать об этом кому-то еще. К сожалению, у него ничего не получилось: «Много лет спустя, между 2012-м и 2015-м, я попробовал открыться одному знакомому, набожному семейному человеку, хотел попросить его помочь мне исправить свою жизнь. Но говорил так уклончиво, что он вообще не понял, о чем я».

Касаясь исчезновения Кэлы Браун, Колхепп написал: «Дастин заподозрил меня сразу же. В моем окружении понимали, что что-то не так, но не что именно».

Другие инициативные стратегии полиции не сработали бы в случае Тодда. Хотя он и согласился, что, как я предполагал, «по многу раз на дню смотрел, что пишут в новостях и онлайн-изданиях о расследовании», но в то же время «вообще не хранил сувениров, кроме винтовки, которую привез однажды из Мексики. С родственниками, по­лицией и СМИ я не связывался. В расследование не встревал».

В проформе протокола есть длинный список дескриптивных слов, относимых к совершенным преступлениям, напротив каждого из которых нужно проставить цифровое обозначение важности данного фактора. На первой стра­нице этого раздела упоминались изнасилование, совершенное Колхеппом в пятнадцатилетием возрасте, резня в мотосалоне и убийство Чарли Карвера с заточением Кэлы Браун, совершенные им соответственно в возрасте 32 и 45 лет. В каждом из этих случаев Тодд обозначил слова «ярость» и «враждебность» цифрой 1, то есть как самые важные. А «одиночество» и «отчаяние» обозначил цифрой 5, то есть как отсутствующие в принципе.

Самые интересные изменения претерпело определение «спокойно и непринужденно». Колхепп указал, что на момент убийства и похищения Карвера и Браун это были господствующие элементы его настроения. Во время убийства в мотосалоне они имели существенно важное значение. Зато во время изнасилования соседской девочки Тодд оценил этот элемент как «отсутствующий в принципе»: он был отнюдь не спокоен. Это говорило о том, что с возрастом насильственные преступления становились для него все более привычным делом.

В отличие от «азарта» большинства убийц-маньяков, «азарт» Колхеппа в момент совершения преступлений был на минимальном уровне: он обозначил его цифрой 4. Что же касалось «страха», «испуга» и «ужаса», то Тодд их практически не испытывал. Его сожаления по поводу резни в мотосалоне и убийства Карвера были минимальными, но зато это было господствующим чувством после изнасилования, за которое он сел. Помимо этого, тогда Колхепп был в значительной степени «расстроен», «несчастен» и «опечален», чего почти не испытывал по поводу содеян­ного с Чарли и Кэлой и вообще не ощущал после убийства в мотосалоне.

Мария говорила, что никогда не забудет сказанные Колхеппом ужасные слова: «Поймите, для меня это как ма­шину помыть или мусор вынести».

Один из протокольных вопросов гласит: «Как вы опишете характер разговора при совершении каждого из пре­ступлений?» Он призван выявить наличие у преступника некой стратегии и излюбленного «сценария», которым он обычно следует. Колхепп ответил так: «Убивая, я был молчалив и полностью сосредоточен на том, что делаю. Го­ворил спокойно, коротко и ясно, только чтобы объяснить, что хочу». И делает убедительное пояснение: «В мотоса­лоне я говорил только то, что было нужно для контроля над ситуацией. Я был уверен, что четверых-шестерых спо­койно уложу, но мне не улыбалось, если бы они сбились в кучку, еще и с оружием. Так что я двигался по заранее рассчитанной траектории».

При том что Колхепп утверждал об отсутствии интереса к сексуальному подавлению, сохранение общего кон­троля над любой ситуацией имело для него очевидно важнейшее значение:

«С Меган я заговорил только после того, как застрелил Джонни, когда она запаниковала по поводу того, чем обернулся их план [якобы ограбления], и стала умолять не насиловать ее и не калечить. Я спокойно объяснил ей, что не буду, но должен связать ее и обыскать на наркотики/оружие. Трусы не снимал, говорил вежливо, полюбопыт­ствовал по поводу нее и Джонни. Ни угроз, ни оскорблений».

В разделе, где перечислены факторы стресса и кризиса, такие как финансовые трудности, семейные пробле­мы, травмы и болезни, сложности с работой или смерть близкого человека, Колхепп практически везде указал, что они были важны «умеренно или до некоторой степени». В то же время для подавляющего большинства маньяков и убийц-рецидивистов эти факторы существенно важны. Для Тодда единственными сыгравшими важную роль факто­рами были «конфликт с родителями» и «конфликт с другим мужчиной из-за женщины» в случаях изнасилования со­седской девочки и резни в мотосалоне.

В целом ответы Колхеппа в этом разделе свидетельствовали о его понимании содеянного и об отсутствии же­лания уменьшить степень своей неправоты или переложить вину на других.

К примеру, вот как он описывает поездку в мексиканский город Хуарес для охоты на наркодельцов: