Читать книгу "Наука и проклятия - Анна Орлова"

— Да! — опомнился незнакомец и выпятил грудь. — Я — профессор Энрике Дэррени из Уортфинского королевского университета.

— Пфф! — не сдержалась я.

Понятно теперь, почему лицо профессора показалось мне знакомым. На нем лежала печать некоторого безумия, присущего всем увлеченным людям.

Профессор моей невежливости не заметил. Он окинул Донала оч-чень внимательным взглядом и всплеснул руками.

— Это нелепо! Безобразие!

Он обошел Донала вокруг, бессвязно причитая и страдальчески морщась. Вот привязался!

— Что именно? — вмешалась я, скрестив руки на груди.

— Вот это! — Профессор бесцеремонно ткнул в Донала пальцем, а потом нахально цапнул его за килт. Пощупал материю и наклонился, чтобы рассмотреть ее получше, чуть не уткнувшись носом в сумку-спорран, которой горцы прикрывали самые уязвимые места впереди. — Снимите это! Немедленно! Слышите?!

Я хмыкнула, в красках представив эту сцену. Пожалуй, она затмила бы и клоунов, и актеров, вместе взятых. Интересно, Донал носит килт по всем правилам, без исподнего?

— Слышу, — заверил Донал и ловко отцепил от себя загребущую руку ученого. — Боюсь, дамы будут против.

Ну, не так уж и против…

— Вы не можете так уйти! — наседал профессор на несчастную жертву науки. Такую бы кипучую энергию — да в мирное русло.

Донал насмешливо скривил губы и, обойдя профессора, вновь двинулся к чайной палатке. Мы были уже совсем близко, но профессор тоже не отставал. Отдышавшись, он продолжил громко:

— Такой узор на килте может носить только вождь Мак-Гринов! — поучал «знаток», все повышая и повышая голос. — И на спорране не должно быть роз! Только чертополох, запомните! Это глумление над древней культурой наших предков!

С этими словами он энергично дернул Донала за «юбку» сзади. «Юбка» удержалась, Донал нет. Начальник стражи сгреб в кулак воротник рубахи ученого вместе с клетчатой тканью килта, вздернул его за шкирку и поднял повыше. В своем «большом килте», а попросту — здоровенном куске клетчатой ткани, задрапированном вокруг торса и бедер, почтенный профессор выглядел нелепо, а сейчас еще и жалко.

— Что вы делаете?.. — заверещал ученый, болтая ногами. — Отпустите меня, вы!

Донал легонько его встряхнул и попросил:

— Помолчите.

Вежливо попросил, но профессор, заглянув в его ледяные глаза, осекся на полуслове.

Яростно закивал, приговаривая испуганно:

— Да-да, конечно-конечно!

Вокруг начала собираться толпа, но никто не спешил вступиться за профессора. Похоже, Донала тут знали и уважали.

— У нас говорят: «Пока ночь — гуляем, драться будем поутру», — сказал он негромко. — Вы меня понимаете, профессор?

— Да-да! — тот вжал голову в плечи, наконец сообразив, что в научном угаре несколько увлекся. — Простите, сэр!

Донал поставил профессора на землю и даже заботливо поправил на нем перекошенный воротник рубашки. Кто-то из фермеров засмеялся, девушки шушукались, стреляя глазками в статного начальника стражи, а через толпу пробивался Фицуильям в сопровождении уже знакомого мне инспектора Макинтоша.

— Что здесь происходит? — хмуро поинтересовался полицейский, смерив взглядом взъерошенного профессора и невозмутимого Донала.

Фицуильям вопросительно посмотрел на своего начальника стражи, тот ответил едва заметным пожатием плеч.

— Ничего, — заверил ученый и нервно огляделся, сообразив наконец, что оказался в центре внимания. — Небольшой спор об исторических аспектах расцветки тартана. Чисто научная, — он прищелкнул пальцами, — дискуссия.

— А-а-а! — протянул инспектор. — Профессор Дэррени, верно?

— Он самый! — встрепенулся профессор, украдкой оправляя помятый килт. — А вы?

— Скромный полицейский инспектор, моя фамилия Макинтош, — отрекомендовался инспектор, протягивая руку. — Вы ведь тот самый автор монографии «Особенности формирования узоров тартанов и вопросы их видоизменения под влиянием исторических процессов»? Давно хотел обсудить с вами тонкости ношения клановых и родовых килтов.

— Охотно! — обрадовался профессор, энергично тряся его ладонь.

Они вместе пошли прочь, оживленно беседуя.

— Что это было? — поинтересовался барон, проводив их озадаченным взглядом.

— Историк, — объяснил Донал исчерпывающе. — Все в порядке, милорд. Вы можете возвращаться к своим делам.

Я отвернулась, пряча улыбку, но Фицуильям пропустил толстый намек мимо ушей.

— Я почти закончил, — отмахнулся он, пристраиваясь слева от меня. По правую руку шел Донал. — Вы собирались пить чай? Отлично, я с вами.

Донал нахмурился, однако промолчал. Отгонять господина от его же законной жены, да при всем честном народе было как-то не комильфо.

— Маргарита? — Барон предложил мне локоть.

Мы чинно шествовали под ручку, когда Фицуильям вздрогнул и во все глаза уставился на хорошенькую блондинку, идущую нам навстречу. Она была красива той нежной неброской красотой, которая отличает лесные цветы. На ярком солнце они теряются и блекнут, зато под густыми кронами деревьев неудержимо влекут к себе какой-то диковатой прелестью. Зеленое платье было ей очень к лицу, оттеняя нежный румянец и светлое золото волос. Лесная фея, и только.

При виде барона она сначала побледнела, потом покраснела, а затем отвела взгляд, якобы заинтересовавшись попыткой какого-то молодца достать приз с верхушки гладкого столба. Народ толпился вокруг, поддерживая храбреца выкриками и улюлюканьем.

Барон встал как вкопанный, с такой щемящей болью глядя на недоступную блондинку, что только форменная идиотка не поняла бы, кто это.

— Добрый день, Николь, — сдавленным голосом произнес Фицуильям.

— Мисс Тейт! — поправила она резко, и барон словно подавился языком.

Так они и стояли, глядя друг на дружку. Потом Николь зло сверкнула глазами и, фыркнув, пошла прочь.

Если у меня и мелькала мысль, что за покушениями на меня стоит бывшая жена барона, то сейчас я ее отбросила. К чему такие сложности? Ей достаточно Фицуильяма пальчиком поманить. Вот и сейчас он дернулся за ней, таща меня на буксире.

Я высвободила ладонь из-под локтя барона и, вздохнув, обернулась к Доналу:

— Пойдемте. Пусть эти двое наконец объяснятся.

— Не поможет, — ответил Донал многоопытно, но подчинился.

Взяв по чашке ароматного чая с бергамотом, мы сели за столик под тентом. Донал молчал, я вполглаза наблюдала за Фицуильямом с Николь. Даже не слыша слов, можно было без труда догадаться о сути разговора. Барон что-то пытался ей втолковать, она же делала вид, что любуется расцветающими розами. Если и отвечала на его пылкие признания, то коротко и сухо. Наконец Николь бросила бывшему мужу какую-то колкость и гордо пошла прочь.